Джим Томпсон - Побег
— Ну, может быть, и больше, черт возьми! Ты думаешь, я считал на арифмометре?
— Да ладно тебе, Руди, — увещевал Док, — не обижайся. А как все прошло с мальчиком?
— Что ты под этим подразумеваешь — как все прошло? А как это, по-твоему, должно было пройти?
— Да, конечно. Плохо, — туманно сказал Док. — Мне всегда как-то не по себе, когда возникает необходимость в чем-то таком.
Руди фыркнул. Он сунул в рот сигарету, положил левую руку в карман пиджака, якобы ища спички. А вытащил ее с тяжелым автоматическим пистолетом, который навел, держа руку поперек коленей.
— Бросай винтовку, Док. Кинь ее в кювет.
— Можно и так. — Док словно не замечал автоматического пистолета. — Вряд ли она нам понадобится.
Он вытащил винтовку, стволом кверху, и выбросил в окно. Руди снова фыркнул.
— Вряд ли она нам понадобится! — поиздевался он. — Да и этот револьвер, что в твоем пиджаке, тоже, пожалуй, тебе не понадобится, Док, так что не тянись за ним. Просто сними пиджак и брось его на заднее сиденье.
— Послушай, Руди...
— Давай!
Док сделал и это. Руди заставил его наклониться вперед, потом откинуться назад, быстро обшарив его брюки. Он кивнул, разрешив Доку зажечь сигарету. Док чуть повернулся в кресле, глаза его под полями шляпы были печальными.
— Это не имеет смысла, Руди, — если это то, что я думаю.
— Это то самое. Именно то, что ты замышлял в отношении меня.
— Ты ошибаешься, Руди. Этого я мог бы тебе не говорить. Как бы я добрался до семейства Голи без тебя? Они твои родственники, и, если мы с Кэрол прикатили бы туда сами по себе...
— Они, наверное, подарили бы тебе золотые часы, — мрачно пошутил Руди. — Хватит мне лапшу на уши вешать, Док. Ты меня за дурака держишь или как?
— В данном случае — да. Возможно, мы обошлись бы и без тебя, но...
— И без меня? Да вам так было бы куда лучше... и ты это знаешь.
— Я с тобой не согласен, но опустим это. Мы тебе понадобимся, Руди. Кэрол и я.
— Ну конечно. Только другая машина и какие-нибудь другие шмотки. Да, и еще ваша доля добычи. Это все.
Док поколебался, посмотрел через ветровое стекло. Он взглянул на спидометр:
— Слишком быстро, Руди. Эдак мы нарвемся на легавого.
— Ты хочешь сказать, что мы опережаем график? — ухмыльнулся Руди. — Это ты хочешь сказать, не так ли?
— По крайней мере, подай Кэрол сигнал. Если ты не подашь его, она подумает, что что-то случилось. И может даже сбежать от нас.
— Только не от тебя. — Смех у Руди был завистливо-злобный. — Она будет знать, что ты собирался меня грохнуть, и...
— Нет, Руди. Как...
— ...и она смекнет, что у тебя случилась какая-то загвоздка, так что она подключится к делу и попытается тебя выручить.
Док не стал спорить на этот счет. По сути дела, он вообще прекратил спорить. Просто пожал плечами, повернулся в кресле и погрузился в молчание.
То, что он так быстро и явно смирился, беспокоило Руди. Не потому, что он боялся, что у Дока есть в запасе какой-то хитроумный трюк. Он явно не мог иметь такового. Ощущение это было порождено чем-то еще — изматывающей, глубоко укоренившейся потребностью находить себе оправдание.
— Послушай, Док, — выпалил он с раздражением. — Я не обманывался насчет того, что ты собирался со мной сделать. Ты был бы простофилей, если бы поступил как-то иначе, и я буду простофилей, если поступлю как-то иначе. Так о чем тут плакать?
— А я и не заметил, что плачу.
— И не имеешь на это никакого права, — упрямо сказал Руди. — Посмотри. Сто сорок наличными. Где-то сто двадцать пять в облигациях. Считай, четверть миллиона. Когда их поделишь на троих, это уже будут не бабки — учитывая, что это твое последнее дело, после которого ты будешь всю свою жизнь прятаться у Короля. У него ведь ничего не получишь, пока не выложишь денежки, и немалые.
— Именно так. — Док уничижительно улыбнулся. — Так что это было бы отличной идеей — не просто проживать свою наличность наличными, не так ли? Распорядиться ею таким образом, чтобы обеспечить себе солидный доход на протяжении всей своей жизни.
— Что ты под этим подразумеваешь? — Руди выжидал. — Открыть ресторанчик, где готовят мексиканскую толченую кукурузу с мясом и красным перцем, а? — съязвил он. — Или, может быть, казино? — Он снова подождал. — Ты собираешься потягаться с Королем?
Док негромко рассмеялся. Это был смех взрослого человека над кривлянием маленького ребенка.
— Ей-богу, Руди. В твоем случае я предложил бы цирк. Ты был бы сам себе клоун.
Руди нахмурился и неуверенно облизал губы. Он начал было что-то говорить, но остановился. Откашлялся и сделал еще одну попытку:
— Хм, так что у тебя на уме, Док? Может быть, наркотики? Контрабанда? Я так думаю, что туда соваться бесполезно, но... А ну тебя к черту, Док! У меня на руках все козыри, а ты пытаешься откупиться пустой болтовней.
— Отлично. Тогда почему бы нам не оставить все как есть? — непринужденно предложил Док.
Нога Руди чуть отпустила газ. Два чувства боролись в нем: врожденная подозрительность и постоянный страх оказаться в нужде. Док водит его за нос — или нет? Станет ли такой ловкач, как Док, подставлять себя под удар, пока не увидит, что ему подвернулось что-то более выгодное? И... и что делает человек, когда у него кончаются бабки, а он не может отобрать их у кого-то другого?
— Ничего у тебя нет, Док, — пробормотал он. — Имей ты что-нибудь, что бы ты потерял, рассказав об этом мне?
— Очень мало. Но что бы ты приобрел? Возьмем такую простую вещь, как внешняя политика Мексики, ее связи, я бы сказал, на всеобъемлющей основе по сравнению с ее латиноамериканскими соседями. Ситуация нисколько не изменится. А если изменится, положение дел станет еще более благоприятным. Оно напрямую связано с денежным рынком — с обменным курсом валют, если воспользоваться более ходовым термином, — и при существующих инфляционных тенденциях, при цене на золото, удерживаемой на отметке тридцать пять долларов за унцию, потенциал умелого биржевого маклера составляет... — Док замолчал. — Ладно, Руди, не важно, — продолжал он сладким голосом. — Мне это представляется достаточно простым, но я вовсе не рассчитывал, что ты это поймешь. Это нечто такое, что приводит в замешательство многих высокоинтеллектуальных людей — людей, которые добивались больших успехов в своих конкретных профессиях.
— Наверное, таких, как заумные разговоры? — глумился Руди. Но произнес он это не слишком уверенно. Существовали определенные слова, фразы, которые находили отклик в его сознании, — такие, как иностранная валюта, инфляционные тенденции, денежный рынок... Эти термины ассоциировались с сюжетами новостей, которые он неизменно пропускал мимо ушей, но догадывался, что для многих людей они означают большой навар.
— Да, таких, как заумные разговоры, — повторил Док. — Да, именно так это и должно для тебя звучать. И я не могу сказать, что хоть немного виню тебя за это. Наверное, так же это звучало бы и для меня, если бы я не провел большую часть своей последней четырехлетней отсидки почитывая на эту тему.
— Ну...
— Нет, это бесполезно, Руди, — твердо сказал Док. — Я бы с удовольствием. Это хорошая сделка — и совершенно законная, — и ты мог бы стать как раз тем человеком, который был бы на подхвате. Но мне не выразиться яснее, я уже сделал это, так что тут и говорить больше не о чем.
Руди не слишком быстро соображал — если, конечно, те причудливые процессы, которые происходили у него в голове, можно было называть соображением. Но когда он принимал решение, то принимал его быстро. Он резко сунул пистолет в карман и сказал:
— Ладно, Док! Я еще не покупаю, но, будь уверен, сделаю выбор.
Док кивнул. Он не решался ничего сказать.
— Я оставлю у себя твою пушку, — продолжал Руди. — И заберу любое железо, которое будет у Кэрол, когда она появится. Мы сделаем привал ночью, вас двоих свяжем. Днем, если мы задумаем остановиться пожрать или еще зачем-нибудь, один из вас будет оставаться со мной. Если один попробует выкинуть какой-нибудь фокус, то на этом все и закончится. Ты знаешь, что я имею в виду. Договорились?
— Я точно знаю, что ты имеешь в виду, — вкрадчиво проговорил Док. — И конечно же мы договорились.
Они переехали по мосту через маленький ручей. И как только оказались на другой стороне, Руди вырулил прямо на дорожную насыпь, потом повел машину берегом ручья. Колеса подскакивали высоко в воздух; руль дергался и изворачивался в его руках. Руди старался повернуть его влево, направляя машину вверх по каменистому руслу обмелевшего ручья. Еще через двести ярдов, под сенью раскидистых деревьев, он остановился.
Док достал из кармана носовой платок, вытер лоб. Он деликатно сказал, что боялся сломать шею.
Руди засмеялся. Док выбрался из машины и снял шляпу, продолжая вытирать пот, пока вылезал Руди.
— Знаешь, ты меня просто убил, Док. — Руди все еще пофыркивал над шуткой. — Ей-богу, ты иногда без ножа меня режешь. Я...
