Марк Фишер - Психиатр

Катрин бросила заговорщический взгляд на Томаса, который весело подмигнул ей в ответ.

На самом деле с самого начала заседания она сидела на толстом телефонном справочнике.

По сигналу прокурора Катрин и доктор Купер встали, подошли к столу, потом с отточенной синхронностью сняли свои туфли и встали рядом, не произнося ни слова.

Джулия была выше Катрин на целую голову, и разница между женщинами была такой разительной, что по залу прошел шепот удивления.

Пол довольно улыбался.

Шмидт же метал гром и молнии.

Он наклонился к своему молодому ассистенту Джиму Беркли, чтобы поделиться эмоциями, а затем бодро выпрямился, словно он был выше всего этого и сия маленькая, ловко организованная мизансцена никак его не задела.

Многие присяжные быстро делали заметки. Конечно, Ди Паскуали мог иметь довольно смутные воспоминания о том вечере, но когда мужчина час танцует с женщиной будучи выше ее на голову, то в принципе он должен это заметить и вспомнить.

— Мадемуазель Шилд, не могли бы вы сообщить суду, какой у вас рост?

— Метр пятьдесят пять.

— Благодарю вас.

Обе женщины надели туфли и заняли свои места.

— Разница в тридцать пять сантиметров, господин Ди Паскуали! Угадаете в следующий раз!

— Протест! Прокурор не задает вопросов, а только пытается дискредитировать свидетеля, — возопил Шмидт.

— Протест принят. Доктор Кубрик, задавайте ваш следующий вопрос.

— Господин Ди Паскуали, ваш рост метр девяносто, а Катрин Шилд — лишь метр пятьдесят пять. Разница в тридцать пять сантиметров. Вы не были этим поражены?

— Да, но с точки зрения…

— Учитывая эту значительную разницу, не хотели бы вы забрать или изменить ваши показания?

— Какие?

— Например, ваше утверждение, что вечером пятнадцатого июля вы в течение часа танцевали с мадемуазель Катрин Шилд?

— Нет. Я в любом случае танцевал с ней час. Я… Я выше большинства женщин, с которыми встречаюсь, поэтому для меня это обыкновенная деталь, которая меня вовсе не поражает настолько, насколько бы вы были поражены, набрав, к примеру, завтра восемь или девять килограммов и став весить больше меня.

— Я понимаю. Сейчас мне хотелось бы затронуть несколько щекотливый момент сделанного вами заявления. Вы сказали, что после того, как в течение часа танцевали с мадемуазель Шилд, затем перешли в так называемый внутренний дворик, где занялись с ней любовью — и вы даже занимались с ней анальным сексом, во время которого она стояла упершись в стену. Господин Ди Паскуали, скажите, вы принудили мадемуазель Шилд к этим отношениям против ее воли?

— Нет, это она меня попросила, даже умоляла.

— Говорила ли она вам в какой-нибудь момент, что передумала, что хочет остановиться, так как вы причиняете ей боль или раните ее?

— Нет, такого не было.

— Может быть, вы в какой-нибудь момент были вынуждены ее удерживать, чтобы помешать ей убежать, так как вы ее принуждали?

— Нет.

— Была ли у вас необходимость сильно держать ее за запястья?

— Протест. Свидетель уже сказал, что ни в какой момент не принуждал ее к занятиям любовью.

— К чему вы ведете, доктор Кубрик? — спросил судья.

— Уже привел, ваша честь.

— Я был бы вам признателен, если бы это стало ясно и присутствующим, — прокомментировал судья.

— Значит, вы не принуждали Катрин Шилд остаться с вами, не поднимали ли ее таким образом, чтобы ее ноги не касались земли, чтобы она не смогла убежать?

— Нет, никогда.

— Значит, она не возражала, не пыталась убежать от вас и вам не было нужды поднимать ее над землей. Все время она обеими ногами стояла на земле как женщина, полностью осознающая, что отдается содомистскому акту?

— Да, это так.

— Господин судья, для присяжных я хотел бы сейчас вызвать профессиональных актеров, которые разыграют перед вами сцену, предположительно имевшую место во дворике бара «Гавана» между Катрин Шилд и Дино Ди Паскуали.

— Протест, ваша честь! В ходе предварительного слушания вопрос об этой смешной инсценировке вообще не поднимался!

— Тем не менее я позволю доктору Кубрику продолжить, доктор Шмидт. Я решу сам, когда и на каком месте остановить демонстрацию, — резко бросил судья.

Тогда прокурор дал двум актерам знак подойти. Облаченные в яркие и блестящие белые колготки, они пришли в сопровождении помощника, который принес черный чемодан и поставил его перед длинной планкой, на которой был начерчен ростомер от пяти футов до шести футов шести дюймов, а также красную лампу, укрепленную на передвижном треножнике.

Будучи настоящим гигантом, актер, который изображал мужчину, был одного роста со свидетелем, актриса в свою очередь — того же роста, что и Катрин.

Когда помощник установил доску так, чтобы ее было хорошо видно присяжным, то подвел актеров к ростомеру, и Пол Кубрик прокомментировал:

— Как видите, рост актера ровно шесть футов четыре дюйма, что соответствует росту господина Ди Паскуали, а рост актрисы тот же, что и рост пострадавшей мадемуазель Шилд. — Он кивнул помощнику, чтобы тот приступал, а сам пояснил крайне заинтригованным присяжным заседателям: — То, что мы собираемся сейчас продемонстрировать в интересах следствия, имеет целью показать абсолютную невозможность того, что ранения, полученные мадемуазель Шилд в области анального отверстия и описанные в медицинском отчете доктора Конвей, могли быть причинены вечером пятнадцатого июля господином Ди Паскуали по одной простой и понятной причине, а именно из-за большой разницы в росте между ними. Дино Ди Паскуали чисто технически не мог иметь анального секса с мадемуазель Шилд во дворе бара, учитывая, что она стояла опираясь о стену, а ноги ее были на земле, как только что торжественно заявил свидетель суду.

Последние слова Кубрика все же были услышаны далеко не всеми — так внимание публики было приковано к действиям помощника. Последний же вынул из своего чемодана фаллоимитатор довольно большого размера, однако безобидного вида благодаря простой белой ткани, которой он был обтянут. Актер надел пояс-трусы с закрепленным фаллоимитатором, этот пояс был соединен проводком с треножником с красной лампой наверху. Одетый во все белое и с таким же белым искусственным членом, мужчина выглядел очень странно — в любом случае зал не остался равнодушным к его виду.

Затем помощник достал еще один такой же пояс, но на месте мужского члена на этот раз там было подобие красного медальона, также соединенного с треножником проводком.

Перед тем как попросить актрису надеть пояс, он дождался указаний Пола. Тот в свою очередь давал суду пояснения:

— Пояс на актере поддерживает, как суд уже наверняка догадался, имитатор мужского члена, находящегося под углом, характерным для нормальной эрекции у мужчины двадцати гати лет. На конце его находится приспособление, идентичное тому, что используют фехтовальщики в ходе соревнований, то есть механизм, который загорится красным светом при малейшем контакте с представленным здесь медальоном, что, впрочем, я сейчас вам продемонстрирую.

Окончание искусственного члена соприкоснулось с медальоном, и тут же загорелся красный свет и раздался глухой звонок, что вызвало смех в зале.

Затем помощник отдал пояс актрисе, которая его надела и уперлась обеими руками в перегородку, подставляя свой зад актеру, который подошел к ней.

Но едва он встал рядом с женщиной, подтвердилось то, о чем было сказано прежде. Разница в росте между актерами была такой, что фаллоимитатор оказался чуть выше талии актрисы, примерно на середине спины. Несмотря на все ухищрения, к которым они прибегали, им никак не удавалось заставить загореться световой механизм. Каждый раз, когда они наклонялись, чтобы добиться желаемого результата, мужчина отдалял свой инструмент, и простой генитальный контакт становился невыполнимым. Мужчине было необходимо поднять свою партнершу, иначе медальон, явно обозначавший неестественный путь сексуального контакта, упрямо оставался вне досягаемости тряпичного члена.

Актер напрасно прилагал похвальные усилия — становился на колени, изгибался в разных позициях, — ему лишь удалось немного приблизиться к ягодицам актрисы.

По знаку Пола он наконец остановился.

Публика в зале, не сговариваясь, зааплодировала представлению, пусть даже бесплодному.

Прокурор поблагодарил актера, и тот отошел в сторону.

А актриса осталась на месте. Неужели этот ошеломляющий опыт не был завершен?

Пол повернулся к Ди Паскуали и спросил медовым, насмешливым голосом:

— Господин Ди Паскуали, возможно, вам известна техника, о которой не знаем мы. Не будет ли вам угодно попытаться заставить зазвонить маленький колокольчик?

— Нет, — сухо ответил свидетель, который нисколько не разделял веселье зала, что так же касалось и обвиняемых, и их адвоката.