Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов

— Не искал, — согласилась студентка. — Во всяком случае, никаких записей, что кого-то нашли и опрашивали, в деле я не увидела.

— Я тоже ничего похожего не нашел, — подтвердил Гуров. — Переговори с Арцыбашевым, пускай он отдаст эту запись специалистам. Надо сделать детальный, покадровый просмотр. Может, удастся увидеть хотя бы часть номера этой машины. А заодно нужно сделать четкие фото всех, кто на остановке смотрел в ту сторону, в которую ушла Марина. Попроси Арцыбашева, пусть он найдет кого-нибудь из оперов, кто займется поиском свидетелей с остановки. Чем черт не шутит, вдруг кто-то и вспомнит какие-нибудь подробности, если ему покажут эту запись.

— Хорошо, я все сделаю. Лев Иванович… — Елена замолчала.

— Что? Говори.

— Можно, Ярослав один поработает над контактами в соцсетях, а я вам помогу со списком адресов или…

— Что случилось?

Елена вздохнула:

— Ничего такого, просто… Просто я не хочу работать в паре с Прилучным. Он… Он мне никогда не нравился. А тут еще…

Она снова замолчала в смущении.

— Лена, говори прямо, что случилось? — нахмурился Гуров.

— Он явно неровно дышит ко мне и всячески показывает это, а мне это не нравится. Нет, он не наглеет, не подумайте, просто Ярослав у нас в группе слывет подхалимом и любимчиком куратора…

— Елена, я понимаю тебя, сам когда-то был студентом, — ответил со вздохом Лев Иванович. Ему не очень хотелось высказывать Елене все, что он думает по поводу ее слов, но приходилось это делать, чтобы не портить с ней отношения. В отличие от ее сокурсника, девушка ему нравилась. — Но давай договоримся сразу. Не я привел Ярослава к нам в группу расследования. Ты ведь сама выступала как его протеже, вспомни.

— Ректор просил Илью Ивановича, — робко пыталась оправдаться Елена. — Что мне было делать?

— Надо было спорить и отстаивать свою точку зрения, — наставительно заметил Гуров. — Можно было бы отказаться от участия Ярослава в расследовании. Тем более что именно благодаря тебе оно и началось. Но теперь уже поздно — Прилучный в курсе основных моментов в нашей работе по убийствам, и отстранять его нет смысла. А вот занять его чем-то полезным вполне даже можно. Пусть сидит в интернете и ищет след убийцы в соцсетях. Ты ведь сама говорила, что он парень неглупый. Вот пусть он свой ум и направит на пользу общего дела, а заодно будет в стороне от основного направления в расследовании.

— А почему я тоже должна быть в стороне? — с обидой в голосе поинтересовалась девушка.

— Потому что нам нужно быстро двигаться дальше. А вдвоем вы быстрее что-то сможете обнаружить, если это что-то есть и убийца оставил хоть какой-то маленький след, зацепку в интернете, и тем самым выдал себя. Не переживай, всем работы хватит. Я не думаю, что такой осторожный убийца, как Каллиграф, так просто может себя обнаружить, совершив ошибку и раскрыв себя в интернете. Но попробовать стоит. При расследовании дел все варианты нужно просчитывать, чтобы быть на…

Лев Иванович сделал паузу.

— На шаг впереди убийцы, — закончила фразу Елена.

— Ну вот видишь, ты все сама прекрасно знаешь. Кстати, хотел тебя спросить — у тебя есть какие-то мысли по поводу того, кем все-таки работает наш Каллиграф? Просто когда у меня будет готов список всех клиентов Гора, нужно будет ориентироваться и проверять в первую очередь именно тех, кто наиболее подходит под наш психологический портрет.

— У нас и кроме этого есть несколько зацепок — цвет и марка машины, на которой ездит предполагаемый убийца, его рост и комплекция, очки, в конце концов, — напомнила Елена.

— И все-таки нас больше должна интересовать внутренняя составляющая убийцы, — возразил девушке Гуров. — Его образ жизни и мышления, его интересы и область, в которой он трудится. И ты должна это понимать, как будущий профайлер. Мы знаем, что он интеллектуал, а не забулдыга или неуч, который, с трудом окончив школу, выучился на сантехника.

— Мне кажется, что он или учитель, или библиотекарь, или инженер… Но то, что он воспитывался не в семье низкого достатка или в семье алкоголика, — это точно. Ему не больше сорока, он умеет расположить к себе людей и входить к ним в доверие. Наш Каллиграф педантичен и склонен к чистоте и порядку, у него все отлично с логическим мышлением. Прежде чем убить, он просчитывает наперед все варианты, как это делает, например, шахматист. А значит, что у него математический склад ума, поэтому вполне возможно, что он имеет дело с техникой или компьютерным программированием. Ботаники не склонны просчитывать ситуации наперед…

— Ботаники? — не понял Лев Иванович, но потом вспомнил, что так называют людей, склонных к гуманитарным наукам. — А, ну да, я понял.

Елена помолчала, видимо, что-то обдумывая, а потом сказала:

— Возможно, Каллиграф работает психологом. Кстати, почему-то мы, а вернее, я выпустила из виду этот вариант. А ведь вполне возможно, что он и в самом деле работает с людьми и отлично знаком с их психологией.

— Ну, быть психологом может и человек, работающий в области медицины, — возразил Гуров. — А также, например, оперативник или учитель, или даже хороший менеджер, или продавец. Они тоже обязаны быть хорошими психологами. Иначе они просто не смогут ни раскрыть преступление, ни установить нормальных отношений с учениками, ни продать товар.

— Да, вы правы, — согласилась Елена. — Но то, что наш убийца относится не к классу пролетариев, а скорее, к классу интеллигенции — вы ведь спорить не будете?

— Не буду, хотя знаю много случаев, когда в доверие к людям могли входить и преступники, работающие дальнобойщиками или даже могильщиками на кладбище. Такое в моей практике бывало не раз.

— Ох, правда? — удивилась Елена. — Вы мне когда-нибудь расскажете о таких случаях? Это очень бы помогло мне для написания дипломной работы.

— Расскажу после того, как закончим расследование, — пообещал Лев Иванович. — А пока мы с тобой и так что-то разболтались. Пора и делом заняться. Ты запомнила, что тебе нужно сделать?

— Да, попросить Илью Ивановича отдать пленку специалистам и чтобы он дал задание кому-нибудь из оперативников — найти и поговорить с кем-нибудь из людей, которые были в момент похищения Жигановой на остановке.

— Вот и действуй, а потом помоги Прилучному. Работы у него и впрямь много.

Лев Иванович закончил разговор и, немного посидев в раздумье, решил все-таки сходить в