Владимир Колычев - Пуля для солиста
– Я ничего не понимаю! – возмущенно протянула Эмма. – Должны же были прокрутить наш клип…
Она тупо смотрела в телевизор. Только что закончилась музыкальная передача. Но их песня так и не прозвучала.
– И вчера нас не было, – озаботился Костик.
– Надо звонить Гере…
Костик набрал знакомый номер.
– Да! – послышался голос Германа, он будто на последнем издыхании говорил.
А еще было слышно, как скрипит кровать. И женские стоны. И Герман сопел в трубку. Костик только усмехнулся.
– Что ты там делаешь?
– Делом занимаюсь, – предельно серьезно ответил Герман.
Каким он делом занимается, Костик понял сразу.
– Я тебе перезвоню…
Герман бросил трубку. И сам позвонил через пару часов.
– Что там у вас?
– Нас два раза с трансляцией клипа пробросили, вот что…
– Счас…
Это «счас» растянулось еще на час.
– Короче, ничего не пойму, – уверенности в голосе Германа поубавилось. – Говорят, ваша песня не пользуется народной любовью.
– Чего-чего? – не поверил своим ушам Костик.
– Народ против ваших песен…
– Бред какой-то…
– Ага, бред сивой кобылы, – согласился Герман. – Совсем на этом телевидении оборзели. Народ у них как проститутка. Заплатишь, народ любить будет. Не заплатишь – никакой любви не будет…
– Но мы же заплатили…
– То-то и оно. Любить нас должны… В общем, тут что-то не чисто. Будто кто-то лапу на вас наложил… Как думаете, кто может желать вам «добра»?..
– Вот ублюдок! – взорвался Костик.
– Кто, я?!..
– Да нет… Ты что, ничего не понял?.. Кто в музыкальных «джунглях» сейчас самый клыкастый?..
– Епрст!.. Куприянов же и меня «любит»… – голос Германа потускнел. – Вот влипли…
– Что же нам делать?
– Дрыгать лапками… У меня тут знакомая одна появилась…
– Та, с которой ты дела делал?
– Нет, я вправду с ней делом занимался… Думаешь, я прямой как танк? Нет, братец, я и обходные пути знаю… Девочка, мягко говоря, не очень. Но я иду на жертву. Потому что она «ММТВ» не последний человек, на «модном музыкальном телевидении». Я уже устроил вам ангажемент…
Герман не преувеличивал. Ровно через неделю «ММТВ» закрутило в своей программе оба клипа группы «Восток-Запад». Зато «первый», «второй» и московский телеканалы наотрез отказывались от них. В этом чувствовалась рука Вадима Куприянова. Наложил он свою лапу и на добрую половину музыкальных редакций радиоканалов.
– У этого мудака не связи, а тяжелая артиллерия, – говорил Герман. – Никто не хочет перечить этому козлу, себе дороже…
И все равно клипы и песни группы показывались в эфире. Редко, но метко. Людям нравилось их творчество. Хотя ажиотажа не наблюдалось…
– Боюсь, мы не сможем продать альбом за хорошую цену, – делал мрачные прогнозы Герман.
И точно, ни одна студия грамзаписи не сделала им серьезного предложения.
– Но мы можем выпустить альбом за свои деньги, – сказала Эмма.
– А они у тебя есть? – горько усмехнулся Костик.
Он не отчаивался. Он готов был бороться до конца. Но на душе бродили свинцовые тучи.
Но оказалось, самое страшное было еще впереди.
* * *– Гера! Ты сволочь! …Гера, я тебя застрелю! – в бешенстве орал в телефонную трубку Костик.
– Ты что, обдолбился? Крышу рвет? – возмущался тот.
– Как я тебя ненавижу…
– Я сейчас «Скорую» вызову…
– Да пошел ты!..
Костик швырнул трубку на телефонный аппарат. Она едва не разлетелась на части.
Эмма лежала на диване. И горько рыдала.
– Родная, ну не надо так, не надо… Я прошу тебя….
– Будь проклято все! Будь проклято!.. Ненавижу! Всех ненавижу!..
Никогда Костик не видел Эмму в таком состоянии. И виной всему одна «желтая» газета, на обложке которой крупными буквами пестрело: «Кто первым снял трусы с певицы Эммы …»
А на второй-третьей страницах крупным планом – «Певица Эмма – бывшая порнозвезда…» И несколько нечетких фотографий. Она в постели с каким-то типом.
Костик знал природу возникновения этих снимков. Это фрагменты той самой видеозаписи, из-за которой он с Эммой расстался несколько лет назад.
– Грязный мир! Подлый мир!.. – стонала Эмма. – Подонки! Сволочи!..
Подонки и сволочи – это Вадим Куприянов. Он раскопал из своих грязных архивов эту кассету.
Подонки и сволочи – это журналисты, которым достались эти снимки. Грязные, подлые, беспощадные. Из пулеметов их надо расстреливать…
Зазвонил телефон. Костик нехотя взял трубку.
– Это Герман… Я все понял. Это из-за газеты….
– Я тоже все понял. Ты ни в чем не виноват. Это Куприянов… Извини, что вызверился на тебя…
– Ничего…
В дверь позвонили. Костик пошел открывать.
– Кто там?
– Гиппопотам!.. Открывайте, милиция…
Ничего не понимая, Костик открыл дверь. И тут же два крепких парня подмяли его под себя, швырнули на пол, заковали в наручники.
Костик был в шоке.
Тут какая-то ошибка, недоразумение. По какому праву с ним творят произвол?.. Но его никто не слушал.
– Вы арестованы по подозрению в разбое…
– Что?!
Кто-то ударил его раскрытой ладонью по губам, во рту что-то хрустнуло. Неужели зуб?..
Костика отвезли в ближайшее отделение милиции, бросили в душную вонючую камеру, под ноги каким-то бомжам.
В камере он просидел весь остаток дня, всю ночь. За ним пришли лишь к обеду следующего дня. Под охраной повели к следователю.
– Вы обвиняетесь в разбое. Статья сто шестьдесят два, часть вторая. Разбой, совершенный с применением оружия…
– Что вы такое говорите?
Костик думал, сейчас кошмар развеется. Но, напротив, он только усилился. Разбой, оружие… Они что тут, все с ума посходили?..
– Вчера днем вы напали на гражданку Потапову. Она шла в магазин, вы напали на нее, под угрозой расправы забрали у нее сумку с продуктами и убежали. Но она вас опознала…
Костик замотал головой. Ну когда же он наконец проснется?
– Кстати, а где нож?
– Какой нож? – обессиленно спросил Костик.
– Которым вы угрожали гражданке Потаповой?..
– Идиотство…
– Не хотите помочь следствию, не надо. Намотаете срок на полную катушку, все двенадцать лет…
В глазах у Костика помутнело. Он был близок к обмороку. Но это никого не волновало.
В кабинете следователя появились какие-то люди, они сели на стулья у стенки. И Костика рядом с ними посадили. Затем напротив них возникла какая-то старуха. И ткнула своим крючковатым пальцем в него.
– Он!..
Костику показалось, что это не обычная старуха. А ведьма из фильма «Вий». Точно так же тянет к нему свою лапу. И палец этот ужасный…
– Сгинь, нечистая! – отчаянно замахал руками Костик.
– Я тебе покажу, нечистая! – дьявольским смехом расхохоталась старуха.
На этот раз Костик не выдержал. И провалился в обморок.
Очнулся он все в том же кабинете. Старухи не было. Но следователь на месте. Усмехается.
– А у вас неплохо получается…
– Что, извините, получается?
– Косить под припадочного… Так, распишитесь вот здесь, – он протянул Костику лист протокола.
– Что это?
– Ваши признательные показания… Надеюсь, вы не станете отрицать свою вину?..
– Стану… Я ни в чем не виновен…
– Ну ты меня достал! – побагровел следователь. – Фролов!..
В кабинет ввалился здоровенный детина в форме мышиного цвета. На роже нахальная ухмылка, в руках палка – «демократизатор». Для выбивания показаний…
3Алексей вышел из машины. Телохранители устремились за ним. Он остановил их взмахом руки. Обойдется без них.
Его родной поселок Комарово. Он ничуть не изменился. Только лица у людей чересчур мрачные. И не удивительно завод закрылся. Нерентабельное производство, банкротство и все такое прочее. Люди без работы сидят.
Ничего, скоро завод снова заработает. Его прибрала к рукам компания «Галактика интернейшнл». Будет выпускаться отечественная бытовая техника под маркой известных западных фирм. В конце концов, не одним же забугорным капиталистам богатеть…
Не все в Комарове сидят без работы. Алексей знал, что Макар и Мишка, его старые друзья, вместе открыли супермаркет. И дела у них вроде идут неплохо. А скоро пойдут еще лучше, когда жители поселка получат работу, начнут получать деньги.
Макара и Мишку он нашел в директорском кабинете.
– О! Какие люди! – обрадовались те.
Не мальчики уже, но мужи. Солидные, представительные.
– Какими судьбами?
– Мимо проезжал…
– Ты же не живешь здесь…
– На кладбище был. У жены здесь родители похоронены…
– Н-да… – Макар почему-то почувствовал себя неловко. – Жена – это хорошо…
– Как она? – отводя в сторону взгляд, спросил Мишка.
Они до сих пор думают, что Вика инвалид.
Из окна их кабинета хорошо должна просматриваться площадь перед магазином. Алексей знал, что Вика не любит сидеть в машине. Он подошел к окну. И точно, увидел жену. Она стояла возле машины. Красивая до невозможности, милая и любимая.
