Вячеслав Денисов - Три доллара и шесть нулей
– Матерь божья...
Подобрав полы халата, он метнулся в подвал. Именно там, на двери сауны, заключенный в рамку зоновской работы (подарок бывших друзей из колонии) висел рисунок, подаренный по случаю офицером Российской армии. Два года назад, так и не найдя применения ненужному подарку, он отдал картину Усу, своему помощнику, чтобы тот обогатил рамку и обозначил картинкой место, где есть вода, веселье и пар. В городских квартирах с такой целью вывешивают на двери туалета маленького пластмассового мальчугана, писающего в пластмассовый же горшок не по-детски мощной струей, а на двери ванной – того же мальчугана, только в ванне. Подарок офицера был прибит к двери полетаевской сауны.
Стоя перед ним со сбитым дыханием, Николай Иванович дрожащими руками отрывал рамку от двери.
Нет, Пролет не сошел с ума, у него не началась белая горячка после опустошенной бутыли «Камю». Николай Иванович был в своем уме и... И теперь уже в совершенно трезвой памяти. Только теперь, под утро, он вспомнил короткий рассказ того подполковника, с которым самым удивительным образом встретился в ресторане...
Глава 3
Это случилось в мае две тысячи второго года. После удачной сделки с ребятами из Кемерова Николай Иванович Полетаев заехал в ресторан «Глобус», чтобы предаться пьянству и разврату. Было от чего праздновать – сделка гарантировала ему беспрепятственное получение разрешения на отвод земель под строительство в самом Кемерове.
Однако отдохнуть так, как он предполагал, ему не удалось. На второй час «пьянства и разврата» он заметил за одним из столиков до изумления красивую женщину и, как водится в таких случаях, воспылал. Воспылал до того, что совершенно перестал обращать внимание на тот факт, что она сидит за столом не одна, а в компании двоих молодых людей. Охранников Пролет еще час назад отослал домой, и за столом уже два часа «парился» осовелый водитель. По причине того, что пить ему было нельзя, а есть он мог, пользуясь великодушием хозяина, до неприличия много, к тому моменту, как Николай Иванович устремил свой взгляд к соседнему столику, он уже был непомерно тяжел и неподвижен. В таком аморфном состоянии он вряд ли мог бы даже отбиться от пары обессиленных гиен, а о защите чести и достоинства хозяина просто не могло идти речи.
– Я потанцую, – услышал водитель совершенно дикую фразу от своего шефа и стал озираться в поисках той, которая могла бы стать партнером по танго едва держащемуся на ногах Пролету. Когда он засек цель, возбуждающую похоть хозяина, он напрягся, но поздно. Несколько килограммов снеди, погруженных в чрево, заставили его лишь засопеть.
Увидев рядом с женщиной терновского авторитета Шебанина по прозвищу Локомотив, который в компании с женой и несколькими своими людьми спокойно ужинал и пил коньяк, водитель понял, что в данную минуту совершается самая большая ошибка за всю историю России. Локомотив и в трезвом-то виде был страшен, а когда он находился под воздействием винных паров, над тем местом, где он сидел, начинали витать сумасшедшие демоны. Вокруг Локомотива мгновенно начинал ощущаться запах кедровой делянки и аромат сосновых нар. От Шебанина в таких случаях можно было ожидать чего угодно. Складывалось впечатление, что он, вдоволь напившись спиртного, вынимал из кармана Уголовный кодекс, наугад распахивал, тыкал пальцем, читал, а потом, с криком «Ага-а-а!!», торопился выполнить все, что исчерпывающе предусматривали санкции данной статьи.
Поскольку перед Локомотивом стояла уже почти пустая бутылка «Арарата», водитель Николая Ивановича похолодел душой и телом.
Спасение, о необходимости которого Полетаев еще даже не догадывался, предстало в образе какого-то огромного мужика, по всей видимости приехавшего с вахты лесовика. Заметив ту же восхитительную брюнетку, что и Николай Иванович, он оказался проворнее. Этим спас ситуацию и для Полетаева, и для его водителя.
Столик с дамой-вамп находился рядом, поэтому все происходящее Николай Иванович видел и слышал так близко, словно это происходило с ним. С трудом пробравшись между стульями и столиками, лесовик остановился перед женой Локомотива в развязной позе и липким голосом произнес:
– Разрешите пригласить вас на данный танец.
Затем, стараясь быть по-рыцарски учтивым, он развернулся к Локомотиву, который уже производил какие-то манипуляции с аксессуарами столика.
– Надеюсь, вы не против, если ваша дама посвятит этот танец мне?
– Хочешь сделать несколько туров вальса? – последовал ответ, после которого Николай Иванович услышал заглушающий оркестр хруст дерева. – Сейчас потанцуем...
О том, что много пить вредно, Полетаев знал и раньше. Но он всегда полагал, что это изречение относится исключительно к алкоголикам, видящим свою цель в ежедневном уничтожении организма спиртным. Николай Иванович даже не догадывался, что эта народная мудрость не работает выборно, что она охватывает своим пониманием всех без исключения...
Протрезвел он быстро. Сразу после того, как второй раз приложился ножкой стола по машинально согнувшейся, после замаха Локомотива, спине лесовика. Когда же он увидел, что двое спутников лесовика, поднявшихся из-за стола на помощь своему другу, рухнули на мраморный пол после ломовых ударов охраны мужика, Полетаев понял, что чудо существует и буквально секунду назад оно спасло ему жизнь. Теперь спасение неудавшегося танцора зависит лишь от того, как быстро он сможет передвигаться в замкнутом пространстве. Замкнутом, потому что входные двери ресторана были закрыты на замок на глазах Полетаева, а открывать их никто не собирался.
Мужик с золотой цепью на шее, к женщине которого так необдуманно обратился северянин, бил последнего ножкой стола везде, где настигал. Через пять минут тот пересек во всех направлениях весь зал и второй этаж по нескольку раз и уже направлялся в техническую зону. Туда, где жарят форель, хранят вчерашние салаты и моют посуду...
– Уходим отсюда, – быстро заявил водитель и на правах телохранителя поволок Николая Ивановича к выходу.
Это движение не ускользнуло от внимания тех, кто совсем недавно повалил на пол двоих огромных мужиков. Один из них, снова встав со стула, резко поднялся.
– Тушкан! – прикрикнула женщина, из-за которой полресторана уже было превращено в руины. – Сядь, успокойся! Как вы меня все задолбали, уроды!..
Несмотря на внезапно возникшую поддержку, Полетаев понял, что это всего лишь эмоции уставшей женщины. Слушать ее никто не собирался, а это означало, что к группе преследования вскоре добавится еще одна. Тот, кого женщина назвала Тушканом, стремительно приближался к нему и водителю.
– Братва, все нормально! – Водитель Николая Ивановича выставил вперед одну руку с раскрытой ладонью. – Нас это не касается, мы уходим.
Но этот Тушкан смотрел не на раскрытую в дружелюбном распятии ладонь, а на вторую руку, которую, по бойцовской привычке, водитель держал около своего подбородка. Такая поза полусогласия – полусопротивления оказала на Тушкана еще более раздражающее действие, нежели просто нападение. Он и еще один громила ринулись на Николая Ивановича и его спутника...
И этот момент станет предтечей того, из-за чего два года спустя Полетаев будет так взволнован, отрывая от двери своей сауны писаную грифелем картину любителя инквизиторских сцен. Картину Гойи...
Из-за столика неподалеку поднялся крепкий мужчина лет сорока. На нем была цветастая толстовка, не свойственная людям бизнеса, и голубые джинсы, качество которых указывало на то, что мужчине не чужды походы в фирменные бутики.
«RIFLE» – сверкнула надпись на накарманном ярлыке, когда он, едва успев встать из-за столика, молниеносно пробил ногой в грудь надоедливому Тушкану. Тушкан захлебнулся вдохом и полетел спиной назад, вдребезги разбивая стоящую на попутных столиках посуду.
– Вот здорово!! – радостно, словно девчонка, которой подарили метровую Барби, взвизгнула спутница того, который в подсобке добивал лесовика ножкой стола.
Полетаев ошалел от неожиданности, а обладатель голубых джинсов мощным толчком толкнул его в грудь в направлении запертых дверей выхода. Увидев падение Тушкана, в направлении Николая Ивановича мгновенно метнулась группа из трех или четырех громил. Их гортанные крики, раздававшиеся громом внутри притихшего ресторана, были направлены в сторону обидчика их друга.
– Вот уроды! – завопила женщина-вамп, и, к своему удивлению, Полетаев понял, что эта характеристика была дана не ему, не мужчине в голубых джинсах, а именно тем, кто так стремительно приближался к месту схватки. То есть собственным охранникам, как теперь догадывался Николай Иванович. – Неужели вы не можете подраться как мужики – один на один?! Вот уроды!..
– Ребята! – попытался остановить их ход неожиданно возникший защитник. – Они вам ничего не сделали и не сказали! Неужели не видно, что этот разбор не для них?
