Дело «пастора» - Монтер Поль

— Наверное, ваша семья очень набожна?

— Несомненно! Порядочный человек просто обязан жить по правилам. А их раз и навсегда перечислили в заповедях.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дом Монтеней ничем не выделялся на тихой улочке. Фонтен окинул взглядом чисто выметенную дорожку к крыльцу, ровные, словно расчерченные по линейке, клумбы. Всё было так чисто и ровно. Словно и трава росла только на столько, на сколько позволял зануда Серж. Пожалуй, в чём-то можно понять сбежавшую из дому Маргариту. Хозяйка тотчас предложила стажёру кофе, так что напрашиваться ему не пришлось. Гостя усадили в комнате, где также царила чистота с бесхитростным убранством таким шаблонным, словно декорация из фильма про сельскую жизнь. Домотканые половики, свадебное фото Монтеней на стене и массивные часы на каминной полке.

Младшие дети показались ему ничем не примечательными. И хотя они не производили впечатление запуганных строгим отцом, но какой-то живости, свойственной городским подросткам, он тоже не заметил. Клода не покидало чувство, что Монтень и его семья накрепко застряли в прошлом веке. В ожидании кофе он выразил желание осмотреть комнату Маргариты. Но Серж только пожал плечами. У дочерей была общая комната наверху, со времени побега из дому старшей дочери комнатка целиком принадлежит младшей. Но, конечно, месье может её посмотреть, раз он из полиции. Иветта Монтень, высокая и худощавая, как и отец, с прозрачными невыразительными глазами матери отправилась за гостем. Фонтен сразу понял, что даже мелочи, напоминающие о беглянке, давно убрали, если не выбросили. Понятно, что ничего стоящего он не найдёт

— Скажите, месье… — потупилась девочка. — Так это правда, что Рита умерла?

— К сожалению, да.

— Упокой Господь её душу, — прошептала Иветта, осенив себя крестом.

— Ваша семья показалась мне очень верующей.

— Да, месье. А как же иначе? — округлив глаза, произнесла девочка.

— Хм, наверное, ваш отец довольно строг, во всяком случае мне он показался довольно суровым человеком.

— Суровым?

— Ну, наверное, к вашей сестре он был слишком строг, раз она сбежала.

— Рита ушла, потому что она хотела праздной жизни, — не по-детски рассудительно отрезала Иветта. — Но, конечно, никто из семьи не желал ей плохого. Мы думали, она одумается и вернётся домой. Смотрите сами, её постель и то, что она не взяла из одежды, по-прежнему здесь.

Клод едва заметно ухмыльнулся. Вряд ли бедняжка Маргарита стала бы возвращаться ради узкой кровати и пары давно вышедших из моды платьев.

Фонтену ужасно хотелось осмотреть дом целиком, особенно его интересовали хозяйственные постройки и есть у Монтеней погреб или что-то в этом роде, но мадам позвала его пить кофе. Бедняга стажёр тянул крохотную чашку напитка, отчаянно пытаясь сообразить, как бы напроситься на прогулку по участку. Он ещё больше уверился в мысли, что мрачный Серж вполне мог расправиться с дочерью, движимый своими принципами о порядочности. Ко всему, в доме на стене красовалось огромное распятие и над камином висели открытки с изображением Богоматери и Христа. А заметив в углу накрытую самодельным чехлом швейную машинку, он и вовсе ощутил азарт. Неужели разгадка совсем близко? Ах, если бы ордер на обыск… Поняв, что слишком засиделся в гостях и рискует вызвать подозрение, Фонтен поблагодарил за кофе и, попрощавшись с хозяевами, направился к выходу, напомнив, что через пару дней после соблюдения формальностей супруги смогут получить тело для погребения. Анна вновь всхлипнула, а Серж только кивнул и направился провожать гостя. Выйдя во двор, Клод внезапно остановился.

— Не сочтите за дерзость, Монтень, можно взглянуть на вашу живность? Видите ли, я вырос в городе и ничего не знаю о сельской жизни.

Объяснение выглядело довольно глупо, но Фонтен совершенно не мог сообразить, что бы ещё придумать хотя бы для беглого осмотра сарая.

Но Серж только скупо улыбнулся. Ох уж эти горожане. Но отчего бы не посмотреть? Сын как раз собирается менять подстилки кроликам.

В сарае оказалось так же чисто, как и во всём владении Монтеней. Клетки со зверюшками стояли аккуратными рядами. В углу лежали перевязанные бечёвкой брикеты соломы. Вдоль одной из стен стояла садовая утварь. Мальчик деловито взял старую корзину и начал выгребать грязную подстилку из одной из клеток.

— Вот смотрите, мой Николя соберёт солому с помётом и после мы удобрим ей грядки. У нас ничего не пропадает зря, — горделиво заметил Серж. Клод криво улыбнулся. Его совершенно не интересовала жизнь кроликов и, ко всему, при всей чистоте, от клеток шёл довольно противный запах. Он подошёл к стене с прибитой к ней планке, за которую были заправлены несколько ножей — что-то вроде серпа и острозаточенная лопатка. Странно, но эта лопатка явно не для ухода за посадками, слишком короткая ручка и само ложе. И слишком острый край. Фонтен провёл пальцем и ощутил острую боль. На пальце проступила красная полоса и тут же закровоточила.

— Вы порезались?! — тревожно воскликнул Монтень.

— Ничего страшного, порез не глубокий. Взгляните сами. — Стажёр поднял вверх палец, по которому бежала струйка крови. Серж побелел, на лбу выступили крупные капли пота, и мужчина, хватая широко открытым ртом воздух, начал оседать на пол.

Николя отшвырнул тюк соломы и, подхватив отца, прислонил его спиной к бочке.

— Ничего страшного, месье, — пробормотал он ошарашенному гостю. — Папа не выносит вида крови. Когда надо забить курицу или кролика, мы просим соседа. Вам следует позвать мою мать или сестру, у меня грязные руки, и я не смогу вам помочь.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Сидя в машине, Клод посмотрел на заклеенный пластырем палец и вздохнул. Обморок Монтеня свёл на нет все подозрения. Если мрачный и чопорный Серж не выносит вида крови, то не о чем и говорить. Он обеспечил себе железное алиби. Вот чёрт! Столько времени потеряно зря, и в итоге опять ничего стоящего. Стажёр был крайне расстроен. Ещё один день прошел впустую. Но спустя полчаса он вспомнил, что если свернуть с главного шоссе, то в полутора милях мотель Дузе, который мадам Эмилия назвала вертепом. Зачем тратить ещё пару часов завтра, если можно заехать туда сейчас?

Когда Фонтен подъехал к мотелю, наступил вечер и округа утопала в сумерках. Ещё на подъезде он заприметил несколько фур и легковушек. А так же стайку девиц. Как только его автомобиль припарковался, к нему подошли две девушки. Одна из них, грудастая брюнетка с ярко подведёнными глазами, встряхнула головой, позвякивая огромными, похожими на ёлочные украшение, серьгами. Она явно была понаглее своей подружки — узкобёдрой блондинки в леопардовых лосинах.

— Желаете скоротать час или целую ночь, месье?

— Может быть, — улыбнулся Клод.

— За час семьдесят, за ночь триста.

— Я не располагаю временем, садитесь в машину обе, и договоримся.

Девицы переглянулись и нырнули в салон.

— Деньги вперёд, — заявила брюнетка.

— Заплачу, не волнуйся. Вот взгляните, знаете кого-то из этих девушек? — Клод достал из внутреннего кармана фото.

Девицы переглянулись и пулей выскочили из машины.

— Иди к чёрту! — крикнула брюнетка. — Карлос!

Из темноты вынырнул мужчина с широким лицом и раскосыми тёмными глазами. Девица быстро что-то шепнула ему на ухо. Он кивнул и постучал по стеклу кабины.

Фонтен вышел.

— Ты напугал девочек, амиго. Вали отсюда по-хорошему.

— А если не свалю, что будешь делать?

— Лучше тебе не знать, — усмехнулся сутенёр.

— Ну раз твои подопечные такие пугливые, может, ты ответишь на пару вопросов, — произнёс Клод, вытащив жетон.

Мужчина быстро огляделся и растянул губы в улыбке:

— Отойдём, амиго. Не люблю болтать на людях.

Клод пожал плечами и двинулся за ним. Но стоило им обоим оказаться за пристройкой, мужчина замахнулся, и только отличная реакция Фонтена помогла ему увернуться от удара в лицо. Карлос выругался, и при свете тусклой лампы блеснуло лезвие. Клод молниеносно схватил противника за грудки, выбив нож. И тотчас ударил между рёбер. Противник согнулся, пытаясь вздохнуть, но Фонтен нанёс ещё один сильный удар в лицо. А после рывком поднял оседающего Карлоса на ноги и обхватил за шею, лишив возможности пошевелиться.