Светлана Успенская - Укрощение строптивых
Вскоре вернулся запыхавшийся Алеша.
— А Игорь, Игорь где? — шалея и задыхаясь от ужаса перед неминуемой смертью, крикнула Лариса.
— Я не могу найти его! И Лизы тоже нет!
— Позовите его! Должен же он что-то сделать! Нам нужен врач, она умирает! Промывание желудка не помогает, активированный уголь сразу же выходит обратно, а больше у нас ничего нет!
— Я обшарил весь дом, его нигде нет! И Лизы нет!
— Где же они? — Лариса бессильно опустилась на край кровати.
А распростертое на постели тело вновь сотрясали страшные конвульсии.
Никто уже не сомневался в исходе странной и внезапной болезни.
Несколько пар сочувствующих глаз могли лишь молча следить за мучениями умирающей. Они бессильны были что-то сделать и стояли возле нее, безжизненно опустив руки.
* * *А в это время виновница происходящего находилась в недоступном для всех месте.
— Вы обещали мне что-то показать! — кокетливо напомнила Лиза и украдкой бросила взгляд в зеркало, проверяя, хорошо ли напудрен синяк на скуле, к исходу недели покрывшийся нездоровой одуванчиковой желтизной.
— Ладно, пойдем, — согласился ее любовник. — Но обещай мне, что никому не обмолвишься и словечком.
— Конечно! — легкомысленно пообещала Лиза. — Никому, клянусь!
И тут же ревниво подумала: «А эту рыжую он тоже водил туда?»
Они поднялась на второй этаж и остановились перед закрытой дверью.
Пластиковая карточка тихо вошла в щель, внутри что-то щелкнуло, и дверь послушно приоткрылась.
Заинтересованно оглядываясь, Лиза стала подниматься по винтовой лестнице.
— А вот отсюда поступают продукты? — удивленно защебетала она, входя в просторный зал. — А вот здесь ты сидел и смотрел на нас, да? А это телефон, да? А можно я позвоню папе? Ну хоть на одну минутку!
— Нет, — твердо ответил он, — ни секунды.
Лиза не огорчилась — пока довольно и того, что ее впустили сюда, а потом они как-нибудь договорятся…
Причудливый иконостас из призрачно светящихся мониторов изумил ее.
— А правда, на них все видно? Все-все? Все комнаты?
Увидев, как на одном из экранов заполошно мечутся серые фигуры, она хищно прищурилась. Сердце ее взволнованно забилось. Она сразу узнала комнату Нади. Неужели то, о чем она мечтала, наконец случилось?
— Прилегающая территория тоже видна, — улыбнулся он.
— Какая прелесть! — экзальтированно воскликнула Лиза и повисла у него на шее, старательно заслоняя собой экран.
Она стоялапереднимтакаяхрупкая, такая взбаламошно-легкомысленная… Ну кто бы мог устоять? И даже синячок под глазом почти не портил ее, усиливая впечатление почти детской беззащитности и невинности.
Она подставила губы для поцелуя, угловым зрением наблюдая, как на экране корчилось в предсмертных спазмах тело ее заклятой подруги.
— Давай отключим мониторы, чтобы они нас не отвлекали… — прошептала она. Ее грудь взволнованно вздымалась.
Скорей бы это произошло, думала она. Под этим она имела в виду смерть Нади.
Послушно щелкнули тумблеры, и сразу же в комнате воцарилась темнота — экраны погасли. Только тихонько жужжали записывающие устройства, прилежно фиксируя то, что происходило в тот вечер в доме.
* * *Ночью больной стало немного лучше. Тело ее больше не сотрясали судороги, рвотные спазмы стали более редкими, а содержимое желудка было уже не черно-фиолетовым, а желтым. Это был хороший знак.
— Давайте я сменю вас, — предложила Юля уставшей Ларисе. — А вы пока поспите.
«Какая она добрая!» — восхитился Алеша, с любовью глядя на свою подругу, и с готовностью поддержал ее:
— Я тоже подежурю с Юлей.
Лариса демонстративно зевнула, прикрывая рот ладонью, и произнесла:
«Пожалуй, самое время подремать немного…»
Однако на самом деле ей было не до сна. На сегодняшнюю ночь у нее была назначена очередная поставка видеоматериала. Ситуация выглядела неоднозначно. Приходилось идти на риск. Сегодня ей совсем не до сна.
В два часа ночи она встала и прокралась к выходу из комнаты. Если сладкая парочка сейчас находится наверху, в бункере, то все пропало — поставка будет сорвана. Это значит: новая серия «Строптивых» не выйдет вовремя на экран.
И значит, она не досчитается очередных пяти тысяч.
Бесшумно прокравшись к комнате Лизы, она услышала ее серебристый смех из-за двери. И сразу же у нее отлегло от сердца. «Все в порядке, — решила она. — Голубки в голубятне, и, значит, небо свободно».
Неслышно открыв дверь пластиковой карточкой, она пробралась вверх по лестнице. Мониторы были погашены. «С чего это вдруг?» — нахмурилась она и щелкнула тумблером. Пробежав беглым взглядом по экранам, она успокоилась. Все обитатели острова находились на своих местах. Надя заснула, Юля с Алешей о чем-то тихо шептались у ее изголовья. Сладкая парочка мирно посапывала на одной подушке. Ольга Витальевна сидела в карцере. Итак, за дело!
* * *— Ты не представляешь, что я сегодня видела по телевизору! — Губы Юли приятно защекотали ухо Алексея. Она старалась говорить очень тихо, чтобы не разбудить больную. — Ты не поверишь! Оказывается, нас показывают по ТВ! Это значит, нас кто-то снимает здесь!
— Ну, конечно, нас снимают, — согласился тот. — А ты не знала? Дом нашпигован камерами, как подушечка для иголок — булавками!
Больная еле слышно застонала во сне, и заговорщики притихли, затаив дыхание.
— Нет, ты не понимаешь, — продолжала Юля чуть погодя, когда Надя успокоилась и погрузилась в сон. — Все, что происходит на острове, одновременно транслируют по всей стране по центральному каналу! Все! Понимаешь, все! То, как мы едим, спим, пьем, моемся, ругаемся — все, абсолютно все! Даже показали, как Надя столкнула Лизу с обрыва — я видела это собственными глазами! А мы еще не верили Дубровинской…
Больная не спала. Затаив дыхание, она вслушивалась в разговор.
— Неужели это правда? — изумился Алексей.
— У Ларисы в комнате телевизор показывает НТК, а остальные «ящики» в доме почему-то этот канал не ловят. Поэтому мы ничего не знали!
— Значит, там все знают, что с нами стряслось и где мы? — внезапная тревога пронзила Алексея, тревога за свое кратковременное и ненадежное счастье.
— И не спешат нам на помощь?
— Если бы знали, наверняка уже приехали бы, — рассудила девушка. — У меня до сих пор в голове это не укладывается. Что происходит? Надо завтра же всем рассказать!
Они еще долго совещались, сидя у постели больной, строя самые невероятные планы и предположения. А Надя лежала без сил, бледная, со слабым пульсом и похолодевшими конечностями, боясь пошевелиться, чтобы не вызвать новый позыв рвоты, и подслушивала их разговор.
Ей внезапно совсем расхотелось умирать.
Нетерпеливыми руками Лариса вытащила кассету из магнитофона.
Времени нет просматривать и выбирать самые интересные эпизоды. Там, на телевидении, разберутся.
В пакет полетели последние записи. В магнитофоны отправились чистые кассеты из высокой полки, а образовавшуюся брешь она в целях конспирации замаскировала пустыми коробками.
Упаковав сверток, она, как обычно, оставила на вертолетной площадке перевязанный бечевкой пакет, затем дрожащими пальцами набрала заветный номер телефона, бросила в него короткое «Я готова» и застучала каблуками вниз по лестнице, спеша покинуть опасное место.
Надо торопиться, пока голубки в голубятне, пока ее не хватились…
Пробравшись в свою комнату, она тихо застыла под одеялом, чувствуя себя преступницей. Наверно, пора прекращать этот криминальный бизнес, пока они здесь не перебили друг друга. Уже засыпая, она услышала деловитый рокот подлетающего вертолета, который невнимательному уху было так легко спутать с рокотом моря, и блаженно улыбнулась. Все хорошо… Все идет по плану! Еще несколько серий — и она бросит это опасное дело и вернется домой.
Еще только несколько серий!
* * *— Вертолет! — встрепенулась Юля, подняв голову. — А что если…
— Но ведь летчик все равно не увидит нас в темноте. — Алексей понял ее с полуслова.
— А вдруг Надя умрет? Мы должны попробовать ее спасти!
Они сорвали с кроватей простыни и побежали вниз, задыхаясь от волнения.
В саду Алексей поджег край простыни и замахал им в воздухе, подавая сигналы. Освещенная площадка на крыше дома была отлично видна в темноте. Темная фигурка пилота снизу казалась крошечной.
— Может, крикнуть? — предложила Юля.
— Нет, еще всех перебудим в доме, а летчик все равно не услышит. Не нужно, — ответил Алексей.
Они еще интенсивнее замахали горящими тряпками, рискуя обжечься раскаленными хлопьями сажи, которые красиво взмывали в воздух, плавно кружились над головой, колеблемые ночным бризом, и, точно гигантские светляки, медленно опускались на землю.
Через минуту вертолет взмыл в небо, и вскоре его рокот стих, слившись с размеренным гулом прибоя.
