Русский ниндзя - Рыбаченко Олег Павлович
- Как звать тебя щенок?
Переводчик повторил по-арабски.
- Али! - Дрожащим голосом выдавил из себя мальчишка.
Дэсс уже ласковей произнес:
- Расскажи, где твой хозяин спрятала сокровища. Скажешь, получишь высокую награду, мы тебя самого шейхом сделаем. А нет будем истязать пока ты не испустишь дух.
Мальчик залепетал:
- Я ничего не знаю!
Дэсс криво усмехнулся:
- Не верю! Что мальчик с такой хитрой рожей, да ничего не знал. Ну, что же ты нам сам доставишь удовольствие.
Громадный эсесовец снял со стены кожаную плетку, с вкраплениями со звездочек. Специально присутствующий врач в белом халате и переднике, подошел к мальчишке и положил ему ладонь на правую часть груди. Прослушал пульс и, улыбаясь, заявил:
- У него на редкость здоровое сердце. Способен, многое выдержать, но весьма терпеливый. Твердым может оказаться орешком.
Дэсс издевательски усмехнулся:
- Тем лучше... Хотя придется поработать.
Палач СС и по совместительству предатель нанес сильный удар по жилистой спине араба-подростка. Проступила кровавая полоса, мальчишка тяжело задышал, лицо скривилась, но он подавил вырывающийся стон. Дэсс ударил еще, он противно ухмылялся и плотоядно скалился. Вообще- то пытка многим доставляет удовольствие... Может, это еще связано с животным инстинктом желанием показать свое превосходство, что ты сверх человек, а жертва дерьмо. Еще Фридрих Ницше считал, что сверхчеловек будущего "счастливого" мира будет отличаться куда большей жестокостью и по отношению к другим и к себе. Дэсс в плане жестокости к себе был не очень-то резв, а вот к другим...
Удары следовали, за ударами, тощая, но жилистая спина мальчишки превратилась в кровавое месиво, затем плеть стала гулять по ногам. К чести Али он хоть под конец и начал тихонько постанывать, но сумел сдержать громкие крики. Дэсс остановил порку и издевательски спросил:
- Нравиться тебе немецкая баня?
Избитый мальчик простонал:
- Нет!
Полковник СС сладчайшим тонном, спросил:
- Если ты хочешь выдать тайну, делай это сейчас. А то изувечим, и ты не сможешь уже служить в СС.
Али нашел в себе мужество ответить:
- Ничего я вам не скажу! Я поклялся именем Аллаха!
Дэсс по-лисьему усмехнулся:
- Что же продолжим! Ты нам доставишь удовольствие. Что бы сейчас применить?
Врач-садист предложил:
- Жаровню! Это пытка хороша еще и тем, что её можно применять в комбинациях с другими.
Дэсс гнусно хихикнул:
- Конечно же, жаровню! Сейчас бы ласково поджарим пяточки.
Полковник СС не побрезговал, и сам стал мазать пальмовым, правда, уже успевшим протухнуть маслом, огрубевшие, но перед пыткой отмытые подручными истязателя от пыли подошвы мальчишки. Врач одобрительно кивнул:
- Так ступни сгорят не сразу, и мы можем надолго растянуть истязуемому "райское наслаждение"!
После чего двое помощников-арабов вынесли снабженную автоматическим управлением жаровню, разместив, её примерно в полуметре от босых ног смуглого, смазливого мальчика. После чего Дэсс лично принялся распаливать огонек.
Язычки пламени хищно побежали по угольным брикетам. Мальчишка захрипел, стал судорожно дергать головой...
Полковник СС Дэсс глумливо произнес:
- Ну что мальчишка... Хочешь облегчить свою участь расскажи нам где спрятаны сокровища шейха. Мы в долгу не останемся, знатным шейхом сам сделаешься.
Али судорожно дергался. На голых пятках много нервных окончаний, а огонь это жестокая боль. В воздухе все сильнее и сильнее ощутим запах паленого. Мальчик все сильнее хрипел, по его щекам стекал пот и слезы:
- Я не знаю... Не знаю...
Дэсс щелкнул пальцами в воздухе:
- Не ври, я ложь насквозь вижу! Тем более, что ты сам сказал, что не скажешь. Мы тебя замучаем до смерти и...
Али втягивал и вытягивал свой тощий, но с довольно рельефным прессом живот. Он старался сдержать крики, что не показать, что ему больно, но предательское тело не хотело терпеть. Слезы из глаз текли непроизвольно, и арабскому мальчишке было стыдно, что он плачет как девочка. Но, увы, остановить слезы и постанывание не в его силах, хотя из судорожно прокушенной губы стекает струйка крови. Дэсс тем временем чтобы усилить болевые ощущения; взял с раскалившимися концами щипцы и взялся за тощее ребро мальчишки. Осторожно сжал своими сильными лапами, и принялся выкручивать. Али застонал значительно громче, боль была невыносимейшей, из горла вырывалось:
- Не надо! Пожалуйста, не надо!
Дэсс как то криво, по-азиатски усмехнулся и спросил:
- Скажешь? Теперь скажешь.
Мальчики покачала головой, и простонал, плюнул кровью:
- Нет! Не скажу!
Дэсс вдруг снова заговорил ласково и вкрадчиво:
