Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов

информации, почерпнутой из интернета, — нет. Но ведь в интернете далеко не все пишут. Да и сам Волынцев не настолько популярная личность, чтобы о нем писали в Википедии. Так что придется мне узнавать его биографию или от него самого, или от того, кто его хорошо знает — коллег, родственников. Я уже попросил найти на этого писателя информацию. Обещали к утру наскрести по сусекам.

— Хорошо. Это все?

— Если бы! Я же говорю, что сегодня я как савраска мотался по Москве. Вечером встречался с Павлом Гора. Ударение на «о».

— А это кто еще такой?

— Это тот самый айтишник, на которого наш Каллиграф хотел повесить убийство Романовской.

— Ах, это тот парень, с телефона которого Регину Олеговну пригласили на встречу, — вспомнил Лев Иванович.

— Точно. И парень этот точно со странностями. Причем во всех отношениях. То, что он помешан на компьютере и интернете, это еще мягко сказано. Он явно живет в виртуальной реальности. Дома у него такой свинарник… И это не моя бедность речи, а ничем не прикрытая действительность. Он сам, наверное, неделями не моется. Волосы до плеч. Хотя, когда я пришел, он их в хвост какой-то резинкой собрал. В общем, портрет его тебе ясен. Сам он невысокий и хилый, так что я вполне понимаю оперативников, которые вели дело Романовской, почему они не стали раскручивать его кандидатуру на роль убийцы. Такой тип тяжелее стула и поднять бы ничего не смог, не то что перетаскивать тяжелое мертвое тело девицы под метр семьдесят пять, которая при жизни весила почти семьдесят два кило.

— Иногда внешность бывает обманчива, — заметил Лев Иванович.

— Поверь мне, это не тот случай, — хмыкнул Крячко.

— Верю. Рассказывай дальше.

— Главное, что я хотел узнать у этого Горы, — это где он мог оставить свой телефон. Но у этого парня с памятью вообще все странно. Он отлично помнит все, что касается его работы, или каких-то программ, или… В общем, всего, что касается компьютеров, а в остальном у него черная дыра. Он даже не мог сказать мне имена своих постоянных клиентов, к которым он выезжает устанавливать программы и ремонтировать компьютеры. Говорит, что они ему звонят, он записывает адрес и время, когда его будут ждать, и просто приезжает к назначенному сроку. Но зато точно помнит, что он устанавливал и что ремонтировал. Хорошо хоть адреса клиентов у него сохранились. Правда, все на каких-то отдельных клочках. Но поскольку мусор он уже сто лет как не выкидывал, то мне повезло. Я уговорил его переписать мне все адреса на отдельный листок. Получился внушительный список.

— Думаешь, что взять телефон у него из кармана могли в один из таких визитов?

— Запросто. Пока парень «висит» в компьютере, он вообще не способен видеть, что творится вокруг него.

— Тогда — конечно. Если это так, то убийца мог воспользоваться этим, взять его телефон и, выйдя в соседнюю комнату, позвонить Романовской, а потом снова положить телефон на место. Надо просто узнать, у кого этот Гора был незадолго до убийства Регины Олеговны, — заметил Лев Иванович.

— Ага, сейчас. Я ведь тебе и говорю, что все не так просто. Адресов у этого айтишника штук сто разных насобиралось, точнее сто два адреса. А вот с числами, вернее, с датами, у него просто беда. Не помнит он, к кому и когда ездил. Тем более год назад. Он даже не помнит, когда он ел последний раз, — безнадежно махнул рукой Крячко.

— Что ж, придется нам проверять все сто два адреса, — нахмурился Гуров. — Время до конца января у нас есть.

— Почему до конца января? — не сразу сообразил Станислав. Но потом до него дошло, что имел в виду Лев Иванович. — Ах да, ведь очередное убийство, если следовать логике Каллиграфа, он совершит двадцать седьмого января.

— Но похитить человека он может и раньше, — заметил Гуров. — И не обязательно это похищение будет осуществлено за три дня до убийства. Кто знает, когда ему представится удобный для этого случай и кто станет его следующей жертвой? Елена тебе сегодня звонила?

— Ты имеешь в виду, рассказывала ли она мне о своих находках, то есть о телах в канализационных колодцах в Битцевском лесу? Говорила. Правда, мне кажется, что это не нашего Каллиграфа рук дело…

— Почему это тебе так кажется? — прервал его Лев Иванович. — Мне, наоборот, кажется, что ее аргументы звучат весьма убедительно. В этом случае копируются убийства серийника Пичужкина Александра Юрьевича. Правда, кроме фигурки ферзя, найденной неподалеку от коллектора, где обнаружили тело некой женщины, других факторов, указывающих, что это дело рук нашего маньяка, — нет.

— Ну, фигурка там могла оказаться и случайно…

— Хм, вот в этом я сомневаюсь, — покачал головой Лев Иванович. Он немного помолчал, что-то обдумывая, а потом добавил: — Кстати, Елена упомянула еще одну вещь, но я только что о ней вспомнил. Орудия убийства — молоток и монтировка, которыми забили подростка и женщину, перед тем как скинуть их тела в колодец. Именно так убивал своих жертв Пичужкин.

— Хм, она мне этого не сказала, — нахмурился Крячко. — Если так, то тогда вероятность, что эти двое тоже убиты Каллиграфом, возрастает многократно.

— Но это мы узнаем только тогда, когда поймаем этого гада, — жестко заявил Лев Иванович. — Эх, не вовремя я простудился, — с досадой добавил он.

— Ничего, еще один день потерпишь, — хлопнул его по плечу Крячко и поднялся, собираясь уходить. — Лучше один день отлежаться и полечиться, чем через день снова загреметь в постель, но уже с осложнением.

— Сам придумал или где-то слышал? — с усмешкой поинтересовался Лев Иванович.

— Народная мудрость! — многозначительно поднял Крячко указательный палец вверх. — Мне до такого ни в жисть не догадаться, — добавил он шутливо. — Я, как и ты, никогда болеть не любил и не умел. Некогда болеть было.

— Вот то-то и оно, что некогда. Оно и сейчас некстати все.

— А когда оно кстати? — Крячко направился в коридор и начал надевать пальто. — Маньяки — они тоже всегда некстати появляются. Как зараза, как болезнь какая-то. Ладно, — подал он руку Гурову, — выздоравливай, а я пока буду за нас двоих искать, за что зацепиться, чтобы вытянуть это чудовище из болота, в котором он прячется.

9

Все утро следующего дня Лев Иванович бродил по квартире и мучился от того, что не мог, как Крячко, носиться по всей Москве и искать убийцу. Где-то после обеда ему позвонила Елена и радостно заявила:

— Все, Лев Иванович, я закончила поиски. Пересмотрела все дела за последние