Презерватив для убийства - Андрей Воробьев
— Боюсь, что не успеет, — задумчиво смотря на друга, возразил Алексей…
* * *
Этой же ночью Нертов, оставив Арчи с Женькой одних в квартире и еще раз предупредив: «Главное — покой», отправился в райотдел милиции, проверить обстановку. На счастье, и оперативного дежурного и бедолагу-опера, лишенного сна после происшествия в подворотне, он знал еще по прежней стажировке в милиции.
Опер только что закончил беседовать с одним из трех «пострадавших». Двое других по его словам, уже, видимо, находились на операционных столах, если не в морге.
— Представляешь, картину? — рассказал опер. — Приезжаем на обыкновенную драку, а там трое валяются. У двоих — финки, а третий с дубиной. Не знаю, из-за чего они завелись, но этот третий так оприходовал двоих, что им пришлось реанимацию вызывать.
— А что он сам-то лепечет? — переспросил Нертов.
— Да всякий бред несет. Мол, хотел с приятелями подшутить над какой-то влюбленной парочкой, а дальше как в анекдоте времен американо-вьетнамской войны — какая-то девица забила всех троих ногами. Говорю придурку: «А руки что, заняты были, глаза она ими в раскосом положении придерживала, что ли?» А тот серьезно так отвечает, мол, про глаза не помню, потому что сам получил сначала по хребтине, потом, кажется, по голове. Нет, ты подумай, совсем гопники оборзели!
Алексей согласился со словоохотливым оперативником, но посоветовал еще раз проверить всю троицу на «гоп-стоп»:
— Я там сам недалеко живу, слышал краем уха, что похожие по приметам мужики, якобы, разбойничают по подворотням… Ну ладно, побежал я дальше по делам. А если накопаешь чего — я, как честный гражданин, заинтересованный в покое своего района, тебе сам проставлю. За бдительность.
Опер остался один, подумав, что проставка — это, конечно, неплохо, но никаких примет он Нертову не называл. Впрочем, зачем прыгать выше головы? Раз хороший человек рекомендовал проверить — это дело не хитрое, сводку посмотреть, да журнал регистрации…
Часа через полтора дежурный оперативник, действительно, нашел пару подходящих «заяв» и, ободрившись, вновь отправился поговорить по душам с задержанным.
А Нертов в это время уже вернулся домой и, не желая беспокоить раненного с его сиделкой, отправился покурить на кухню. Однако не успел Алексей зажечь сигарету, как пришел Арчи. Как в римскую тогу, он был завернут в простыню, всклокоченные волосы и следы проявляющейся помады на лице явно говорили, что лечение проходит успешно. Взглянув на товарища, Нертов посоветовал:
— Съешь лимон.
— Зачем мне лимон? — удивленно переспросил сыщик, купившись на старую подначку.
— Да рожа чересчур довольная, — рассмеялся Алексей. — Женька спит?..
Друзья еще раз обсудили происшедшее и пришли к выводу, что на Николая кто-то имеет пребольшой зуб. Действуют нагло, но не профессионально, возможно, вроде приятного с полезным: не убить — так напугать, не догнать — так согреться. Что касается инцидента в подворотне, то он скорее всего случайность, просто разбойники, сосредоточившись на жертве-мужчине, не приняли во внимание его спутницу.
Арчи считал, что его поспешное исчезновение с моста преследователи совсем не обязательно могли связать с тем, что их обнаружили. Просто влюбленным захотелось поехать в какое-нибудь увеселительное заведение.
— Если бы они рассчитывали, что их могут «срисовать», то подстраховались бы, — рассудил Николай. — Только не пойму, где они мне сели на хвост.
Просчитав буквально по минутам весь предыдущий день, друзья решили, что сыщика поджидали именно у Эрмитажного театра, а вычислить его появление там можно было или случайно (это в расчет не принималось), или прослушав дневной разговор Алексея с Арчи по телефону, находившемуся в агентстве.
— Надо проверить твою контору на «вшивость», — сказал Нертов. — А кроме того, посмотреть хорошенько телефонную коробку на лестнице и снаружи — не пасется ли кто рядом, где-нибудь в неприметной машине, с микрофоном направленного действия.
В любом случае возвращаться домой Николаю пока не следовало.
— Ладно, живите пока у меня, а собаку твою я как-нибудь притащу, она меня знает, — пообещал Алексей.
— Знает, но не пойдет без команды, да и из дома может не выпустить, — возразил Арчи. — Поэтому мне придется ехать с тобой…
— Никуда ты не поедешь! — прозвучало вдруг над ухом. Это Женька, прокравшись по квартире, явно услышала последнюю часть разговора и, естественно, бесцеремонно вмешалась в него: — Во-первых, доктор сказал, что тебе нужен только покой, — на что Алексей только усмехнулся, еще раз оценив внешний вид товарища, — во-вторых, если кого-то и будут подкарауливать там, то только тебя, а в-третьих, мне надо забрать кое-какие вещи. Поэтому на Петроградскую должна ехать именно я.
Из двух зол — ссориться с Женевьевой или подвергать ее пусть минимальному, но риску — выбрали меньшее, то есть отправить ее в квартиру Арчи, тем более, что, по сути, она была абсолютно права. Конечно, одну Женьку никуда не пустили, но после недолгих препирательств она милостиво согласилась ехать за вещами и собакой в сопровождении Нертова, которого обязалась во всем слушаться.
* * *
Старый дом, затерявшийся где-то между Большой Пушкарской и улицей Мира, в котором жил Арчи, находился в паре кварталов от переулка, где Алексей оставил свою машину. Они прошли, не торопясь, с Женькой до нужной улицы, осторожно посматривая на припаркованные машины, добрались до двора, поросшего кустами сирени. Во дворе, вроде, тоже было все спокойно. Даже у гаражей не копошился никто из автолюбителей.
Алексей, не спеша, следовал с Женевьевой к подъезду. Вдруг он напрягся, увидев, что из парадной тянется след буро-красного цвета, будто оттуда кто-то выбрался с сильным кровотечением.
Нертов, проверив за поясом рукоятку пистолета, шагнул в подъезд первым. На счастье, свет горел. Кровавый след тянулся по лестнице наверх. Или — сверху вниз, по крайней мере по форме подсохших капель определить это было трудно. Алексей начал осторожно подниматься по лестнице. Лифтом он решил не пользоваться, зная, что в случае засады это — идеальная ловушка. Следом неслышно ступала Женевьева, тоже оценившая опасность ситуации.
След обрывался у квартиры Арчи, дверь в которую оказалась чуть приоткрыта. На филенке Нертов увидел ясные следы отжима. «Говорил же Кольке — поставь хотя бы металлическую накладку», — почему-то подумал Алексей.
Приложив палец к губам и велев Женьке жестом прижаться к стене, он достал оружие и, резко распахнув дверь, влетел внутрь квартиры.
Такого он не видел уже несколько лет: вся прихожая была залита кровью. Тумба, на которой стоял раньше телефон, валялась на боку посреди помещения. Рядом с ней валялся самодельный, очевидно, «зоновский», тесак. Здесь же, на полу, среди осколков разбитого трюмо, Алексей успел заметить несколько каких-то огрызков, напоминающих
