Нелюдь - Виталий Михайлович Егоров
— Выпей. Ты что, не уважаешь нас?
Зажмурив глаза, она опустошила бокал.
Так посидели за столом до позднего вечера, в перерывах танцуя прямо во дворе дачи под музыку, доносящуюся со стороны бани. Рута заметно опьянела, Наташа еще держалась, хотя и выпила три бокала вина. Она несколько раз пыталась уговорить Руту покинуть застолье, но та, выпив лишнее, уже смирилась со своим положением быть пленницей у разгоряченных алкоголем мужчин, хищно и оценивающе разглядывающих своих будущих жертв. Тогда Наташа решила уйти одна с тем, чтобы вернуться обратно со своими одноклассниками и забрать Руту, но Руслан зорко следил за ней, не позволив ступить за ворота.
Когда гуляние достигло апогея, Калюжный попрощался со своими коллегами, объяснив, что ему рано утром надо ехать в соседний поселок допрашивать свидетеля. Наташа порывалась уйти вместе с ним, но Руслан не позволил этому случиться.
Ближе к полуночи, когда застолье подходило к концу, Демченко, подозвав к себе Руслана, что-то шепнул ему на ухо, а сам направился в сторону бани, Сергеев потянулся за ним.
Прибравшись на столе, Мельчанов хлопнул в ладони и громко объявил:
— А теперь, девочки, в баню!
Наташа, сидевшая в тревожном ожидании наихудшего, затравленно посмотрела на мужчин и, вскочив на ноги, твердо заявила:
— Ни в какую баню не пойду!
Руслан и Борис, не дав опомниться, подхватили ее с двух сторон и стали волочить в сторону бани. Подбежала Рута и, силясь освободить из цепких рук мужчин подругу, крикнула:
— Оставьте, я пойду вместо нее!
— И ты тоже пойдешь, — осклабился Руслан, продолжая тащить упирающуюся девушку в баню. — Сейчас устроим с вами групповуху!
— Не смейте, мы заявим в прокуратуру! — крикнула Наташа, на что Руслан только усмехнулся:
— Прокуратура уже здесь, пожалуйста, пишите заяву.
Когда все было кончено и устроители оргии, расслабленно развалившись на спинку скамейки во дворе, не спеша потягивали пиво, Демченко поинтересовался у Руслана:
— Что за мочалки? Не пожалуются?
— А кому они пожалуются? — ухмыльнулся тот. — Калюжному, что ли?
— Могут написать в областную прокуратуру, — высказал свои опасения Демченко. — Одна там, как ее… Наташа, кричала, что пожалуется в Москву.
— А какая разница, — махнул рукой Сергеев. — Жалобу с Москвы спустят к нам в область, а мы — в Энск, а тут Калюжный и похоронит ее.
— Все равно надо с ними еще раз поговорить, чтоб держали языки за зубами, — предложил Демченко, обращаясь к Руслану. — Надо исключить любые варианты.
— Да не бойтесь, мужики, они все равно сегодня днем улетают в Иркутск, — сообщил Борис. — Оттуда вряд ли будут катать заявы. Да и кто им поверит, что их изнасиловали в одном городе, а они пишут жалобу с другого.
— А давай мы их сейчас запугаем, чтобы они даже и думать не хотели жаловаться? — предложил Руслан и попросил у Демченко: — Ваня, одолжи свой ствол, я для проформы попугаю их.
— Валяй, — кивнул оперативник, наливая в кружку пиво.
Когда Руслан и Борис удалились в баню, Демченко вальяжно похвалил хозяина дачи:
— Толя, нынче ты встретил нас по-царски, за что тебе большая благодарность. Поели-попили на славу, расслабились неплохо, можно сказать, отлично.
— Стараемся, как можем, — подобострастно хихикнул хозяин. — Вот поймаете маньяка, отгрохаем тут большой сабантуй!
— Поймаем, не сомневайся, — самодовольно ухмыльнулся Демченко. — Никуда он от нас не денется. Правильно, Василий?
— Конечно, — пьяно закивал прокурорский работник.
Прошло уже достаточно времени, Демченко оглянулся в сторону бани и указал хозяину:
— Толя, сходи посмотри, что они там так долго задержались. Уж не по второму ли кругу они пошли? Тогда и мы идем!
Тут ночную тишину разорвал грохот выстрела со стороны бани, следом — пронзительный женский крик и второй выстрел.
Все вскочили на ноги и ринулись в баню. Когда они ворвались во внутрь, перед ними открылась жуткая картина: две девушки, одетые только в нижнее белье, лежали на полу, из их груди, пульсируя и пенясь, билась кровь. Одна из них, Рута, подрыгивала ногами, уставившись стеклянными глазами в потолок, а Наташа лежала обездвиженно, волосы закрывали ее лицо. Над ними склонился Руслан с дымящим пистолетом в руке.
— Ты что, сука, наделал?! — крикнул Демченко, выхватывая из рук Руслана пистолет.
Мертвенно-бледный Руслан тихо проронил:
— Хотел попугать, получилось непроизвольно.
— Кого хотел напугать?! — криком спросил Демченко.
— Наташу. Она грозилась, что пойдет в прокуратуру.
— А Руту зачем расстрелял?!
— Она бы нас сдала.
— Дебил! — выругался оперативник, разряжая пистолет. — Доверил дураку оружие!
— Извини, подвел, — сокрушенно выдохнул Руслан.
Эльмурзиев, наклонившись, пощупал пульс девушек и с дрожью в голосе выронил:
— Они уже мертвы.
Все вышли во двор и, сев вокруг стола, стали совещаться, как им поступить дальше.
— Что делаем? — вопросительно глянул Демченко на Сергеева. — Однозначно, следственно-оперативную группу вызывать не стоит.
— Следственно-оперативная группа уже на месте, не хватает только судебного медика, — криво усмехнулся прокурорский работник. — Натворил делов, а теперь спрашивает!
— Василий, но ты же видел, что случилось! — воскликнул Демченко. — Кто знал-то, что все так случится?!
— Не надо было всяким идиотам доверять оружие! Короче так: я ничего не видел и ничего не слышал. А вы тут приберитесь, все подчистите, чтоб комар носа не подточил! Я пошел в гостиницу, меня здесь сегодня с вами не было. Вы поняли? Меня с вами не было!
— Да, Василий, иди в гостиницу, а мы тут разберемся, — виновато ответил оперативник. — Ты не сомневайся, мы все сделаем как надо, никто ничего не заподозрит.
— Будьте любезны! — раздраженно бросил прокурор, судорожно натягивая на себя брюки и скомандовал Мельчанову: — Иди, заводи машину!
Прежде чем покинуть дачу, Сергеев подозвал Демченко и распорядился:
— Всю их одежду сожгите. Надеюсь, что у тебя хватит ума спрятать тела так, чтобы никто их не обнаружил!
— Не беспокойся, Василий, все будет сделано, — глухо ответил ему оперативник.
Как только прокурор уехал, Демченко учинил допрос, подозвав к себе Руслана и Эльмурзиева:
— Кто эти телки?
— А-аа, обычные шмакодявки, — махнул рукой Руслан. — Таких много болтается по набережной…
— Отвечай на вопросы по существу! — резко прервал его оперативник. — Кто у них родители, есть ли среди них большие люди?
— Откуда?! Они из простых, из рабоче-крестьянских. У Руты, по-моему, единственная мама, а Наташа как-то раз жаловалась, что отец сильно пьет. Короче — люди простые.
— Значит, сильно никто не будет давить, чтобы их нашли?
— Да нет, — мотнул головой Эльмурзиев. — Заявления родственников о пропавших без вести все равно поступят ко мне, а я постараюсь…
— Ты уж постарайся, — бросил Демченко, оборвав его на полуслове. — Подольше тяни, волокити дело, пока все уляжется.
— Быстро не уляжется, — озадаченно проговорил Эльмурзиев. — Но постараюсь, сделаю все возможное.
— Сделай невозможное. Если дело
