Наталья Александрова - Чемодан с видом на Карибы
Так что сейчас Надежда поскорее убрала портфель обратно в пакет, хотя прекрасно знала, что уж пакет-то ее кота не остановит. Однако ее одолевало беспокойство. Что такое может быть в этом кейсе? Деньги или важные бумаги? Скорей всего, и это не самое страшное. А вдруг там какое-нибудь вредное химическое или радиоактивное вещество? И Надежда притащила его в квартиру. Надежда представила, что сказал бы по этому поводу ее муж. Выходило, что ничего хорошего Сан Саныч по этому поводу не сказал бы. Все-таки она ужасно легкомысленная особа, тут муж прав! Но что ей было делать? Человек так просил, а сам находился в беспомощном состоянии, как такому отказать?
«А если в портфеле бомба? — тут же спросил Надежду ее внутренний голос. — Что тогда делать?»
У Надежды Николаевны были с ее внутренним голосом не слишком хорошие отношения, она считала, что ее голос — перестраховщик и зануда, что он всегда просыпается в самых неподходящих случаях, а когда она действительно попадает в сложную ситуацию, то голос обычно молчит, как рыба. Внутренний голос же, надо полагать, уже смирился с мыслью, что ему Надежду не перевоспитать, и вступал в разговор иногда просто так, по инерции.
Против обыкновения сейчас Надежда согласилась со своим внутренним голосом в том смысле, что вчера сваляла дурака, когда согласилась взять на себя заботу о неизвестном чемодане. Но человек-то просил отнести его по адресу? А в той квартире не оказалось никакой Кати.
Надежда подумала немного и сказала себе, что она не носильщик и не курьер, и не нанималась носиться с чужими чемоданами по всему городу. А посему нужно заехать в больницу и отдать портфель тому типу. Надо думать, в голове у него сейчас просветлело, и он вспомнит и про портфель, и про Надежду. И сделать это нужно как можно скорее, пока рыжий пушистый террорист не добрался до вишневой кожи и не разодрал портфель в клочья. Ишь, как смотрит умильно, знаем мы вас, как вы когти в ход пускать умеете!
Надежда сунула сверху в пакет коробку с теткиными ботинками и подошла к входной двери.
Тут же раздался звонок.
— Служба дезинсекции! — послышался жизнерадостный голос из-за двери. — Уничтожение нелетающих насекомых!
— Каких? — от неожиданности Надежда сразу не поняла суть проблемы.
— Всяких! — любезно пояснил голос. — Прямокрылых, жесткокрылых, перепончатокрылых, в общем, любых!
— У нас нет никаких насекомых! — возмутилась Надежда, приоткрыв дверь на цепочке.
На площадке стояла женщина в брезентовом комбинезоне, на руках у нее были резиновые перчатки, за спиной — ранец, от которого отходил длинный шланг с наконечником, как у клизмы. Единственной незакрытой частью тела была голова. Женщина была вполне симпатичной блондинкой лет тридцати пяти, с пухлыми щеками и большим ртом.
— Так-таки и нет? — весело удивилась женщина. — Ни тараканов, ни клопов, ни жучков древесных?
— Сохрани боже! — испугалась Надежда. — Не сглазьте!
Внезапно рядом с женщиной появилось странное создание, напоминающее собой инопланетянина. Голова была лысая и зеленая, глаза как у огромной стрекозы, вместо рта — хобот.
Первой мыслью Надежды было закрыть дверь.
Потом она устыдилась своего страха и вспомнила, что все равно собралась на выход, так что не миновать ей встречи со страшилищем.
Фигура что-то сделала со своей головой, и она неожиданно откинулась в сторону. То есть не голова, а шлем, как тут же убедилась Надежда, потому что голова-то как раз была на месте — не слишком приглядная голова очень коротко стриженной брюнетки.
— Что ты, Машка, с каждой квартирой церемонишься! — сердито сказала брюнетка напарнице. — Не хотят нас слушать — и не надо! Насекомых у них, видите ли, нету! Нет, так будут!
— С чего это они будут? — ехидно спросила Надежда. — Я женщина аккуратная, уборку часто делаю, еды никакой на столе не оставляю, с чего в доме тараканам взяться? Магазина продуктового у нас внизу нету, ни кафе, ни ресторана…
— Дама! — внушительно сказала брюнетка. Вроде с виду вы — приличная женщина, немолодая даже, а такую ерунду несете — уши вянут!
Мусоропровод в доме имеется? Имеется! Стало быть, там и тараканы, и крысы! О мышах и муравьях я не говорю!
При слове «крысы» Надежда схватилась за сердце, крыс она боялась, как любая женщина, за редким исключением. Однако наглая брюнетка перешла уже всякие границы. Ладно бы просто разговаривала хамским голосом, к такому Надежда привыкла. Но она еще осмелилась назвать Надежду немолодой женщиной!
"На себя бы поглядела, — злобно подумала Надежда, — сама, небось, тоже не девочка, сорок-то уж точно есть! А меня в старухи записывает!
Тоже мне, цветочек невинный!"
Что-что, а цветочек брюнетка никак не напоминала, больше всего она была похожа на сержанта-сверхсрочника — и прическа, и голос…
Брюнетка натянула свой шлем и ушла, что-то недовольно бурча там внутри. Надежда гневно поглядела на оставшуюся женщину и собиралась уже захлопнуть дверь, но та не дала.
— Вы знаете, она права. Вот мы сейчас мусоропровод и все в подъезде обработаем, и насекомые пойдут по квартирам. Нужно обязательно обработать все вентиляционные отверстия и под плинтусами.
— А у меня там везде сеточки от тараканов поставлены, так что они не пройдут! — гордо сказала Надежда и представила себя в солнечной Испании, сражающейся против генерала Франко.
— Но пасаран! — выкрикнула она любимые слова испанских революционеров. — Они не пройдут!
Блондинка поглядела на нее удивленно, но в общем осталась спокойной, очевидно, при своей работе она и не такого нагляделась.
— Тараканы, может, и не пройдут, — миролюбиво сказала она, — а муравьи?
И Надежда тотчас смешалась. Муравьи, эти микроскопические вредные создания, были кошмаром ее жизни в собственной квартире, так что если, не дай бог, они заведутся в этой, то невестка, вернувшись, никогда этого Надежде не простит. Да в таком случае Надежда просто сгорит от стыда!
— Что же делать? — спросила она слабым голосом и распахнула дверь.
— Вот возьмите у нас порошок и посыпьте везде, в каждую щель, — блондинка протягивала пакет.
— Порошок? — в ужасе завопила Надежда. Я не могу, у меня кот! Порошок пристанет к лапам, он будет их облизывать.., ни в коем случае!
— Да что вы! — отбивалась блондинка. — Вот тут написано, что для животных он безвреден!
"Ага, — подумала Надежда, — муравьев убивает, а для котов — безвреден! Так я и поверила!
Сами-то вон как разоделись, чтобы ничего не попало!"
— Ни за что, — твердо ответила она. — Здоровье кота для меня важнее всего!
— Ну тогда возьмите вот карандаш, — блондинка протягивала небольшой цилиндрик в красно-черной упаковке, — смажете им вокруг вентиляционных отверстий, туда ваш кот не достанет.
Надежда подумала, что для ее кота Бейсика нет никаких преград, но перед ней встало рассерженное лицо невестки, когда она увидит на своей чистенькой кухне противных муравьев.
Надежда воочию услышала все слова, которые скажет невестка, и согласилась на карандаш.
Пришлось лазать по верхотуре и смазывать отверстия. В результате Надежда чуть не свалилась с табуретки, а карандаш закатился под ванну. Надежда решила там его и оставить. Время поджимало, тетка, небось, там уже высматривает в окно Надежду, а она еще из дома не вышла.
В лифте ее осенило, что сначала следует ехать в больницу, поскольку тетка не отпустит без чаепития, а это дело долгое. К тому же тетка обязательно заметит портфель, и тогда придется ей все объяснять, а вот уж этого Надежда очень не хотела.
* * *Итак, через некоторое время она оказалась в маршрутке с тем же номером, что и вчера, и даже водитель был чем-то похож на вчерашнего.
— Остановите у больницы! — громко крикнула Надежда Николаевна.
Может быть, даже слишком громко, потому что сидевшая рядом с ней худенькая бледная девушка вздрогнула, но маршрутка была изнутри оклеена грозными плакатами: «Говори громче — водитель глухой», «Тише говоришь — дальше проезжаешь», «Входи тихо, плати быстро, кричи громко». Водитель затормозил, и Надежда пробралась к выходу, покосившись на еще один предупреждающий плакат: «Место для удара головой». Этот плакат, и сама маршрутка, вызвали у нее не самые приятные воспоминания о вчерашней аварии.
В справочном окне больницы виднелась обрюзгшая тетка с выкрашенными в огненный цвет густыми, как пакля, волосами. Тетка громко разговаривала с кем-то по телефону.
— А стул? — спрашивала она озабоченным тоном. — Не жидкий? То есть как это не знаешь?
Вообще нет? Ну ты даешь! А аппетит? Не ест?
Ничего не ест? Что, даже «китикет»? Как, даже «вискас»?
Надежда негромко кашлянула, чтобы ненавязчиво напомнить о своем существовании. Тетка неприязненно стрельнула в нее глазами, прикрыла трубку рукой и прошипела:
