Наталья Берзина - Вверх по дороге, ведущей в ад
Глядя на медленно опускающееся солнце, Инга вспоминала свою жизнь.
С рыжим милиционером, спасшим ей жизнь, Инга больше не встречалась. Засев за учебники, она упорно готовилась к экзаменам. Конечно, очень много времени было упущено, но шанс оставался, и девушка решила доказать в первую очередь самой себе, что не просто поступит в институт, но и добьется успеха в жизни. Она занималась почти круглые сутки, оставляя на сон не более четырех часов. Мама пыталась ее образумить:
– Девочка моя, ты себя совершенно не щадишь! Разве можно так усердствовать? Ну не поступишь в этом году – сдашь экзамены в следующем. Да и институт ты выбрала не самый, на мой взгляд, удачный. Там ведь в основном мальчишек берут! Ты можешь оказаться единственной девушкой в группе.
– Я справлюсь! – упрямо заявила Инга, не поднимая головы от учебника.
Несмотря на то что после сдачи экзаменов за одиннадцатый класс прошло немало времени, она добилась отличных результатов при поступлении. Да и в группе оказалась не единственной. Кроме нее, там были еще две девушки. Костяк группы составляли ребята, отслужившие в армии, причем многие побывали в горячих точках. На знакомство и притирку времени почти не оказалось – в середине сентября их отправили на сельхозработы. Именно там Инга и столкнулась с новым, доселе неизвестным ей миром. В первые же дни обнаружилось, что сверстники не удосуживаются даже помочь девушкам, а вот ребята постарше вели себя совершенно иначе – и ведро помогут донести, и руку подадут, помогая взобраться в грузовик. Да и спрыгнуть с борта прямо в сильные мужские руки тоже оказалось совсем неплохо. Много и хорошего и плохого узнала Инга за годы учебы. С Валерой она почти не виделась, особенно первые два курса. Слишком занята была учебой, как, впрочем, и он. А вот позже, когда Валера как-то летом предложил ей прогуляться, Инга обратила внимание, что он здорово проигрывает ее сокурсникам, именно тем, что были старше. Хотя, с другой стороны, это ведь не так важно, если парень просто друг детства. Она уже забыла, как Валера успокаивал ее после разрыва с Маратом, как помогал подготовиться к вступительным экзаменам, как встречал после них. Инга искренне считала, что друг именно так и должен поступать. Да и кроме того, ей уже очень нравился Вадим, самый интересный парень из ее группы. Изредка они гуляли с ним вечерами. Однажды, когда он поцеловал ее у подъезда, Инга почувствовала, что он именно тот человек, который ей нужен. Была ли это любовь? Сейчас уже трудно сказать. Но снился Вадим ей часто. К сожалению, закончилось все стыдно и гадко. На последнем курсе Вадим женился, причем не на ком-нибудь, а на подруге Инги, вызывающе красивой блондинке Леночке. Когда Инга узнала о намечающейся свадьбе, весь вечер проревела в подушку. Мама пыталась ее успокоить, но девушка от слов участия плакала пуще прежнего. Она уже знала из разговоров одногруппников, как именно все произошло. Леночка, оказывается, забеременела от Вадима! «Странно, – думала Инга, – ведь ее Вадим не трогал. Да, они целовались, но ни единой попытки близости с его стороны предпринято не было!» Улучив момент, она потребовала от парня объяснений.
– Понимаешь, Инга, я боялся! Ты такая правильная! Ну а Ленка сама под меня легла. Пойми, я ведь не железный, мне этого очень хотелось! Дальше – больше. Когда она залетела, отступать уже было поздно. Надеюсь только, что стерпится – слюбится!
После исповеди Вадима Инга дала себе зарок, что больше никогда не станет игрушкой в чьих-то руках. В тот раз снова на помощь пришел Валера. Молча выслушал, после, взяв за руку, долго говорил о каких-то мотивациях поведения, особенностях мужской и женской психики, о недопустимости принуждения. Странно, но Инга, почти не слушая друга, поняла главное: только женщина сильная и решительная сможет выжить в этом диком мужском мире. Она решила стать именно такой – свободной и независимой.
Окончив институт, Инга довольно быстро нашла работу. Не особенно престижную, не слишком хорошо оплачиваемую, но довольно перспективную.
Арсений отыскал небольшой грот, сбросил рюкзак, аккуратно прислонил к камню карабин и прильнул к окулярам бинокля. Что-то было не так. Его насторожило то, что человек, следивший за группой, не отставал от нее ни на шаг. Вот и сейчас он, укрывшись за скалой, наблюдал за лагерем. Что это было? Простое любопытство? Или что-то другое? Арсений решил остаться поблизости, чтобы выяснить. Он старательно держался чуть позади преследователя, не оставляя его вне поля видимости. Одетый как обычный охотник, вооруженный стареньким СКСом, неизвестный вполне мог сойти за промысловика, если бы не одно обстоятельство. Он следил за группой очень старательно. Арсений заметил его не сразу. Он возник словно чертик из коробочки на очередном привале. Просто случайно скользнул в объективе бинокля и исчез. Потребовалось некоторое время, чтобы отыскать его среди камней. Неизвестный время от времени подносил к глазам бинокль, но, что самое странное, несколько раз явно связывался с кем-то по радио. Это могло говорить только об одном: где-то поблизости, не дальше десяти – пятнадцати километров, находился кто-то еще, с кем и разговаривал наблюдатель. Вот и сейчас он вновь вышел на связь. Арсений только вздохнул, сканера у него не было. Из-за странного поведения неизвестного Арсений решил проследить за дальнейшим развитием событий. В мощную оптику он ясно видел и лагерь туристов; в том, что это праздношатающаяся по горам публика, уже не было ни малейших сомнений. Слишком бездумно, с точки зрения охотника, было их передвижение, слишком неосторожно расположились они лагерем. Та девушка, что прихрамывала с самого утра, попыталась войти в озерцо, даже не предполагая, что это всего лишь оттаявшая линза на леднике. Арсений даже тихонько рассмеялся: конечно же с воплем выскочила из воды! Водичка не более трех-четырех градусов! Видно было, как к ней заспешил старший, он, по-видимому, единственный, кто хоть что-то соображал.
Решив переночевать в гроте, Арсений по возможности обеспечил себе максимально комфортные условия. Развернул невесомый, на удивление компактный австрийский спальник, решив не выдавать себя дымом костра, разжег несколько таблеток сухого горючего. Сварил в жестяной кружке крепкий кофе. Вскрыл упаковку добытого по случаю весьма калорийного бун-десверовского сухого пайка, плеснул внутрь немного кипятка. Подождал, пока разогреется пища, с удовольствием поужинал и, забравшись в спальник, вновь поднял бинокль.
Туристы тоже готовились ко сну. Расставили палатки, развели костер, приготовили что-то и, рассевшись на камнях, принялись ужинать. Переведя бинокль на то место, где притаился наблюдатель, Арсений с удивлением его не обнаружил. Очевидно, пока он сам возился с ужином, тот покинул свой пост и ушел. «Что ж, значит, надоело!» – с облегчением подумал Арсений и снова стал рассматривать лагерь туристов. Руководитель группы постоянно опекал девушку. Та вела себя немного напряженно, часто оглядывалась, всматривалась в окружающие скалы, несколько раз она, казалось, посмотрела прямо в глаза Арсению, – тот даже невольно опустил бинокль. Его не оставляло ощущение, что она его видит. Хотя на таком расстоянии, тем более в сумерках, разглядеть что-либо невооруженным глазом невозможно, однако на всякий случай он продолжил наблюдение, укрывшись за камнем.
Наступила темнота. Туристы еще некоторое время посидели у догорающего костра, а затем разошлись по палаткам. Только неясные фигуры девушки и руководителя еще долго виднелись на фоне краснеющих углей. Когда и они забрались в палатку, Арсений, прижав к себе карабин, тоже уснул чутким, тревожным сном.
…Мама разбудила его на рассвете.
– Сынок, пойди попрощайся с папой!
Спросонья Арсений ничего не понял. Мальчик тер кулачками глаза и недоумевал, что могло случиться такого срочного, что ему не дают спать и почему нужно прощаться с папой?
– Сенечка, папа уезжает! Идем, сынок! Нужно, чтобы вы попрощались!
Шлепая босыми ножками, мальчик вышел из комнаты и в прихожей увидел отца. В военной форме, с чемоданом в руке. Лицо суровое, напряженное. От него веяло таким отчуждением, что Арсений заплакал. Отец подхватил его на руки, крепко прижал к груди, расцеловал в глаза и негромко сказал:
– Запомни, мальчики не плачут!
Затем тяжело вздохнул, обнял маму, подхватил чемодан и, резко повернувшись, вышел…
Почти год мама плакала каждый день. Отец все не возвращался, лишь следующей весной, когда Арсений с мамой шли из детского сада, на бульваре к ним подошел крепкий загорелый мужчина. Арсений не сразу узнал в нем отца, слишком непривычно тот выглядел. Странная худоба сделала его лицо старше, сильно загорелая кожа стала почти коричневой. Волосы выгорели и теперь походили на спелую пшеницу, совсем такую, какую Арсений видел в книжке, что ему читала по вечерам мама. Так отец вернулся из первой командировки. Затем их было много, в разные страны, на разные континенты. Когда Арсению исполнилось одиннадцать, мама начала ездить с отцом. После окончания академии отец перешел на другую службу, и воспитанием Арсения в отсутствие родителей стали заниматься дед с бабушкой.
