Пропавший голос - Николай Иванович Леонов

– Ночью? – Рублев чуть растерянно кивнул. – Ну да, тут всегда один-два мотора крутятся. Народ здесь тусуется не самый бедный, за ночь минимум пара ездок водиле обеспечена. Но я что-то сильно сомневаюсь в том, что Ленька махнул к своей бывшей. Нет, это не в его характере.

Неожиданно на дороге, ведущей к лагерю, замелькала «Нива» с полицейской раскраской.

– Вот! Похоже, прибыла кинологическая служба! – удовлетворенно проговорил Гуров.

Он поднял руку и махнул ею из стороны в сторону, давая понять водителю «Нивы», что ехать надо в его сторону.

Сержант Михайлов оказался ладным подтянутым парнем в сером камуфляже. Под стать ему был и поджарый, какой-то строгий пес Раптор с крепкими, сильными лапами. Все вместе они прошли в хостел и поднялись на второй этаж, где и располагалась комната, в которой проживали Рублев и Фоминин.

Появление кинолога и пса в «Средилесье» не осталось незамеченным. Еще когда они шли по территории, и сержант Михайлов, и его Раптор стали объектами пристального внимания здешних дамочек. Одни из них восхищались Раптором. Мол, ой, какой симпатичный песик! Другие дарили столько же внимания кинологу.

Леха приоткрыл дверь своей комнаты, заглянул внутрь.

– Он уже не спит, – сказал парень и шагнул за порог.

Похоже было на то, что экстремал только что проснулся.

Он удивленно посмотрел на людей, вошедших в комнату, как видно, сообразил, что к чему, и спросил у Рублева:

– Что, Леньку так и не нашли? – Парень увидел отрицательный кивок, служивший ответом, и протянул: – Ну и ну. Ни хрена себе! Что же с ним такое могло случиться? Да уж.

Леха достал из-под подушки приятеля майку, которую тот уже надевал, и дал ее сержанту.

Кинолог поднес эту вещь к носу Раптора и коротко скомандовал:

– Ищи!

Пес обнюхал кровать Фоминина, стол, стулья, стены, пол, потом вышел в коридор, натянул поводок и двинулся в сторону лестницы. Следом за Раптором и его хозяином Гуров и Рублев спустились на первый этаж. Пес ухватился за незримую ниточку запаха, вышел на улицу и направился к парковке транспорта постояльцев лагеря. Здесь он закрутился на месте, разочарованно гавкнул и вопросительно взглянул на сержанта.

– Молодец! – похвалил его тот и провел рукой по голове. – Товарищ полковник, судя по всему, этот человек уехал отсюда на машине. Мы сделали все, что могли.

– Да, я вижу, – сказал Лев Иванович, глянул на Леху и спросил: – Значит, вон тот синенький «Фольксваген» – это Ленькина машина, да?

– Его, – меланхолично подтвердил тот.

– Стало быть, ночью Леонид пришел сюда и с кем-то отсюда уехал. Значит, придется установить, что за машина стояла на этом месте. – Гуров задумчиво огляделся. – Леша, надо срочно выяснить, какие авто парковались на этом пятачке. Ты этим займешься?

– Да, конечно, – заявил Рублев и поспешил к компании автомобилистов, которые покуривали под грибком, заодно обсуждали какие-то мировые проблемы.

– Товарищ полковник, мы с Раптором можем быть свободны? – осторожно поинтересовался сержант.

– Да, спасибо за помощь! – Лев Иванович энергично пожал ему руку. – Идемте, я вас провожу.

Они направились к воротам, все так же привлекая к себе всеобщее внимание. Раптор вполне осознавал значимость собственной персоны. Он даже не шел, а торжественно вышагивал по дорожке, вымощенной разноцветным камнем. Неожиданно пес насторожился, потянул поводок в сторону, подошел к какой-то цветной бумажке, валявшейся в траве, понюхал ее и негромко гавкнул.

– Лев Иванович, он хочет сказать, что этот предмет имеет запах человека, разыскиваемого вами, – проговорил кинолог и указал на бумажку.

– Да, это я уже понял, – сказал Гуров, достал из кармана полиэтиленовый пакетик и подобрал им фантик от какой-то дорогой конфеты. – Ты молодчина, Раптор! Умничка ты наш! Это очень ценная улика.

Когда они уже подошли к «Ниве», три хорошенькие спортсменочки в мокрых купальниках и халатиках, накинутых на плечи, проходившие мимо, приостановились, чтобы полюбоваться Раптором.

– А вы к нам сюда еще приедете? – улыбнувшись сержанту Михайлову, задорно поинтересовалась, судя по всему, самая бедовая из них.

– Конечно. Если только жена отпустит, – с добродушной иронией ответил кинолог.

– Ну вот! Всех самых лучших мужчин уже расхватали, – под смех подружек посокрушалась та, и девушки, что-то горячо обсуждая, зашагали дальше.

Попрощавшись с кинологом и его питомцем, Лев Иванович снова направился к дежурке охранника на воротах. Гуров попросил Василия показать журнал, в котором фиксировались машины, въезжающие в лагерь и покидающие его территорию.

Усач утвердительно кивнул, взял с полки толстую амбарную книгу, улыбнулся и негромко сказал:

– Наслышан о вас, товарищ полковник. Я до позапрошлого года работал участковым в соседнем районе. Про вас мне коллеги много рассказывали.

– Вас как величать-то, если полностью? – поинтересовался Лев Иванович, раскрывая журнал на странице записи ночных въездов и выездов.

– Василий Павлович Терехин, стаж в органах – около тридцати лет, – проговорил тот.

– Василий Павлович, как профессионал вы, разумеется, имеете внутренне чутье на людей и наверняка быстро распознаете, кто и что собою представляет. Вам в поле зрения не попадал вот этот молодой человек? – Гуров вывел на экран телефона фотоснимок Леонида Фоминина.

Терехин мельком взглянул на него, тут же утвердительно кивнул и ответил:

– Попадал, причем не раз. – Охранник пренебрежительно поморщился. – Шалопай и баламут. Что о нем еще скажешь? Любит порисоваться, понабивать себе цену. Хотя по нему видно, что кураж на себя он только нагоняет, а так что-то его здорово гнетет. Чего-то он боится.

– Да, вы совершенно правы. Именно это в нем я тоже заметил. Что-то в его недалеком прошлом было как-то не так! – Лев Иванович сунул телефон в карман и продолжил: – Но сегодня ночью он куда-то бесследно исчез.

– Ага! Значит, вон для чего приезжал кинолог. Вы искали этого оболтуса, – сказал Терехин и понимающе кивнул.

– Да, я хотел отследить, куда он мог податься между полуночью и утром. Пес пришел на парковку постояльцев первого корпуса хостела. Его приятель, с которым они живут в одной комнате, утверждает, что не слышал, когда тот ушел. У этого Лени Фоминина при себе имелась крупная сумма денег, больше миллиона в рублях. Поэтому у меня было подозрение, что его могли убить с целью ограбления. Но, скорее всего, тут что-то совсем другое. Ночью он отсюда с кем-то выехал, но куда и зачем, пока непонятно.

Охранник щипнул пальцами ус и задумчиво проронил:

– Лев Иванович, я дежурю с вечера. У меня суточный режим. Машины я записывал все до единой. Тут, что греха таить, некоторые ребята на вахте, бывает, пропускают транспорт без записи. Вроде того, раз есть