Пуля рассудит - Владимир Григорьевич Колычев
— Деньги будут!
— Аркаша, твое счастье, что тебя хорошо знаю. В память о нашей старой дружбе я не буду тебя прессовать. Ни жену твою не трону, ни детей. И долг тебе прощу. После того, как ты умрешь. Прямо сейчас… Сивый, давай!
Сивый оскалился, хищно глядя на Сарычева, вынул из кармана шелковый шнурок. Хлебом его не корми, дай только кого-нибудь замочить. Справиться с ним будет очень трудно, а если подключится Кайман, шансов выжить не останется.
— Может, он сам застрелится? — спросил Кайман.
— Ну что ты, он же мой друг, — усмехнулся Рубец.
— Я же сказал, что отдам деньги, — в оба глаза наблюдая за Сивым, сказал Сарычев. — Половину от своей доли.
— От какой доли?
— Дело на сто миллионов.
— Аркаша, это голимый бред, неужели ты так боишься смерти? — ухмыльнулся Рубец.
— Там реально сто лимонов. Перевозить будут завтра.
— Что будут завтра?
— Инкассаторы будут перевозить. Деньги. Сто миллионов!
— Почему именно сто?
— Это если в тысячных купюрах. А если в рыжих купюрах, умножай на пять… Короче, завтра повезут много денег. Это мой источник знает точно. А в каких купюрах, он скажет только завтра.
— Твой источник?
— И еще он знает, где машина сделает остановку. Там их и возьмем.
— Кого их?
— Инкассаторов.
— И сто миллионов?
— Не меньше.
— Ну хорошо, даю тебе шанс. Берешь инкассаторов, половина моя.
— Миша, я знаю, ты умеешь баб веселить, но мне от твоих шуток не смешно, — скривился Сарычев. — Я тебе всего десятку торчу, а предлагаю как минимум в пять раз больше. Это чтобы самому все сделать, да?
— Я тебе не верю, — качнул головой Рубец.
— А ты поверь. Себе… Карамболь тебя за человека не держит, а почему? Потому что ты по всем понятиям — барыга и сутенер. Какое тут уважение?
— Сивый, не надо его на хомут… — качнул головой Рубец.
— Вот и я думаю, а вдруг дело говорит, — закивал Сивый, запихивая удавку в карман.
— Просто пристрели его.
Но Сивый не хотел сбрасывать со счетов сказанные слова, он глянул на своего босса хмуро, исподлобья.
— А если реальное дело?…
— Ну не все же телкам хвосты крутить! — подстегнул Сарычев.
— А если подстава? — обращаясь к Сивому, спросил Рубец.
Тот думал недолго.
— Я его там на месте и положу.
— Так я с вами не собираюсь, — открестился Аркадий.
— Я же говорю, подстава, — ощерился Рубец.
— Нет, я, конечно, могу с вами. Но тогда вам тридцать процентов.
— Сколько?!
— Вот видишь, уже торгуешься… — ухмыльнулся Сарычев. — Сорок процентов!
— Тридцати хватит, — осклабился Сивый. — Тридцать процентов тебе, остальное нам. Попросишь больше, не получишь ничего. Если попробуешь соскочить, я положу тебя прямо сейчас. А потом и твою жену. Я не шучу.
— А ты умеешь шутить? — мрачно усмехнулся Аркадий.
— Значит, сто миллионов?
— Дело верняк, отвечаю.
— Ну тогда давай, раскладывай, — глянув на Сивого, махнул рукой Рубец. — А мы попробуем тебе поверить.
Не хотел он ввязываться в сомнительное дело, и Аркадий не мог его за это осуждать. Хотя бы потому, что дело действительно гиблое. Хотя еще непонятно, для кого. Возможно, для всех.
* * *
Адрес у плечевой проститутки не дом и даже не улица, адрес ее — кабина дальнобойщика. И если Дятлова хотела скрыться, то искать ее надо было по одному из таких адресов. По одному из тысяч. Впрочем, цифры Сашу Лукова не пугали, если начать с отправной точки, шансы разыскать Лизу у него есть.
А в отправной точке, на стоянке дальнобойщиков, у кафе они с братом натолкнулись на потасканную девицу в мохнатом синтетическом полушубке и синих лыжных брюках.
— Полиция! Убойный отдел! — с ходу ошарашил ее Саша, но вместо удостоверения сунул ей под нос фотографию Лизы Дятловой. — Сюда смотри!
— Чего смотреть? — растерянно пробормотала девица в рыжей шубке.
— А теперь мне в глаза!.. Знаешь, кто на фотографии?
— Нет!
— В глаза смотри! — требовал Саша.
— Чего ты ко мне пристал? Не знаю я, кто это!
— Эльза это! Проститутка!
— Эльза?! — нахмурилась вдруг девица. — Проститутка?!
— Подружка твоя, — насел на нее Паша.
— Подружка моя?!. Проститутка — моя подружка?! Значит, и я?!
— Что ты?
— Я?! Проститутка?!.
— А то нет!
С шумом открылась дверь, из кафе вышел разбитного вида верзила с нахальной улыбкой.
— Я не проститутка! — простонала девушка.
— Чувак, ты чего? Мою жену снимаешь? — Верзила искренне радовался, глядя на Сашу. Радовался тому, что может набить кому-то морду на совершенно законных основаниях.
— Твою жену?! — растерялся Саша.
— Никита, твою жену проституткой назвали! — подлила масла в огонь девица.
Из кафе показался еще один рослый тип такого же нахального вида. От него не пахло спиртным, но взгляд как будто у пьяного.
— Лева, ты понял, эти черти мою Катьку как проститутку снимают! — обратился к нему Никита.
— О-о, блин! Как же я устал!.. — Лева зевнул во весь рот и, раскинув руки, потянулся.
Возможно, он действительно устал на дальнем маршруте, потому и глаза пьяные. Короткий перекус в кафе не восстановил силы, поэтому парень рад был сейчас размяться — с помощью Паши. Для того и раскинул руки, чтобы ударить с размаха.
— Паша!
Чрезвычайная ситуация уже взяла старт, так что поздно козырять корочками, к счастью, Паша понял это без подсказки брата. И когда Лева рубанул его кулаком, стремительно сошел с опасной линии, подставив под удар руку. Как дальше развивались события, Саша не видел. Тревога за брата помешала ему сконцентрировать внимание на себе, и Никита этим воспользовался. Он ударил его кулаком в нос, и Саша успел лишь нагнуть голову, подставляя под кулак лоб.
Сознания он не потерял, на ногах удержался, но искры из глаз брызнули, что, впрочем, не помешало ему вцепиться противнику в руку.
А хватка у Саши железная, сколько лет он лазал по канатам, перебрасывался дисками от штанги, отжимался на пальцах, прокачивал предплечья, тренировался, практиковался. Голова сейчас, правда, работала с задержкой, но рефлексы не тормозили, а мастерство не подвело. Рука противника оказалась в жестком захвате, дальше крутящий момент с переходом на болевой прием — и победа. Верзила взвыл от боли с заломленной за спину рукой. А Паша тем временем уложил на землю своего оппонента и полез под куртку за наручниками.
— Никита, это из полиции! — Катя схватила мужа за свободную руку то ли в порыве чувств, то ли хотела остановить его.
— Старший лейтенант Луков!
Саша не доставал наручники, он крепко держал верзилу в захвате.
— Я откуда знал? — глядя на своего дружка, подавленно буркнул верзила.
— Ты знаешь Эльзу? — спросила Катя.
— Какую еще Эльзу?…
— А кого
