День пиротехника - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Третий взрыв, по словам Папаныча, бахнул примерно в 19.20. В мёрзлой земле выбило воронку размером с футбольный мяч. В парке около улицы Городецкой никого не поранило. Пострадал только пьяный мужик, выгуливавший пса на детской площадке, от неожиданности перепугались оба.
Лёха подумал, что, наверное, мог услышать этот взрыв: расстояние каких-то два километра по прямой от Калиновского. Но тогда ещё не прошли последствия от первого взрыва — в ушах по-прежнему звенело. И, скорее всего, гром с Городецкого слился с грохотом новогодних ракет и петард.
Чтобы не нагнетать обстановку ещё больше, третий случай пока квалифицировали как хулиганство и незаконное хранение взрывчатых веществ. Все три уголовных дела находятся в разных ведомствах: теракт — в КГБ, ограбление банка — в Следственном Комитете, производство по взрыву в парке ведёт инспектор дознания в РУВД. И хотя создан штаб, куда обязали сливать любую полученную информацию, образовалась ситуация, как в басне Крылова «Лебедь, рак и щука».
⁂
По окончании совещания гэбист окликнул Лёху на коридоре.
— Отойдём на два слова, лейтенант.
Так тихо и веско разговаривают воры в законе. Но сотрудник КГБ точно не имел судимостей, а его биография наверняка сияла стерильной чистотой. Он вытащил визитную карточку — белый прямоугольник со словами «Виктор Васильевич Сазонов» и мобильным телефоном, без указания должности.
— Я из Управления КГБ по Минску и Минской области. Координирую действия с МВД. «Заряна» — ваша зона ответственности?
— К сожалению, да. Поговорим у меня в кабинете?
Чуть полноватое лицо Сазонова изобразило лёгкую гримасу неудовольствия.
— Вынужден отказаться. Каждая минута на счету. Лейтенант… как ваше имя-отчество?
— Просто Алексей.
— А сложно?
— Алексей Станиславович.
— Вот что, Алексей Станиславович. Сейчас вы засядете вместе с участковыми смотреть видео. Камеры в «Заряне» разбило, но записи за три дня сохранились на компьютере. В одной из них видны ящики для хранения сумок. Мы за ночь их пересмотрели — ни убитого, ни задержанного взломщика банка на записях нет. Внимательно изучите, кто крутился у ящиков, клал и доставал сумки. Наверняка узнаете знакомых, это же ваша территория. Мы должны установить всех, кто хоть спичечный коробок туда совал.
— Магазин открыт с девяти до двадцати двух. Итого тринадцать часов, — Лёха быстро произвёл подсчёт и аж взвыл. — Тридцать девять часов видео! За полтора суток справимся, не раньше. И это только посмотреть.
— Надо быстрее. Ускоряйте, когда магазин пустой.
— А если заложил кто-то из сотрудников, когда камеры выключены? — Лёха в задумчивости потёр подбородок ладонью, словно натачивая его ещё острее. — Мог кто-то оставить бомбу и за четыре, и за пять дней… Мне участковый рассказывал: бывало, решались вскрыть ящик, только если оттуда начинало вонять. Стариковский квартал, бабули нередко забывают сумки и уносят ключ.
— Вы правы. Таймер можно завести и на пять, и на десять дней. Но решено начать с лежащего на поверхности.
— Не обязательно таймер. Я тут подумал… А если выпустить кусок провода, как антенну? Хвостик, пару сантиметров всего, кто обратит внимание?
Лёха присвоил идею Бекетова и был награждён одобрением.
— Значит, молодой человек, если у вас появятся догадки, предположения, пусть даже в порядке бреда, звоните мне в любое время суток. Если пустите по заведённой процедуре: вашему начальнику отдела, он — дальше по инстанции, уйдут драгоценные часы. Поэтому перекурите и садитесь за монитор.
Понимая, что за монитором придётся провести изрядное количество часов, уставившись в экран, подобно заядлому игроку в World of Tanks, Лёха не торопился в кабинет, а постарался найти плюсы своего положения.
Во-первых, как минимум, не сдирают шкуру за непредотвращение преступления, и за это спасибо всем богам. Во-вторых, не нужно будет сегодня носиться по району, изображая предупреждение последующих злодейств.
Где-то приходилось читать, что информацию на хард-диске можно восстановить, даже если после удаления в те же сектора записан новый контент. Значит, у экспертов есть шанс проявить себя — вытащить видео прошлых дней. Или опозориться.
Около туалета Лёха встретил Диму Цыбина, тот выглядел трагически, словно в кабинке был подвергнут самому изощрённому насилию. Светлые глазки подрагивали, а выражение лица вызывало ассоциации с верным мужем, застигшем у жены любовника и вопрошавшем: «За что мне такое…»
— Дима, что у вас стряслось?
— Да как всегда, — отмахнулся опер из службы, обычно считавшейся более благополучной. — До Нового года меньше четырнадцати часов, а необходимо, хоть умри, выявить преступление по линии розничной торговли или обслуживания населения.
— Или? — начал догадываться Лёха.
— …Или наш отдел ОБЭП в годовой отчётности будет выглядеть хуже, чем Советский или Партизанский, за что мой фюрер отблагодарит по высшему разряду. Эх, не ценишь судьбу, Лёша. Ваш Папаныч — ангел без крыльев по сравнению с нашим… гм… крылатым.
Вот и ещё один плюс положения. Жизнь налаживается!
Но Дима, как бы ни страдал от зверств начальника отдела, не отвечал за раскрываемость и безопасность в районе, где взрывом кустарной бомбы убило четверых да ещё многих ранило. Если отставить в сторону плоские милицейские шуточки и говорить серьёзно, Лёха согласился бы на всё, чтобы теракт не случился. Даже на перевод в ОБЭП.
Глава пятая
Очень длинное кино
Дежурство у монитора они разделили с Гаврилычем. Файлы содержали картинку с двух камер. Одна охватывала тыльную часть торгового зала для слежки, чтоб посетители не заталкивали по карманам товары с полок. Вторая показывала пространство около касс, в неё же попадали железные ящики для сумок, включая злополучный сорок второй.
Хватило несколько часов, чтобы понять: все трое суток до взрыва дверца того ящика не открывалась. По крайней мере, при включённой записи.
— Во клоуны… — протянул Гаврилыч. — Они ж ещё ночью просмотрели, знали, что никто ничего в эти дни не закладывал.
— Страховались, — заступился за госбезопасность Лёха. — Прокручивали-то второпях. Теперь нам подкинули, чтоб мы без спешки и внимательно. Короче, смотрим ещё раз конец, что там было перед самым взрывом.
А была там толпа. Очередь в каждую кассу выстроилась — человек по пятнадцать-двадцать, не меньше, потому что её хвост выпал из поля зрения камеры.
— Вот и Бекетов, — ткнул пальцем участковый. — Заходит, берёт корзинку, пропускает жену в турникет…
— Слушай, так и хочется им всем крикнуть — бегите! — вдруг обронил Лёха. — Смотри, такие все спокойные, в новогодних заботах, никто ещё ничего не знает, кроме урода, заминировавшего магазин…
— Мы тоже не знали. Ты любовался на баб, я — на огни салютов. Можешь сделать стоп-кадр и посмотреть, торчит ли тот хвостик антенны?
— Дремучий ты человек, Говорков. Стоп-кадр — это когда киноплёнка была. Сейчас
