Татьяна Полякова - Держи меня крепче

– С чего ты взял?

– Ну, у нее дача по соседству. Чем-то тебя этот тип заинтересовал. – Он ждал ответа, однако не дождался, по той причине, что ответа у меня по-прежнему не было, но Ларионов рассуждал иначе и досадливо покачал головой. – Как знаешь, – буркнул он и уткнулся в тарелку.

Я лениво жевала, прикидывая, будет ли возможность ближе к вечеру заскочить на стоянку на улице Северной, и решила: ничто не мешает мне сделать это прямо сейчас.

Но моим намерениям не суждено было осуществиться, потому что через пять минут меня вызвал Дед. Позвонил на мобильный и поведал, что ждет в своем кабинете. По тому, как это было сказано, стало ясно: Дед зовет меня к себе не просто так, он чем-то здорово недоволен. За долгие годы я научилась по голосу определять его настроение и мысленно подготовила себя к испытаниям.

Я вошла в кабинет, когда Дед с кем-то разговаривал по телефону, и замерла возле двери в надежде, что он обратит на меня внимание. Дед посмотрел в мою сторону и кивнул на диван. Я прошла и села, наблюдая за ним. Вопреки ожиданиям ни сердитым, ни просто недовольным он не выглядел, скорее усталым. Красивые брови сошлись у переносицы, и он во время разговора то и дело потирал пальцами лоб, должно быть, мучаясь головной болью. За своим здоровьем он никогда не следил, совершенно справедливо полагая, что здоровьем его бог наградил богатырским, но сейчас, глядя на него, я с беспокойством подумала: он слишком много работает, и отдохнуть ему точно бы не помешало. Однако напоминать ему об этом труд напрасный. Его работа – все, что у него есть, возможно, она сведет его в могилу, но без нее он и дня не проживет. Не без работы, разумеется, а без власти, которую она ему дает. Наверное, он знает об этом даже лучше, чем я.

Дед прервал мои невеселые размышления, положив трубку.

– Выглядишь роскошно, – он улыбнулся, подошел ко мне и по-отечески поцеловал в лоб. Если старый змей начинает с комплиментов, значит, испытаний точно не избежать.

Он устроился рядом со мной на диване и машинально сгреб мою руку.

– Как жизнь?

– Не знаю, что ответить, – фыркнула я. Он тут же нахмурился.

– В смысле?

– Скажу отлично – ты обидишься, скажу плохо – будешь беспокоиться.

– Скажи как есть, – рассердился он.

– Нормально.

– Но до «хорошо» не дотягивает?

– Чтобы было «хорошо», очень многое следует оставить в прошлом. Пока не удается.

– Извини, – вздохнул он. – Что говорят врачи? Я имею в виду… – Он смутился, это, признаться, удивило меня и умилило одновременно. Я пожала плечами.

– Говорят, все гораздо лучше, чем могло бы быть. А сейчас нужно уповать на время, которое, как известно, лечит.

– Может, тебе стоит лечь в хорошую клинику? Если бы ты забеременела… это было бы… это помогло бы тебе… – Когда он вот так начинает мямлить, я готова разрыдаться от жалости к нему или к себе, попробуй, разбери.

– Не волнуйся, мы работаем над этим, – съязвила я, желая прекратить этот разговор.

Дед недовольно крякнул и выпустил мою руку. Поднялся и прошелся по кабинету, не глядя в мою сторону.

– Я могу идти? – подала я голос, он повернулся, посмотрел с удивлением, и стало ясно: он уже успел забыть о моем присутствии, странствуя в мыслях далеко за пределами кабинета.

– Вот что, – деловито заговорил он, возвращаясь ко мне. – Ты, должно быть, слышала: у Корзухина несчастье. А у меня на этого парня свои виды.

– Поговаривают, он будет следующим мэром? – не удержалась я.

Дед укоризненно покачал головой:

– Давно ты стала обращать внимание на чужую болтовню?

– Так да или нет?

– Возможно. Речь не об этом. Как я уже сказал, у меня есть на него кое-какие виды, а тут этот несчастный случай.

– А что, собственно, произошло?

Дед махнул рукой:

– Идиотская история: жена утонула в бассейне.

– Просто взяла и утонула?

– Выходит, что так, – буркнул Дед.

– Чтобы утонуть в бассейне, надо все-таки постараться. А если вовсе не умеешь плавать, не лезь в бассейн.

– Совершенно с тобой согласен. У следователя нет сомнений, что это несчастный случай. Никаких признаков насильственной смерти. Но…

– Но? – подождав немного, поторопила я.

– Я должен быть уверен… в общем, сюрпризы, как ты понимаешь, мне не нужны. Оттого я и хочу, чтобы ты разобралась с этим несчастным случаем.

– А что Корзухин? – спросила я.

– Ему об этом знать ни к чему, – пожал Дед плечами.

– Все равно узнает, – усмехнулась я. – Если я начну копаться в его грязном белье.

– Придется ему это пережить, – отрезал Дед. – Постарайся, чтобы он узнал как можно позже. Парень сам не свой, и нам следует щадить его чувства. Если… если что, докладывать только мне. И без твоих обычных фокусов. Поняла?

– Еще бы, – согласно кивнула я, поднимаясь.

– Ну, вот и отлично. Кстати, твоему Тагаеву знать об этом тоже ни к чему.

Последние слова я решила проигнорировать и направилась к выходу.

– Чего вызывал? – зашептала Ритка, как только я покинула кабинет.

– Дал ответственное задание.

– Корзухин? То есть, я хотела сказать, несчастный случай с его женой?

– С тобой неинтересно, – скривилась я. – Все-то ты знаешь.

– Ну, не первый день на свете живу. А что, есть сомнения?

– Вот это мне и доверено узнать, – серьезно заявила я, а Ритка фыркнула. – Позвони Ларионову, – попросила я. – Узнай, готов ли он принять меня.

Ларионов ждал в своем кабинете, увидев меня, расплылся в ухмылке.

– От Деда? – И повторил Риткин вопрос: – Значит, у него есть сомнения?

– О том я не ведаю.

– Ну, если он поручил тебе покопаться в этой истории, значит, все-таки есть.

– Скорее, он хочет убедиться в обратном.

Подумав немного, Ларионов кивнул.

– Садись.

– Есть у тебя что-то интересное на этого парня? – спросила я, принимая предложение и устраиваясь напротив. Ларионов достал из стола папку и перебросил мне.

– Этапы большого пути. Если честно, ничего примечательного. Родился в районном городе, там же закончил пединститут, но по специальности не работал. В институте был комсоргом, и после окончания его рекомендовали в райком комсомола, где он ничем особенным себя не проявил. Ездил со стройотрядами, коммерческая жилка у него всегда была, а вот комиссарить он не любил и сейчас не любит. Скромный парень, который знает свое дело. С комсомолом простился легко и в перестройку подался в предприниматели. Несколько лет назад стал депутатом, был замечен нашим Дедом, три года, как переехал сюда. Отзывы самые положительные. Ни в чем предосудительном не замечен. Хороший семьянин. От первого брака есть взрослая дочь, живет отдельно в соседнем областном центре. Погибшая в воскресенье жена по образованию учитель английского языка. Открыла здесь частную школу по изучению иностранных языков, сама же в ней и преподавала. Образцовая семья, второй дочери четырнадцать лет, учится в спецшколе с углубленным изучением математики. Никаких связей на стороне, по крайней мере, ни разу не засветился. Вот вкратце и все. Завтра, кстати, похороны. Мужик держится молодцом, но видно, что здорово переживает. У ментов нет повода, насколько я знаю, подозревать, что за несчастным случаем что-то скрывается.

– Не так часто люди умудряются утонуть в собственном бассейне, – заметила я.

– Чего на свете не бывает, – Ларионов перегнулся ко мне и сказал: – Баба была пьяной в хлам.

– Алкоголичка?

– Черт ее знает. Если и пила, то за закрытой дверью.

– Где Корзухин был в то время, когда она утонула?

– На рыбалке. В шестидесяти километрах от города. Есть такое местечко, Николино Купалище, остров посреди реки, вот там он и рыбачил. В компании четырех человек, один из которых его большой приятель, прокурор нашего города, они, кстати, в одной школе учились когда-то, а второй – твой Хомяк, тоже его приятель.

– Вот как, – подняла я брови.

– Вот так. Это я на всякий случай, чтоб ты знала: алиби у него железное.

– А ему нужно алиби? – усмехнулась я.

– Уж теперь и не знаю, раз Дед тебя пустил по следу. Твои способности всем хорошо известны. – Ларионов засмеялся, словно произнес удачную шутку, а я не стала интересоваться, какие из моих способностей он имел в виду.

– Что ж, спасибо, – сказала я, поднимаясь и прихватывая папку с бумагами со стола.

– Всегда готов помочь, – хмыкнул он. – К Вешнякову поедешь? – когда я была уже возле двери, спросил Ларионов.

– Поеду, – кивнула я.

Но прежде чем отправиться к Артему, я вернулась в свой кабинет и заглянула в папку. Там было два листа бумаги со стандартными анкетными данными. Ничего интересного. Впрочем, я не ожидала найти там особые откровения. Придвинула телефон и набрала номер Вешнякова.

– Привет, мой трудолюбивый друг, – сказала я.

Артем хмыкнул:

– Чай, кофе, потанцуем?

– Непременно.

Он кашлянул и заметил с подозрением:

– Чего-то мне уже не хочется. Ты ведь не просто так позвонила?