Марк Фишер - Психиатр
— Стоп, знаю! — вскрикнула она. — Я ехала туда на такси!
— Пойдем, — сразу решил Томас, направляясь к выходу из клиники.
Полицейский, обеспечивавший постоянную безопасность Катрин, проследовал за ними до ворот клиники Гальярди, где вереница из десятка такси ожидала случайного клиента.
Они остановились перед первой машиной.
— Вы садитесь? — спросил шофер.
— Нет, я хочу просто спросить, мой друг, узнаете ли вы эту девушку?
Водитель принял озабоченный вид. Может, этот тип — инспектор из полиции? Однако у него не такое лицо. Но сегодня в Нью-Йорке ни в чем нельзя быть уверенным. Из осторожности он покачал головой в знак отрицания и отвернулся. Томас подумал, что лучше не настаивать.
У следующей машины они также столкнулись с недоверием. Но, возможно, Катрин сама могла бы опознать водителя?
Она быстро пробежала взглядом по автомобилям, чтобы не раздражать таксистов, и с досадой сказала Томасу:
— Нет, я никого не узнаю.
— Ты вышла из клиники вечером, а эти наверняка работают днем.
— И правда.
Нащупав новую нить в деле и незамедлительно последовав в этом направлении, они ощущали возбуждение. Теперь следовало вернуться в клинику и попытаться проработать другие возможные ходы.
Однако, на свою удачу, они немного задержались.
На крыльце клиники лицо молодой женщины просветлело при виде санитара, садившегося в такси, она остановилась, словно в трансе.
— Я приехала в «Гавану» с санитаром! — убежденно воскликнула она.
— Ты помнишь его имя, его лицо?
— Я… я не помню его имени. Но думаю, что смогу его узнать!
— Пойдем. — Томас, воодушевленный этим маленьким лучиком надежды, взял ее за руку.
Ему в голову пришла простая идея. Он потащил Катрин в кабинет для персонала, где попросил одну из служащих достать ему фотографии всех санитаров клиники. Та поспешила подчиниться и выложила на стол около пятидесяти снимков.
Первые фотографии Катрин, едва просмотрев, небрежно отложила в сторону; после десятка Томас подумал, что она скорее всего уже не помнит лицо этого санитара. Но вдруг она попросила его показать ей еще раз только что отложенный снимок.
— Пожалуйста, это тот самый.
Томас без труда узнал санитара с фотографии: это был Питер Лэнг, который уже не один год работал в клинике Гальярди; когда Катрин госпитализировали, он был прикреплен к ее палате.
— Питер? Ты уверена, что это был он? — спросил Томас.
— Да, абсолютно.
— Скажите, а Питер Лэнг сегодня здесь? — обратился доктор Гибсон к медсестре.
— А вы разве не знаете?
Она задала этот вопрос таким серьезным тоном, что Томас сначала решил, что она собирается сообщить ему о кончине санитара.
— Нет.
— Он уже по меньшей мере два месяца не работает в клинике. Его уволили.
— По какой причине?
— Я не знаю. Никто не знает.
Два месяца назад… что соответствовало времени совершения изнасилования. Что это — совпадение? А таинственное увольнение, причины которого никто не знает?
— А у вас сохранились его координаты?
Служащая полистала свой список, нашла данные, выписала их на листок и отдала Томасу.
Он проводил Катрин в палату и поспешил покинуть клинику.
Нельзя терять ни минуты!
Следовало найти Питера, расспросить его, и если он что-то знает, то уговорить дать показания. Уже завтра.
Глава 66
В адресе был указан обветшалый дом в Сохо, особенность которого заключалась в том, что его обитатели были почти сплошь гомосексуалисты. Войдя, Томас обнаружил, что без номера квартиры найти кого бы то ни было здесь довольно затруднительно, так как табло в вестибюле насчитывало без малого тридцать звонков. Он быстро его просмотрел, не нашел ни одного Лэнга и сказал себе, что, возможно, нетерпеливое стремление отыскать поскорее исчезнувшего санитара сыграло с ним злую шутку — он ошибся домом.
Но тут мужчина лет сорока, с высветленными волосами, темными у корней, в черном, несколько театрального вида пеньюаре, как раз спустился за своей газетой. Томас обратился к нему с вопросом:
— Я ищу одного мужчину…
— Мы все здесь! — прервал его чей-то женственный голос.
Он улыбался во весь рот, его щеки втянулись, пока он доставал сигарету из позолоченного портсигара, купленного по дешевке. Он выпустил дым в сторону Томаса, что мужчина, разделяющий его наклонности, несомненно, счел бы провоцирующим. В то же время он подмигнул жирно подведенным глазом.
Смутившийся Томас через секунду понял, что его не за того приняли, и, заглянув в свои записи, чтобы придать себе уверенности, поспешил добавить:
— Питера Лэнга.
— А, Питера! Он в двести тридцать четвертой.
— Благодарю вас.
— Не за что, — сказал гомосексуалист, которому Томас явно пришелся по вкусу.
Сгорая от нетерпения, доктор Гибсон предпочел подняться пешком, перепрыгивая через четыре ступеньки, к тому же лифт показался ему довольно сомнительным местом.
Он быстро нашел нужную квартиру, позвонил, и, к его удивлению, вскоре ему открыла седоволосая дама. Это была мать Питера. Она недоверчиво смотрела на посетителя, но успокоилась, едва Томас сказал, что он врач из клиники Гальярди.
— Питера сейчас нет, — объяснила она. — Он работает.
— Вы не могли бы мне сказать где? Дело довольно срочное.
Поколебавшись, она аккуратно написала на клочке бумаги адрес местного магазинчика видеокассет.
Он находился в двух шагах от дома, и Томас немедленно туда направился.
Когда он вошел в лавочку, Питер, обслуживавший клиента у кассы в глубине помещения, первым заметил доктора Гибсона. С перекошенным от злости лицом, он наклонился к другому работнику и попросил:
— Замени меня; тип, который только что вошел, явно хочет меня видеть. Ни под каким предлогом не говори ему, что я здесь.
Не оставив своему напарнику времени на ответ, Питер повернулся и скрылся в подсобке, которая одновременно служила местом хранения кассет и ремонтной мастерской.
Из-за небольшой занавески, заменявшей дверь, он мог наблюдать за Томасом, пока его коллега с глубоко сочувствующим видом говорил тому, что не видел Питера целый день и сегодня его не ждет.
Томас нисколько в этом не усомнился, предположив, что мать Питера, пожилая женщина, возможно, не вполне в здравом рассудке, просто неверно его информировала.
— Вы не знаете, где я могу его отыскать? Это очень важно. Он так необходим на судебном процессе.
— Неприятности с полицией?
— Нет, нет, я неправильно выразился. Он нужен нам в качестве свидетеля.
— Послушайте, я на самом деле не могу помочь. Вы не пробовали зайти к нему домой?
— Да, я только что разговаривал с его матерью.
— Я правда не могу вам помочь, — сказал продавец, поджав губы, он указал на нового клиента, который протягивал ему жетон, чтобы взять напрокат кассету.
Расстроенный, Томас не настаивал. Он вышел из магазинчика и сел в машину, припаркованную на другой стороне улицы. Нечасто он бывал так встревожен. Питер Лэнг был его последней надеждой, и она только что развеялась. Завтра процесс должен завершиться, и его итог, по мнению прокурора, возможно, будет не в пользу Катрин.
Он поверил в нее и проиграл. Кроме того, теперь инспектор Тамплтон поспешит возобновить расследование и начать процесс, на этот раз выдвинув обвинения против Гибсона! Лишенный своего единственного алиби, которое рухнуло, как карточный домик, в результате элементарной проверки, он пропал. Единственный шанс был упущен.
Словно в оцепенении, он не мог тронуться с места.
Томас Гибсон все спрашивал себя, что, черт возьми, можно еще попытаться сделать, учитывая, что время неумолимо утекало. Внезапно он заметил, что к дверям лавки подкатило такси. Рассеянно покосившись на машину, он не придал этому никакого значения.
Однако на пороге появился санитар Питер, одетый в ярко-розовую куртку и легкие сандалии с блестящими полосками, сел на заднее сиденье, и такси тут же поехало.
Томас поспешил завести мотор, но развернуться ему удалось не сразу, он был вынужден пропустить четыре или пять машин. Когда он наконец выехал на противоположную сторону улицы, то успел увидеть, как такси свернуло за углом направо.
Он нагнал такси перед Центральным вокзалом и увидел, как Питер вошел в огромное здание. Томас наскоро припарковался, преодолел лестницу, перелетая через четыре ступеньки, и тут — форменная катастрофа — в разные стороны расходились два коридора. Какой из них выбрал Питер?
Гибсон мысленно кинул монетку, выбрал правый коридор и ускорил шаги.
Он четко понимал, что происходит. В магазинчике коллега Питера известил того о его визите, и санитар сбежал, чтобы ускользнуть от дачи показаний.
Впрочем, если он убежал, то, возможно, по определенной причине: он знал нечто интересное. Существенное.
