Сергей Белан - Ресурс Антихриста

— Папа, а почему ты вдруг так срочно надумал меня выдать замуж за этого, как его там… Верховцева? — неожиданно сменила тему разговора Анна.

— Аннушка, милая, ты ранишь меня прямо в сердце! — Юлий Викентьевич приложил ладонь к груди. — Ты меня так и не поняла…

— Объясни…

— Да не срочно выдать… Я никогда не возьму такой грех на себя. Никогда не отдам тебя за человека, который тебе не мил. Я хочу тебя срочно познакомить с этим человеком, Он молод, интересен, образован, и, что самое главное, он — НАСТОЯЩИЙ. Вокруг тебя крутится много смазливых мальчиков, которые были бы рады заполучить тебя, но вместе с моими деньгами. Но они тут же вытрут о тебя ноги, если со мной, не дай бог, что-то случится. А этот с прошлого века — не предаст, не бросит в беде. Люди такой породы теперь редки, у них, как у офицеров царской армии: честь дороже жизни. И он не слюнтяй, боец!

— Неужели такие еще остались, не вымерли? — словно рассуждая вслух, спросила сама себя Анна. — Мне казалось, положительных героев теперь можно встретить только в литературе да в старых кинофильмах.

— Раньше их возносили, им воздавали должное, с них брали пример, теперь быть положительным вроде как и неприлично — не поймут, не примут, — задумчиво откликнулся Серебрянский. — Да о чем там говорить, когда все извращено, поставлено с ног на голову, когда твое прошлое, твою историю на государственном уровне втаптывают в грязь и, пританцовывая, над этим глумятся, когда о человеке судят не по уму, а исключительно по умению зарабатывать деньги… — Он внимательно посмотрел на дочь. — То, что я тебе говорю, я не могу сказать тем, с кем мне приходится иметь дело. Им нет, а Верховцеву — да, и он поймет меня правильно. Звучит парадоксально — он хоть и чужой, но свой. А пока я хочу, чтоб вы присмотрелись друг к другу. Попрошу его сопровождать тебя в двухнедельном круизе по Средиземному морю, ну, а не понравится, не приглянется — слова не скажу, решение принимать тебе.

Очередная стриптизерша мотыльком выпорхнула на сцену. Какой-то ценитель обнаженной натуры запихнул ей за полу кимоно сотню баксов, за что был одарен многообещающей улыбкой и фразой: «Сейчас я стриптану только для тебя!»

— Что и требовалось доказать, — тихо засмеявшись, шепнул Юлий Викентьевич на ухо дочери. — Яркая иллюстрация к сказанному…

Перед столом неожиданно, точно в цирке, возник официант, державший в руках большой букет белых цветов в красивой сверкающей обертке.

— Это вам… просили передать, — изящно склонившись, он положил цветы перед Серебрянским.

— Мне?! — удивленно поднял брови тот, полагая, что официант чего-то напутал.

— Вам, именно вам, — учтиво подтвердил официант. — Было сказано — Юлию Викентьевичу лично.

— Вот чудеса!.. — попеременно переводя взгляд то на букет, то на официанта, продолжал недоумевать Серебрянский. — И от кого же это?

— Одна симпатичная особа, — ровным голосом сообщил официант. — Она сидит в том конце зала.

— Странно, очень странно… — пожимая плечами, Серебрянский обвел взглядом присутствующих за столом. — С какой стати и по какому случаю?..

— Пап, а ну признавайся, что за таинственная поклонница сделала тебе такой презент, — шутливо подергала его за рукав Анна. — Ты только посмотри, какие чудесные калы! Они настолько великолепны, что кажутся ненастоящими. Для земных цветов они выглядят просто неправдоподобными.

— Анечка, могу побожиться, я сам ничего не понимаю, — рассеянно рассматривая букет и не зная, что с ним делать, отвечал Юлий Викентьевич.

— Не увиливай, папуля, все равно ты будешь разоблачен…

— Послушай, любезный… — Официант почтительно изогнулся в ожидании распоряжения. — Бутылку лучшего шампанского на стол той даме, и передайте, что я подойду… чуть позже.

— Вас понял…

Официант немедленно испарился. Тут же свет в зале погас, потом темноту прорезали узкие разноцветные лучи, скрестившиеся в центре, на маленьком пятачке — началось эротик-шоу. Четыре полуобнаженные фигуристые девицы, прикрытые прозрачными газовыми накидками, откровенными своими телодвижениями изображали нечто вроде танца русалок в морском просторе, но потом внезапно налетевший ветер словно всколыхнул, взбурлил морские глубины, и спокойный, плавный танец красавиц подводного царства превратился в динамичную необузданную пляску взбесившихся фурий. Под убыстряющийся темп музыки они начали освобождаться от своих одежд. Сидевшие вокруг пятачка молодые люди в малиновых пиджаках, до этого лениво ковырявшие в зубах скрученными в трубочку сотенными и полусотенными долларовыми купюрами, заметно оживились — они прекрасно знали сложившийся здесь обычай — финал номера зависит от щедрости его созерцателей. И когда процесс раздевания, казалось, прекратился, и на девушках осталось по последнему, чисто символическому лоскутку, зелененькие трубочки дружно полетели им под ноги, и тут же, без промедления, эти лоскутки, словно последние листья осени, осыпались со стройных тел. Послышались сдержанные аплодисменты, и свет снова погас — шоу закончилось.

Крепко сбитый молодой человек из службы охраны, незаметно, как привидение, подошел к Серебрянскому сзади и вышколенно замер, ожидая, когда хозяин закончит слушать сидящего напротив него собеседника. Это был один из двух личных телохранителей владельца компании «Балттранссервислайн», которые обосновались за столиком, соседним с тем, где отдыхало высшее руководство компании и несколько приглашенных лиц. Работы у них сегодня не намечалось, обстановка в зале была спокойная и доброжелательная, и молодцы, лениво потягивая легкие коктейли, откровенно скучали. Наконец, Юлий Викентьевич освободился; он откинулся на кресле и подал охраннику знак. Тот нагнулся и тихо, но отчетливо доложил, так, что никто другой услышать не мог:

— Дама в черно-красном платье… третий столик налево от выхода… одна.

Хозяин понимающе кивнул, и охранник, скользнув тенью, возвратился на свое прежнее место.

— Господа, я вас ненадолго покину, — обратился к сидящим за его столом Серебрянский. — Надо же, в конце концов, выяснить тайну этого букета, а то я сегодня просто не смогу уснуть.

— Ага, Юлий Викентьевич! Вот как вас заинтриговали! — воскликнула дородная главбух, сидевшая рядом с дочерью.

— Ну, признайтесь, заинтриговали? — тут же подхватила еще одна дама. Мужчины тактично смолчали, лишь Анечка добавила:

— Папуля, только не увлекайся! Ведь я не знаю, как выглядит приглашенный тобой человек…

Серебрянский пообещал не задерживаться и направился к столику на двоих, за которым сидела загадочная персона, приславшая владельцу судоходной компании столь же загадочный букет. Дама, завидев его, оторвалась от бокала с шампанским и выпрямилась в кресле, с интересом разглядывая подошедшего.

— Добрый вечер, милая незнакомка! — поприветствовал ее судовладелец. — Разрешите присесть?

— Да, конечно, Юлий Викентьевич, что за вопрос, — ответила она, едва улыбаясь, и Серебрянский отметил, что, несмотря на строгое платье и сдержанные манеры, женщина очень молода.

— Вот незадача, я оказался в неловком положении, — посетовал Серебрянский, садясь напротив и обволакивая незнакомку изучающим взглядом. — Вы меня знаете, а я вас, ну, хоть убейте, вспомнить не могу.

— Ну, уж, за такое убивать… — Она изящным движением руки поправила локон у виска. — Тем более что вам меня действительно не вспомнить…

— Может, вы представитесь и облегчите мне задачу?

— Непременно, но чуть попозже, — пообещала женщина без всякого кокетства. — Каждому событию свой срок…

— Пусть будет так, — согласился Серебрянский, — и все же я с некоторым смятением благодарю вас за неожиданный подарок. Откровенно говоря, я не возьму в толк, чем я обязан такому знаку внимания. Получать цветы — это обычно привилегия женщин и, признаться, этим вы меня изрядно заинтриговали.

— Мне казалось, Юлий Викентьевич, что нетерпеливое любопытство присуще только слабому полу, — мягко сказала незнакомка. — Оказывается, чем-то неординарным можно заинтриговать и мужчину. Даже такого, как вы.

По залу разлилась волнующая мелодия старинного танго, появилось несколько танцующих пар. Женщина посмотрела в глаза Серебрянскому и, коснувшись кончиками пальцев его руки, сказала:

— Юлий Викентьевич, исполните маленькую прихоть дамы: не откажите в любезности станцевать со мной это чудное танго. Словом, считайте, что я пригласила вас на «белый танец».

Серебрянский поднялся с места и, подойдя к ней, галантно подал руку. Слегка придерживая даму за талию, он вывел ее в центр зала, и они присоединились к танцующим. Прекрасный танцор, он хорошо чувствовал мелодию, и молодой его партнерше было с ним легко и свободно. Глядя на нее, Юлий Викентьевич поймал себя на мысли, что он еще ни на шаг не продвинулся в разгадке происходящего с ним, и отдал должное умению незнакомки сохранять зыбкое таинство неопределенности.