Картер Браун - Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная
— Ну почему? — прошептала она. — С тех самых пор, как убили Барбару и я поняла, что чуть сама не стала жертвой, я не перестаю себя спрашивать: почему они так ненавидят меня? Что я им сделала? Я снова перебираю в уме эти письма, снова и снова пытаюсь понять, кто же мог написать их! Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
— Камилла Кловис — имя не настоящее, — прервал я ее.
— О! — Джуди быстро на меня взглянула. — Как ее зовут?
— Сандра Шейн.
Она прикрыла рот тыльной стороной руки, в глазах ее застыл ужас.
— Сандра? — прошептала она. — Так это она написала…
— У нас нет доказательств, — сказал я. — Пока что нет. Когда вы были в Окридже несколько месяцев назад, вы видели ее?
— Нет, — сказала она сдавленным голосом. — Нет. Я даже не знала, что она все еще там живет.
— Перед этим она три года провела в Лос-Анджелесе. Значит, они с Руди познакомились, когда вас поблизости не было. Неделей позже она перебралась в Пайн-Сити и сразу же позвонила ему. На следующий день она сняла квартиру в «Дневной мечте».
— Это похоже на Сандру, — сказала она натянуто. — Вешается на шею любому мужчине, если он только может быть ей полезен. А Руди никогда не мог устоять перед женской лестью.
— Так что она могла написать эти письма и могла убить Барбару Арнольд, — сказал я. — Здесь-то и начинаются настоящие трудности.
Джуди с большим сожалением оторвалась от созерцания представшей перед ее мысленным взором картины: голова Сандры, медленно тонущая в кипящем масле.
— Трудности? — механически повторила она.
— С Доном Харкнессом, например, — сказал я. — Скажите, вы или Руди подписывали с ним контракт?
— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Мы еще не приняли решение.
— Бен Лютер рассказал мне об этом, — продолжал я. — Он звонил вам вчера вечером?
— Он звонил Руди, но его не было дома. — Ее губы угрюмо сжались. — И теперь я знаю, где он был.
— Лютер говорил вам о звонке Барбары накануне убийства?
— О том, что кто-то скопировал наши подписи? — Она кивнула. — Да, он спросил, подписали ли мы контракт, и я ответила, что нет. Дон, наверное, в отчаянном положении, если он пошел на это.
— Ему приходится работать за шестерых, чтобы оплатить свои завтраки, — сказал я. — Кстати, он был здесь, когда Лютер звонил вам?
— Да. — Она сухо улыбнулась. — И после звонка Лютера мне пришлось здорово притворяться, чтобы он не догадался, что я знаю все.
— А какое это могло иметь значение?
— Может быть, и никакого. — Она раздраженно пожала плечами. — Но я решила, что так будет справедливо по отношению к Бену. Он умеет вести дела и, конечно, сможет урегулировать это дело с Доном по-своему.
— Когда Харкнесс от вас ушел?
Джуди на секунду задумалась:
— Примерно около одиннадцати или немного позже.
— Что он так долго у вас делал?
— Мы, естественно, обсуждали фильм. У него с собой был первый вариант сценария, и мы его вместе просматривали. Он очень хотел заключить договор, а когда Дон чего-нибудь хочет, он своего добивается. Сценарий у него великолепен. Не поговори я вчера с Лютером, я почти наверняка подписала бы этот контракт.
Я закурил новую сигарету, затем встал.
— Спасибо, что помогли, Джуди.
— Для вас это действительно важно? — спросила она взволнованно.
— Не знаю, — честно признался я. — Сейчас не очень. Но может быть, в дальнейшем…
— Вы уже уходите? — В ее голосе звучало вежливое сожаление хозяйки.
— Я хотел бы повидать Руди, — сказал я. — Думаю встретить его по дороге.
Она быстро встала, одернула юбку с такой силой, что чуть не сорвала ее с себя.
— Я пойду с вами, лейтенант, — сказала она твердо. — Я бы тоже хотела встретить Руди!
Мы прошли через весь дом в гостиную, и Полник слабо помахал нам двумя пальцами, когда мы проходили мимо бара. Он осторожно икнул, затем произнес слегка заплетающимся голосом:
— Эй, лейтенант!
— Что? — спросил я.
— Этот парень, Наполеон, где вы сказали, он живет — во Франции, в Европе?
— Во Франции, в Европе, — терпеливо подтвердил я.
Полник на минуту глубоко задумался.
— А как туда добраться? — просто спросил он.
Когда мы дошли до входной двери, я придержал ее для Джуди, а затем вышел вслед за ней на крыльцо. Она бросила взгляд на небо и поежилась.
— Скверная будет погода, — сказала она, — сильный ветер, а я ненавижу бури!
— Вы давно уже замужем за Руди? — спросил я ее.
— Три года. А при чем здесь это?
— Простое любопытство, — сказал я. — Вы рассказывали ему об Окридже и о Джонни Кее?
— Конечно. — Она засмеялась. — После нескольких лет совместной жизни муж и жена все знают друг о друге… Она внезапно замолчала, глядя на меня с ужасом. — Нет! — с отчаянием в голосе сказала она. — Нет! Руди… никогда не сделал бы этого!
— Я разве сказал, что он сделал? Я просто сказал, что он мог сделать.
Персона, о которой шла речь, внезапно появилась из-за угла дома и затрусила к нам неторопливой рысцой. Несколько секунд я наслаждался музыкальной темой главного героя, которая на этот раз оказалась веселым охотничьим маршем.
Руди был без шляпы, в легкой твидовой серого цвета куртке и тщательно отглаженных брюках. Его голубая рубашка с расстегнутым воротничком была подобрана в тон туфлям. Он приближался к нам, помахивая рукой, в которой был зажат хлыст.
— Я не знал, что здесь есть лошади, — сказал я.
— Их тут нет, — безразлично сказала Джуди. — А если бы и были, Руди обходил бы их за километр. Примерно год назад он снимался в одном ковбойском фильме, и до сих пор при одном слове «лошади» он готов забраться под ближайший диван.
— Привет, Уилер! — сказал Равель тоном великосветского английского лорда, выходящего на крыльцо с приветственной улыбкой на губах. — Как настроение, старина? Как поживает ваш чудесный помощник, мой добрый друг Полник?
— Он пьян, — коротко сказал я.
— О! — Руди нахмурился и покачал головой. — Это так плохо!
— Руди, — сказала Джуди спокойным голосом, — дай мне подержать твой хлыст.
Он поглядел на нее восхищенным взглядом.
— Девочка моя! — сказал он. — Как приятно возвращаться домой издалека, зная, что тебя ждет жена, преданная, любящая! — Он неопределенно махнул рукой в сторону океана, и скромный пляж мгновенно преобразился в пустыню Сахару, а охотничий марш сменился сладостной восточной музыкой, которую сопровождал нестройный звон верблюжьих колокольчиков.
— Хлыст, Руди!
— Извини, любовь моя! Вот он, прости!
Джуди осторожно взяла хлыст из его рук. Затем слегка помахала им, примериваясь и взвешивая.
Преданная любящая жена! — громко повторила она. — Как там насчет преданного изменяющего мужа?
— А? — Руди заметно вздрогнул и посмотрел на нее с тревогой во взоре. — Что ты сказала?
Хлыст просвистел в воздухе и с хлопком, похожим на пистолетный выстрел, обрушился на его плечи.
Я тебе покажу Сандру Шейн! — бушевала Джуди. — Сопляк несчастный!
Хлыст просвистел в воздухе еще раз, и, взвыв, Руди галопом поскакал прочь, спасаясь от ударов, время от времени обрушивавшихся на него сзади.
Я с интересом наблюдал все это, пока они не исчезли за углом дома, а потом повернулся и пошел обратно в гостиную.
Подойдя к бару, я с изумлением увидел, что Полник абсолютно трезв.
— Кто-то кричал, лейтенант? — спросил он.
— Охотник, — сказал я.
— А?
— Охота на лису.
Полник медленно покачал головой.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, лейтенант? — спросил он.
— Конечно, — сказал я. — Ты можешь мне помочь написать письмо, в котором мы будем угрожать одной даме.
— Как это, лейтенант?
— Ты что, никогда раньше не писал таких писем?
— Лейтенант, — сказал он задумчиво, — существует два типа людей: одни получают такие письма, другие отправляют. Так вот я отношусь к первому типу. И все дамы хотят от меня одного — денег!
— Я понимаю, сержант, — сказал я сочувственно, — но один-единственный раз тебе все-таки придется примкнуть ко второму типу. Пишущая машинка все еще в комнате секретарши?
— Да, — сказал он. — Я там сплю.
— Тогда пошли, я не хочу, чтобы нам помешали. Надо успеть, пока Руди со своей верной, любящей женой играет в пятнашки.
Мы вышли из гостиной и прошли через весь дом в комнату покойной Барбары Арнольд. Я уселся за стол с пишущей машинкой и закурил сигарету.
Во втором ящике стола лежала пачка белых карточек, и я заправил в каретку одну из них.
На столе валялось несколько нераспечатанных конвертов. Я их быстро проглядел, это были самые обычные счета и расписки, на которые почему-то до сих пор никто не обратил внимания. Одно письмо было именно тем, что я искал. Оно было адресовано Джуди Мэннерс, внутрь был вложен какой-то счет от меховщика в Пайн-Сити. Я смял счет в руке и выбросил в корзину для бумаг, стоящую под столом.
