Александр Лавров - Дело второе: Ваше подлинное имя?
Знаменский. Кепка, сапоги. Куртка вроде ватника.
Кибрит. Куртка — это удачно. Как криминалист нежно люблю пыль. Сохраняется в одежде, сколько ни чисти. Есть вещества с точной географией. Есть профессиональная пыль — алюминиевая, цементная — это просто, как справка с работы... Потом если он шатался по стране, то микроспоры местных растений — наверняка.
Рассуждая, она ходит по лаборатории, все больше увлекаясь предстоящей задачей.
Знаменский. Давай, Зиночка, давай!
Кибрит. Не понукай!.. Теперь здоровье...
Знаменский. На вид — как бык.
Кибрит. Я имею в виду легкие аномалии. Бывает связано с детством в горах, с химическим составом воды... Тут особенности ногтей, зубов, отклонения в деятельности желез... Он у тебя стриженый?
Знаменский. Нет.
Кибрит. Пусть подарит локон на память. Вдруг повезет? Когда на производстве есть хлор, медь, кислоты, появляются микроскопические изменения в цвете волос.
Знаменский. Не хочется пока в открытую.
Кибрит. Ну, не тебя учить. Пошли парикмахера, устрой какую-нибудь большую медицинскую комиссию, санинспекцию... Принесешь мне образцы его почерка. Тут сказывается образовательный уровень, подчас условия труда... Что еще? Еще... О-о! Дам я тебе одного анатома. У него есть потрясающие таблицы по группам профессий. Он доказывает, что всякое занятие определенным образом влияет на мускулатуру, характер биотоков и нервные рефлексы.
Знаменский (вдохновенно). Зиночка, если тебе удастся... Просто твой раб навеки!
Сцена двенадцатая
Психиатрическая клиника. Комната для приема посетителей. Слева и справа белые двери без ручек. На окнах спущены жалюзи. Белые стены, медицинская кушетка, покрытая клеенкой, белый стол и стул. Несколько массивных кресел, около них пальма в кадке. Входят врач и Томин.
Врач (любезно и мягко). Мне сообщили, что приехал сотрудник угрозыска из Москвы.
Томин. Старший инспектор Томин. (Достает и показывает удостоверение.)
Врач. Очень приятно. Разрешите посмотреть? (Берет удостоверение и, убедившись в его подлинности, возвращает Томину. Тон его сразу становится деловым.) Прошу. (Оба садятся.) Слушаю.
Томин. Меня интересует пациент, который был доставлен к вам 12 марта с вокзала.
Врач. Пациент невменяем. Что бы он ни натворил, пока он больной и только больной.
Томин. Расскажите, как он тут появился, как себя ведет — все по порядку. Я очень любопытен.
Врач (улыбаясь). Это свидетельствует о слабости тормозных процессов.
Томин. Прискорбно слышать.
Врач. Больного привезли в мое дежурство. Полная и, видимо, внезапная потеря памяти. Вначале он был дезориентирован — не понимал, где находится, кто перед ним. С большим трудом мы купировали приступ. Теперь пациент разбирается в обстановке и в общих чертах осознает свое положение. Что касается прошлого — пока абсолютный провал. Не удалось вернуть ему даже профессиональные навыки.
Томин. Мне надо его увидеть.
Врач. Хм... Ну, пойдемте. Палата сейчас на прогулке.
Томин (решительно). Нет, не издали. Вот так. (Отмеряет рукой расстояние.) Более того, я должен его осмотреть. Еще более того — я должен с ним поговорить.
Врач. Исключено. Никаких допросов! Больного травмировать нельзя.
Томин. Вынужден настаивать. (Видя упорство врача, переходит на просительный тон.) Допроса не будет. Представьте меня как врача. Светило психиатрии проездом из Москвы в Париж, а? Доктор, мне это вот так. (Проводит рукой по горлу.)
Врач барабанит пальцами по столу, потом молча дает Томину халат и уходит. Томин надевает халат, оглядывает себя. Устраивается за столом. Возвращается врач в сопровождении неизвестного.
Врач. Входите, пожалуйста. Это мой коллега, м-м... большой специалист... в своей области. Он заинтересован вашим случаем.
Томин. Прошу вас.
Неизвестный садится.
Томин (похоже копируя профессиональную врачебную ласковость). Как мы себя чувствуем?
Неизвестный. Н-ничего... (Вид у него немного отсутствующий, глаза блуждают. Больничный халат висит на худых плечах, как на вешалке.)
Томин. Головные боли не беспокоят? (Неизвестный отрицательно качает головой.) Спим спокойно?
Неизвестный. Как когда.
Томин (многозначительно). Понятно. Снимите, пожалуйста, халат. Рукава у рубашки закатайте. Закройте глаза, протяните руки, раздвиньте пальцы. (Видит родимое пятно у локтя.) Отлично. Теперь опустите руки и улыбнитесь, не разжимая зубов. Шире, пожалуйста. Еще шире. (Прищуривается, разглядывая его зубы.) Превосходно! Можете одеваться.
Неизвестный одевается. Врач иронически наблюдает игру Томина. Неизвестный снова усаживается в кресло, вяло свесив руки.
Томин. Вернемся к тому, как вы спите. Просыпаетесь по ночам? Отчего?
Неизвестный. Чего-то вдруг вздрогнешь, сердце заколотится...
Томин. Видите сны?
Неизвестный. Бывает...
Томин. Расскажите, это очень важно.
Неизвестный (старательно припоминая). Больницу вижу, врачей... А то какие-то поля, дороги. Один раз — будто я маленький и босиком иду...
Томин (быстро). С вами кто-нибудь рядом? Может быть, мать?
Неизвестный. Нет...
Томин. Тогда откуда ощущение, что вы ребенок?
Неизвестный. А... это... (Беспомощно разводит руками и наконец находит нужное слово.) Земля близко!
Томин (помолчав, снова пытается что-то нащупать в памяти человека). Вы смотрите здесь телевизор? Читаете?
Неизвестный (оживляясь). Телевизор. Нам разрешают.
Томин. Что-нибудь казалось вам порой знакомым, как-нибудь волновало?
Неизвестный (в напряжении сводит брови, пытается ухватить какие-то ускользающие образы). «Волга-Волга»... Очень смешное кино...
Томин разочарованно вздыхает, косится на врача.
Врач (неизвестному). Идите пока, продолжайте прогулку. (Берет его за локоть и ведет к двери.)
Дверь остается приоткрытой, слышно, как он говорит кому-то: «Проводите больного», — и тотчас возвращается.
Врач. Итак?
Томин. Федотов Петр Сергеевич, 1923 года рождения.
Врач (удовлетворенно кивает, записывает). Есть у него родные?
Томин. Только мать. Трогательная старуха... Я вам очень признателен, доктор. (Снимая халат.) Кажется, он мне был к лицу.
Врач (шутливо). В вас погиб психиатр.
Томин. Зато родился сыщик!
Врач. Кем был Федотов?
Томин. Хорошо, что вам не удалось вернуть ему профессиональные навыки. Он бы что-нибудь здесь спер и задал деру.
Врач (неприятно удивленный). Вот как?.. Но для меня он в первую очередь пациент. Скажите, мать может взять его?
Томин. Она слепая беспомощная женщина. Но все равно будет счастлива.
Врач. Вы понимаете, если вернуть его... Где он вырос?
Томин. Маленький поселок. Почти деревня.
Врач (задумчиво). Дороги, поля... Если вернуть его туда, где он ходил босиком... детские впечатления крепче всего... Такая встряска могла бы очень помочь... Вы понимаете?
Томин. Да... А как он выглядел 12 марта, что при нем было?
Врач. Есть подробный акт осмотра больного и его вещей при приеме. (Отпирает стол, находит акт, протягивает Томину.)
Сцена тринадцатая
Криминалистическая лаборатория. Кибрит за столом сосредоточенно рассматривает какие-то таблицы. Входит Знаменский.
Знаменский (прямо с порога). Вышло или не вышло?
Кибрит (уклончиво и нерешительно). Видишь ли... напрашиваются некоторые предположения... Может быть, меня куда-то снесло...
Знаменский. В неожиданную сторону?
