Владимир Колычев - На кону – жизнь
– Ничего, еще ходит, – сказал кто-то.
– Ходит. Он еще и бегать будет…
С ним не церемонились. Сильные руки схватили его и сунули в багажник «Мерседеса». Кирилл был настолько слаб, что не мог ориентироваться во времени. Поэтому он даже приблизительно не мог сказать, как долго его везли.
Наконец машина остановилась. Его вытянули из багажника, швырнули на пожухлую траву. Это была большая лесная поляна посреди березовой рощи… Береза. Он давно заметил, что это дерево дает ему силы. Много раз, когда ему было плохо, он ехал в березовый лес, прижимался к самому крупному дереву. И куда только немощь девалась…
Но самая ближайшая береза слишком далеко от него. К тому же путь преграждают крепкие парни в кожаных куртках и с автоматами в руках.
Послышался топот копыт. К нему на белом коне подъехал Роман Шурыгин. В руке у него арбалет с лазерным прицелом. Из крупной седельной кобуры торчит рукоять оружия. Похоже, пистолет-пулемет.
Он с презрением смотрел на Кирилла. Только взгляд у него какой-то шаткий. Лицо бледное, руки трясутся. Видно, что не в себе мужик. Может, с перепоя…
К Шурыгину подъехал еще один «герой». Никита Зверьев. И с этим что-то не так. В седле он держится крепко. Его не мутит, не шатает. Только время от времени он протирает платком глаза.
Зато с Подколзиным все в полном порядке. Взгляд блестит, щеки розовые, улыбка во весь рот. На Кирилла он даже не смотрит. Как будто это ниже его достоинства – обращать на него внимание. Дескать, он будет смотреть на него только через прорезь прицела…
Феликс поглядел на Шурыгина, на Зверьева. Улыбка сползла с его губ. В глазах появилась озабоченность.
– Никита, что у тебя с глазами? – донесся до Кирилла его голос.
– Да не знаю. Конъюнктивит, что ли?..
– А ты, Рома? Лица на тебе нет.
– Да с Алевтиной вчера баловались. Шампанское пили…
– Много выпили?
– Да я бы не сказал. Может, шампунь какая-то левая. Траванулся, короче…
– Никита, ты видеть можешь? – продолжал допытываться Феликс.
– Да в принципе вижу…
– Ну нет, если в принципе, то так не годится. И ты, Рома, плохой… Может, отложим охоту?
– Да я вот думаю, – пожал плечами Рома.
– Не надо думать, – покачал головой Никита. – Делать надо… Когда еще соберемся. И этот, – показал он на Кирилла, – на ладан дышит. Еще сам по себе коньки отбросит…
– Да оно-то так, – кивнул Феликс. – Но вам-то хреново. А со мной все в порядке. Скажете потом, что были не в форме…
– Скажем, если что? Если ты победишь? – презрительно скривился Шурыгин. – Да скорее рак на горе свистнет…
– Нет, брат, тебе ничего не светит, – ухмыльнулся Никита.
Он снова протер глаза платком. Затем крепко зажмурился, разомкнул веки, посмотрел вдаль.
– Да вроде нормально все. Можно начинать…
– Начнем, – кивнул Шурыгин. – Давай начинать. А то совсем хреново станет…
– Ну, смотрите, я предупредил, – эффектно поднялся на стремени Феликс.
Кирилл заметил в его взгляде скрытую насмешку… Уж не он ли сам траванул Шурыгина и Никиту? Что, если это не просто нелюди, но еще и пауки в банке? Если они запросто распоряжаются чужими жизнями, то им ничего не стоит перегрызть глотки друг другу.
Сильные руки схватили Кирилла за шиворот, оторвали от земли, поставили на ноги.
– Ну что, козел, поскачем? – глумливо спросил голос за спиной.
Больше всего Кириллу хотелось опуститься на землю и лежать, пока смерть сама не придет за ним. Но тогда он погибнет наверняка. А так у него есть шанс. Крохотный, но шанс. Феликс сам по себе неудачник. А Шурыгина с Никитой, возможно, он вывел из игры, чтобы самому поймать удачу за хвост. Вернее, за оперение стрелы…
– Бежишь прямо, – наставлял Кирилла голос. – Свернешь влево или прямо, тебя поймают. Там у нас люди. Они тебя, падаль, живьем закопают, понял?.. Бежишь пять минут. А потом начинается охота… Ну все, пошел!
Кирилла бесцеремонно пнули под зад коленом. Он не смог удержать равновесия – упал. Но тут же поднялся и побежал.
Он еще только начал бег, а силы уже на исходе. И воздуха не хватает. Дыхание пережимает ледяная рука, ноги отказываются повиноваться, руки висят как плети. Но все равно нужно бежать. Нужно бороться за жизнь.
Кирилл собрал все силы в кулак, сосредоточился на действительности. Даже внутренний хронометр заработал. Чтобы пересечь поляну, ему понадобилось около минуты. Затем начинались деревья. Еще минуты две он углублялся в лес. Затем остановился. Какой смысл бежать, если его преследователи на конях? Они все равно его нагонят…
Деревья растут довольно редко. Значит, для лошадей лес не препятствие. И арбалетным стрелам здесь раздолье. Шансы выжить ничтожно малы. Но все равно нужно бороться.
Кирилл выбрал дерево покрупней. Прижался к нему, обнял как родную женщину. Береза помогла ему и на этот раз. Такое ощущение, будто живой древесный сок вошел внутрь его, напитал кровь энергией. Голова перестала кружиться, он гораздо лучше стал ориентироваться в пространстве. Мышцы ног и рук налились силой…
Он огляделся по сторонам. Найти бы какой-нибудь дрын. Это, конечно, не защита от стальной стрелы и тем более автоматной очереди. Но хоть что-то… Только вокруг ни единой более-менее подходящей палки. Видно, шурыгинские молодчики поработали в качестве санитаров леса, убрали все пригодные для боя предметы.
Но ведь есть деревья. Например, эта молоденькая березка. Если хватит сил, ее можно сломать. Тогда шансы на успех значительно возрастут… Это кощунство – ломать деревья. Но Кирилл надеялся, что мать-природа простит его. Ведь он рушит березку не забавы ради. Он спасает свою жизнь…
В природе все закономерно. Есть хищники, есть жертвы. Сильные убивают слабых. Но только для того, чтобы прокормить себя. Убийств ради забавы в природе не существует. Если, конечно, дело не касается двуногих хищников. Среди людей встречаются подонки вроде Шурыгина, Подколзина и Зверьева, готовые убить человека потехи ради. Хотя можно ли назвать их людьми? Да и зверьем не назовешь. Зачем лесных зверей оскорблять таким сравнением?..
Кирилл подпрыгнул, схватил березку за макушку, потянул на себя. Упирается дерево, не хочет спасать ему жизнь. Но Кирилл все же смог склонить макушку к земле. Только не ломается дерево, нет характерного треска.
Зато есть топот копыт. Шурыгин возглавляет гонку. Он уже совсем близко. Останавливает коня, надежно стопорит его, чтобы неосторожным движением не сбить прицел. Красный луч лазерного прицела упирается Кириллу точно в глаз. И еще один луч. Издалека. Это целится в Кирилла Никита Зверьев. Да, лихо они взяли его в оборот. Не выкрутиться.
Спортивный арбалет мощное оружие. Стрела летит так же быстро, как и пуля. От нее не увернешься. Хотя попробовать можно…
Луч соскользнул с Кирилла. Видно, Шурыгин угадал его маневр… Плохо ему, но реакция у него отменная… Да нет, реакция здесь ни при чем. Просто в самый последний момент его сильно качнуло. И стрела уходит высоко вверх… Сразу за ним стреляет Никита. Но у него явные проблемы со зрением. Кириллу не надо увертываться. Все равно стрела пройдет мимо… Так и случилось. Смерть прошла в метре от его правого уха.
Шурыгин и Никита лихорадочно перезаряжают арбалеты. До них недалеко. Хорошо бы подскочить к одному из них, вырвать из седельной кобуры пистолет-пулемет… Но это несбыточные мечты. Прямо на Кирилла несется Феликс. Он пытается осадить лошадь. Но что-то не ладится у него. Конь несется прямо на Кирилла.
Что-то не то с рысаком. Глаза шальные, изо рта хлещет пена. Подколзин пытается его остановить. Но тот поднимается на дыбы. В нескольких шагах от Кирилла. Самое время отпустить березку.
Дерево распрямляется и бьет коня в морду. Тот еще сильней задирает вверх передние копыта. Феликс пытается удержаться в седле, но Кирилл уже висит на нем. Скидывает его на землю, из седельной кобуры успевает выхватить пистолет-пулемет.
Хорошо, что у этого урода настоящие друзья. Настоящие уроды! Как здорово, что кто-то из них подпоил его рысака какой-то дрянью. Как они помогли Кириллу…
Конь освободился от седока и помчался куда-то в глубину рощи. Сам Феликс лежит на земле с неестественно запрокинутой набок головой. Глаза безжизненно смотрят куда-то в небо. Похоже, этот урод сломал шею. Но Кирилл плакать не будет. Да ему и не до Феликса.
Шурыгин уже зарядил арбалет. Уже метится в Кирилла. Но шансов попасть у него нет. Мандраж его хватил. Нижняя челюсть трясется, руки сотрясает крупная дрожь. Страшно ему, понимает, что пришел его смертный час…
Кирилл задержал выстрел всего на мгновение. Но этого времени ему хватило, чтобы вспомнить, сколько трупов числилось за этим ублюдком. А Дима Якушев сейчас где? Он в тюрьме и взывает о мести… Что ж, Кирилл выполняет его заявку.
Он нажал и сразу отпустил спусковой крючок. Три-четыре пули ударили Шурыгина в грудь. На землю падал труп…
Кирилла и Диму обвинили в организации «Белой стрелы». Что ж, обвинение не напрасное. «Белая стрела» в действии…
