Владимир Колычев - Не верю в доброту братвы
– От бандитов? – развеселился вдруг Сергей, даже оторвал затылок от спинки дивана.
– А что здесь смешного?
– Ну, бандиты – народ суровый… – Он вдруг нахмурился. – Слушай, а может, кто-то на тебя наехал? Если обижают, скажи…
– Да нет, не обижает никто… У брата проблемы.
– У брата?!
– Он на рынке с другом торгует, там у них павильон. Им арендную плату подняли, в два раза…
– На каком рынке?
– На Якира.
– Павильон? С другом?
– С другом.
– Они что, платить отказались?
– Дело не только в этом. Они бандитов избили…
– Избили?
– Да, и пистолет у них забрали…
– Пистолет… И как зовут твоего брата?
– Женя… Женя Стриж.
– Стриж… Ну да, и ты у меня Стриж… Как я сразу не догадался! – Сергей хлопнул себя по лбу.
– О чем ты не догадался? – еще непонимающе, но уже встревоженно посмотрела на него Нина.
– А друга Глеб зовут, да?
– Глеб. А ты откуда знаешь? – не на шутку разволновалась она.
– Откуда? Так брат у меня в этой бригаде, ну которая рынок на Якира держит.
– Брат?
– Ну да, родной брат. Он там у братвы в авторитете… Мы с ним тут вчера зажигали… Ну каюсь, девчонки были… И все равно я люблю только тебя! – Сергей сгреб ее в охапку, притянул к себе, посадил на колени, запустил руку под подол платья.
Но у Нины был повод вырваться, и она им воспользовалась.
– Так ты все знаешь? – встав посреди комнаты, спросила она.
– Ну говорил мне Вадя про двух придурков, которых твой братан уделал… Он у тебя что, каратист?
– Да, он на этом деле помешан.
– И дружок у него не хилый… Дему они обидели и Зимаря. Ну, пацанов так звали… Ствол забрали, это плохо… Плохо твой брат поступил, и друг у него неправильный…
– Их ищут? – спросила Нина.
– Ну да, ищут… Так ты вместе с ними прячешься? – задумчиво посмотрел на нее Сергей.
– Да, и родители, и сестра…
– Не фонтан ситуация, да? Бандиты же они, ну, очень злые, да? – нехорошо засмеялся он. – Братца-кролика на шапки пустят, а сестрицу Аленушку – на круг… Ты этого хочешь, Аленушка?
– Не хочу! – испуганно шарахнулась она.
– А кто тебя спрашивать будет? Наедут, и костей потом не соберешь…
– Ты это серьезно?
– Но вы же серьезно спрятались. Значит, понимаете, что все серьезно. Ищут твоего брата, реально ищут. И найдут, я так понимаю, вместе с тобой, да?..
– Э-э… – замялась Нина.
– Найдут, найдут, даже не сомневайся… А чего ты от меня удрать хотела? – зло посмотрел на нее Сергей.
– Я мусор хотела вынести…
– Врать когда научишься?.. Что там у тебя с этим Глебом?
– С Глебом?! – похолодела она.
– Ну, пацан он, говорят, видный. Бабы к нему в салон ломятся, чтобы он платья на них ощупывал… Тебе он тоже вставляет?
– Э-э… – Она и хотела соврать, но не смогла.
– Что, любовь по самую морковь?
– Любовь, – кивнула Нина.
– Поматросит он тебя и бросит.
– Не бросит.
– Уверена?
– Да.
– Ну, сучка ты знатная… Ты когда пропала, я даже пожалел… Раздевайся!
– Что? – как от пощечины дернулась Нина.
– Раздевайся, говорю.
– Зачем?
– А ты не знаешь?
– Ну, я не могу…
– Это еще почему? – с удивленным возмущением вытаращился на нее Сергей.
– Не должна, – опустив голову, жалко пробормотала она.
– Ты что, меня не любишь?
– Люблю.
– Тогда в чем проблемы?
– В ком.
– Ну да, в ком… Мне кажется, ты создаешь проблемы своему Глебу, – раздраженно усмехнулся он.
– Я создаю?
– Я мог бы поговорить с братом, он мог бы решить вопрос. Но ты же этого не хочешь.
– Решить вопрос?
– Ну да, братва могла бы оставить его в покое. И Глеба твоего, и твоего брата…
– Ты это серьезно?
– А я что, в цирке клоуном работаю?
– Ну, было бы здорово…
– Но ты же понимаешь, что для этого нужно сделать? – Сергей расстегнул ремень на брюках, потянул вниз бегунок молнии.
– Я не могу…
– Телефон подай! – Ему лень было вставать, поэтому Нина протянула ему радиотелефон. Одной рукой он взял трубку, а другой – поймал ее за талию и посадил к себе на колени. – Ну так что, звонить?
Нина в замешательстве пожала плечами. Он ведь мог и не договориться с братом, но тогда ей придется расплатиться натурой за сам звонок. Она не должна была опускаться до этого. Но в то же время она любила Сергея, а он давал ей повод, который мог стать оправданием в глазах Глеба.
– Звоню, – столкнул Нину со своих колен Сергей и шлепнул по заднице: – В спальню давай, я сейчас подойду…
Она понимала, что все это значит, но в спальню пошла. Правда, раздеваться не стала. Подошла к окну, замерла в ожидании, невидящим взглядом глядя на колесо обозрения.
– Можешь передать своему братцу, что вопрос решен, – услышала она за спиной. – Никто его не тронет.
– А Глеба?
– Ты же не разделась, – усмехнулся он.
– Я могу.
– Ну, если можешь, то, считай, что спасла его от смерти…
Глава 7
Война и оружие – последний аргумент в защиту своих прав. Глеб направил ствол пистолета на невидимого бандита, нажал на спуск. Сухо щелкнул курок. Пока это выстрел без патрона и в воображаемого противника, но скоро в ход пойдут настоящие пули, по реальной цели. Большую ошибку совершили бандиты, похитив Нину.
– Где ты была? – через дверь донесся до него истошный голос Нилы.
– Все хорошо, – ответила ей сестра.
Глеб засунул пистолет под подушку, выскочил из комнаты, схватил Нину за руку и, никого не стесняясь, притянул ее к себе. Она прильнула к нему с покорностью тряпичной куклы. Нила прикусила губу, наблюдая за ними.
– Что они с тобой сделали?
– Кто?
– Бандиты.
– Не было никаких бандитов…
– Нина! – Анжела Борисовна вырвала у него дочь, с тревожной радостью обняла ее.
Глеб вернулся в свою комнату. Если бандитов не было, то и допрашивать нечего. И без него Нине сейчас достанется, мать с отцом все из нее вытряхнут. А он потом все узнает. От нее самой и узнает.
Но Нина не шла к нему, зато где-то через час после ее возвращения домой появился Женя.
– Тут такое дело… – замялся он.
– Что такое? – нахмурился Глеб.
– Нас больше не ищут.
– Кто не ищет?
– Ну, бандиты…
– Кто тебе такое сказал?
– Нина.
– А она откуда знает?
– Ну, ей сказали…
– Кто сказал?
– Ну, знакомый у нее один есть… – Женя отвел в сторону глаза.
– Понятно.
Глеб отодвинул его в сторону и вышел из комнаты. Нину он нашел в пустующей мастерской, в которой раньше работали наемные швеи. Железная кровать здесь, две раскладушки. Это женская комната, и Глеб, по идее, не должен был сюда заходить, но сейчас ему не до церемоний.
Нина стояла у окна спиной к нему. Она не видела, как он зашел, но почувствовала его и съежилась в ожидании неприятных вопросов.
– У какого знакомого ты была?
– У знакомого… – отозвалась она, вжав голову в плечи.
– У Сергея?
– Да. Я из магазина шла, он мимо проезжал, увидел меня…
– Из магазина ты шла часов пять назад, и здесь ты не больше часа. Что ты делала четыре часа?
– Прости.
– Простить?! – взревел он. – Да я прощу! Мне не жалко! Только как мы дальше жить будем?
– Не знаю, – всхлипнула она.
– И я не знаю…
– У меня не было выхода.
– Он тебя бил?
– Нет.
– Он тебя не бил, но выхода у тебя не было. У тебя не было выхода, но он тебе выход показал, да? Сначала вход, потом выход. Вход-выход, вход-выход!..
– Не надо, прошу тебя! – взмолилась она.
– Выхода у нее не было…
– Он сказал, что тебя убьют…
– Если ты ему не дашь?
– Да, если я ему не дам…
– И ты ему дала!.. А завтра к тебе дядя Вася придет, и скажет, что у меня бомба в машине. Ты и ему дашь?
– Я не знаю, кто такой дядя Вася. Я знаю, что у Сергея брат в банде. В той банде, которая вас ищет. Он позвонил брату, попросил тебя не трогать. Ну, и тебя, и Женю…
– И что?
– Ну, брат согласился… Сказал только, чтобы ты пистолет вернул…
– Ты дура? – Глеб схватил Нину за плечи, развернул к себе, заглянул в ее напуганные глаза и брезгливо оттолкнул от себя. – Ты точно, дура!
– Да, я дура… Но я хотела, как лучше…
– Все дуры хотят как лучше. И остаются в дурах… Где живет этот урод?
– Сергей?
– А он что, не урод?
– Ну-у…
– Гну!.. Где он живет?
– Я не могу сказать, – мотнула она головой.
– Почему?
– Ты его убьешь!
– За что? – засмеялся он с надрывом, близким к истерике. – Убью?! Из-за тебя?! Стоить нужно дорого, чтобы за тебя убивать! А ты стоишь… Да ты вообще ничего не стоишь! Ты дешевка, каких поискать!
Нина низко опустила голову и повернулась к нему спиной. Но он снова развернул ее к себе и тут же с брезгливостью отдернул руку:
– В глаза смотри!
В комнату вдруг ворвался Юрий Владимирович, схватил Глеба за плечо и прорычал, багровея от отцовского гнева:
– Чего ты здесь разорался? Кто ты такой?
Этот окрик привел Глеба в чувство, но совсем он не успокоился.
