Борис Пугачев - Дуэль с собой
— Ну… наверное.
— Так вот, такую ситуацию можно предусмотреть. Все новое — это давно забытое старое. Давайте вспомним целевое использование средств. По сути, это похоже на сегодняшнее функционирование фирм и филиалов. Естественно, гендиректор будет вести всю финансово-хо-зяйственную деятельность, периодически отчитываться, но при оплате сумм, превышающих тридцать процентов от остатка предыдущего дня, должен согласовывать перечисления с руководителем соответствующего направления. Надо издать приказ, по которому обязать бухгалтерию вести карточки по каждому направлению, и назначить ответственных за направления. По направлению Гриши это необходимо делать во всех случаях, поскольку банк проверяет целевое использование кредитных денег. Так что схема становится универсальной.
— А откуда ты взял тридцать процентов? — спросил Михаил Абрамович.
— Я рассудил очень просто. Это то, что мы закладываем в структуре цены на зарплату и хознужды, — пояснил Родик.
— Разумно… — ни к кому не обращаясь, заметил Боря.
Айзинский молчал. Воцарилась тишина, которую нарушил Михаил Абрамович.
— Вам не кажется, что мы практически вернулись к уже действующей схеме?
— Кажется… — почти одновременно произнесли Юра и Боря.
— Вы забыли один очень важный момент. Теперь мы можем свободно переводить прибыль в Америку, а из Америки в любую страну. Мы об этом давно мечтали. И еще… Мы не делаем отчислений на содержание чужого предприятия. Правление — это теперь мы. А схема, которой мы сегодня пользуемся, возможно, неплохая и продиктована практикой. — Говоря это, Родик понимал, что наносит Григорию Михайловичу решающий удар. После него тот должен либо от всего отказаться, либо смириться с создавшимся положением и как-то объяснить все произошедшее «правлению» в позитивном ключе, выдав за свою продуктивную идею. Вероятно, именно эту дилемму он обдумывал.
Родик почувствовал, что нужно дать Грише время. Поэтому он предложил всем выпить и закусить. Все, тоже желая передохнуть, с удовольствием принялись закусывать, а Юра налил водки и начал травить анекдоты. Родик очень не любил эту Юрину привычку и потому отправился в предбанник собирать свои банные принадлежности. Увлекшись, он не заметил, как в предбанник вошел Григорий Михайлович. Когда тот обратился к нему, Родик невольно вздрогнул.
— Родик, мне казалось, мы обо всем договорились…
— А разве я что-то нарушил?
— Конечно. Что это за фокус с кредитом? И идиотские ограничения по оплатам?
— А как я должен был объяснить свой отказ от финансового руководства? Мои не привыкли к такому. Требовалась мотивировка. Вообще все могло развалиться. Ты видел, как Юра и Боря нервничали? Ты же умный и опытный… Провел бы подготовку. А ты все на меня взвалил. Я что, факир? Ребята самостоятельные.
— Это ты их подговорил.
— Ну вот, как в пословице: «Глупый осудит, а умный рассудит». Клянусь, что я этого не делал. Да и когда? Ты же был все время здесь.
— У меня создалась очень трудная ситуация…
— Я всего не знаю, но мне кажется, что у тебя как раз все нормально. Если не трогать твою совесть. Это у меня масса проблем. Ты просто не врубился.
— Не думаю…
— А чего думать. Главное — ты гендиректор. Предложенный мной кредит закроет все твои взаиморасчеты с «правлением». Кто будет проверять, где и как ты взял кредит и кому и как ты его будешь отдавать? Включать кредит в расчеты с Дэвидом ты не должен. Все остальное прими как неизбежное. Неужели ты надеялся, что тебя будут качать на руках? Если хорошенько все взвесишь, то поймешь: ситуация для тебя нормальная. Это меня ты в шестую позицию поставил, но я проигрывать умею. Кстати, не забудь о своих гарантиях сохранности денег при любых катаклизмах и о содействии моим зарубежным начинаниям. На бумагу мы это перенести не можем.
— Мог бы и не напоминать… Ладно. Ты, наверное, прав. Ничего не остается, как соглашаться. Хотя я рисовал несколько иную картину. Перестроюсь…
— Ну, тогда пойдем продолжать совещание. Вопросов еще много, а сеанс кончится через сорок минут…
— Последнее. Ты не хочешь дать на время свою валюту?
— После сегодняшнего разговора — не хочу. Думаю на днях загнать эти деньги в Китай. Куплю «по совету друзей» пуховики. Как раз к сезону успею.
— Право твое, но мне понадобятся деньги не более чем на месяц. Это для оплаты по СП. Ты еще успеешь оплатить пуховики. Дело все же общее, и я иду на уступки.
— Ладно. Это последнее, на что я соглашусь. Но ты гарантируешь возврат моих денег, и если задержишь, то со штрафом. Другие возможные проблемы — тоже на твоей совести. Сделаем договор процентной финансовой помощи. Первый месяц — бесплатно, а потом по десять процентов в месяц. Устраивает?
— Процент безумный, но я согласен.
— Пошли завершать разговор. Веди совещание, а я помолчу. Ты выжал из меня все, что мог. Я чувствую себя изнасилованным.
— Артист! Кем же тогда я должен себя чувствовать?
— Подлецом…
ГЛАВА 36
Когда двое в совместном бизнесе согласны друг с другом, один из них лишний.
Ригли
— Майн гот[68]!.. Я не ездил на таком автомобиле никогда, — с трудом вынимая сначала ноги, а потом тучное тело, сообщил с еврейским акцентом лысеющий пожилой мужчина. Наконец, выбравшись из «Москвича-412», уже на тротуаре он широко улыбнулся и добавил: — Азухен вей![69] Это вообще не автомобиль. Всем добрый день.
С водительского места выскочил Боря. Он обогнул машину со стороны капота и суетно распахнул переднюю дверцу. Оттуда, воспользовавшись учтиво предложенной Бориной рукой, вышла маленькая элегантная женщина — яркая представительница желтой расы. Она начала что-то быстро говорить мужчине на языке, отдельные слова которого напоминали английский. При этом она улыбалась так, что ее и без того узкие глаза вовсе прятались в морщинках доброжелательного смуглого лица.
Родик и Юра, стоя на ступеньках гостиницы «Украина», давно ожидали прибытия Дэвида Сандлера и его жены, встречать которых вызвался Боря на своем любимом «Москвиче», являющимся его гордостью уже более десяти лет.
— Мы уже почти час тут торчим и волнуемся. Что случилось? — спросил Родик.
— Что-то с топливным насосом. Даже не знаю что. Заглохли на Ленинградке, а потом вдруг завелись. Дэвид коллекционирует автомобили и сначала даже обрадовался, но потом расстроился, — ответил Боря.
— Дэвид, успокойтесь. Это хорошая примета, — протягивая руку мужчине и учтиво кивая женщине, шутливо извинился Родик. — Я Родион, а это мой заместитель Юра. Остальных мы пока оставили на работе. Вечером за ужином вы с ними познакомитесь.
— Очень приятно, Родион. Это моя жена Ень.
Юра, галантно поцеловав даме руку, еще раз представился и попытался сложить комплимент из нескольких известных ему английских слов. Затем по-русски объяснил:
— Думаю, что гостиница компенсирует вам неудобства поездки на советском автомобиле. Это гостиница, расположенная в сталинском высотном доме. В Москве построили семь таких зданий с уникальной архитектурой и техническими решениями. Еще одна высотка подарена Варшаве. Из окна вашего номера будет видна почти вся Москва. А это Москва-река. Центр города и Красная площадь — рядом. Пойдемте поселяться. Вас давно ожидают.
— Дэвид, вы хорошо говорите по-русски, хотя и с характерным еврейским акцентом, — заметил Родик.
— За это надо сказать спасибо моим родителям. Пусть земля им будет пухом. В том местечке, где они родились, так говорили.
— Вы раньше в Союзе не бывали?
— Бывал. Почти десять лет назад по наказу родителей посетил Минск и Гомель, но в Москве — первый раз.
— Вам будет очень интересно. Обещаю показать Москву, а к неудобствам придется привыкать, у нас их пока много. Иностранные автомобили только появляются. В нашей фирме есть «Вольво», но Боря очень хотел по-родственному встретить вас сам, а он поклонник отечественного автомобилестроения. Я тоже пока предпочитаю отечественный автомобиль. Вы потом поймете, что в этом больше плюсов, чем минусов, — передавая документы гостей администратору, пояснил Родик и добавил: — В анкетах вы только распишитесь. Мы сами их заполним. Отдыхайте — у вас почти два часа. В семь встречаемся здесь. Ужинать будем в ресторане гостиницы. Просьба в город без нас не выходить. Вечером покатаемся по Москве, погуляем по Красной площади…
Приезд Дэвида Родик считал не обязательным. Все необходимые формальности по открытию нового совместного предприятия можно было выполнить и без него, поскольку Боря имел соответствующую доверенность. Однако Дэвид сам настоял на поездке в Москву, желая, вероятно, не только увидеть родину своих предков, но и понять, с кем и как ему предстоит вести бизнес.
