Дик Фрэнсис - Заезд на выживание
Я, тяжело дыша, привалился к стене у окна. Со времени скачек в Челтенхеме прошло два месяца, я не тренировался и окончательно потерял форму. Так что сражение это закончится быстро и не в мою пользу.
Онемевшая от удара левая рука стала понемногу оживать, я мог пошевелить ею, но, наверное, все равно уже поздно. Трент надвигался на меня, улыбаясь во весь рот, и уже занес биту для следующего удара. Я стоял совершенно неподвижно, не сводил с него глаз. Если он собирается убить меня, пусть смотрит, пусть знает, что я это вижу. Я не собирался наклоняться и подставлять ему затылок, чтоб он нанес мне такой же удар, как отцу.
А потом, в последнюю долю секунды, вдруг резко поднырнул влево, и бита ударилась в стену, прямо над моим правым плечом. И тогда я ухватился за нее здоровой правой рукой, да и еще пытался придерживать почти бесполезной левой. Я вцепился в эту проклятую биту мертвой хваткой. Так крепко, что, казалось, пальцы вонзаются в дерево.
Стоял, подняв обе руки вверх, оставив тем самым тело совершенно беззащитным. И тогда Трент отпустил биту и нанес правой рукой мне удар в живот. Врезал изо всех сил.
То была фатальная ошибка с его стороны.
Откуда ему было знать, что вся верхняя половина тела прикрыта у меня корсетом из твердого пластика. Которого не было видно, поскольку поверх была надета накрахмаленная белая рубашка.
Он вскрикнул. Нет, вернее, взвыл от боли, громко и протяжно.
Все равно что ударить кулаком с размаха в кирпичную стену. Должно быть, от удара сломались или треснули кости пальцев.
Бита валялась на полу, и Трент медленно опустился на колени, корчась от боли и прижимая к груди разбитую правую руку.
Но я не собирался так просто отпускать его.
Подобрал биту с пола и нанес удар — по лицу. Судя по всему, сломал ему челюсть, и Джулиан Трент откинулся и распростерся на полу. Кажется, потерял сознание.
Я присел на диванный валик и выглянул в окно. Ни малейшего признака появления ребят в синей форме, впрочем, насущная потребность в них теперь миновала. Я перестал волноваться и вообще был страшно доволен собой.
Потянулся к телефону, взял свисающую на проводе трубку и вызвал «Скорую помощь». Затем подошел к отцу. Тот был жив, это точно, но очень плох. Дыхание слабое, учащенное, и мне наконец-то удалось прощупать пульс — не на шее, а на запястье. Я решил положить его поудобнее, он тихо застонал. Я погладил его по слипшимся от крови волосам. Может, я и был всегда «странным мальчиком», а он — тоже странным и весьма упертым отцом, но я все равно очень любил его.
Тут и Джулиан Трент издал стон. Так что мне пришлось вернуться к дивану. Я сел и не сводил с него глаз. Трент лежал на ковре прямо передо мной, молодой человек, который принес столько несчастий и страданий ни в чем не повинным людям.
Вот он зашевелился, подобрал под себя колени. Попробовал приподняться с пола, но в мою сторону по-прежнему не смотрел. Придерживал разбитую правую руку левой, какое-то время сидел, низко опустив голову. Я смотрел на него, а потом вдруг увидел, как он слегка приподнял подбородок и стал медленно тянуться левой рукой к бейсбольной бите, которую я положил на диван рядом с собой.
Этот тип когда-нибудь уймется или нет?..
Я быстро наклонился и подобрал биту прежде, чем он успел до нее дотянуться. Тогда он ухватился левой рукой за светло-голубую накидку, точно намереваясь встать.
Нет, решил я. Он никогда не успокоится и не сдастся. Никогда и ни за что.
Возможно, мы с Элеонор будем жить вместе, но в этих взаимоотношениях нас всегда будет трое — тень Джулиана Трента будет незримо витать где-то поблизости, в темноте, выжидая удобного момента нанести удар и поквитаться. Даже если его признают виновным в убийстве Скота Барлоу, впрочем, никаких гарантий с учетом прошлого опыта тут нет, я ни на миг не сомневался — длительная отсидка не приведет к исправлению этого типа. Он будет сидеть за решеткой и ждать своего часа, ждать, когда выйдет на свободу, чтоб «завершить незаконченное дельце».
И мы с Элеонор, как и Джозеф Хьюз, и Джордж Барнет, никогда не избавимся от страха. При условии, если Джулиан Трент будет жить дальше.
В законодательстве самооборону в допустимых пределах называют «оправданной обороной», она не является смягчающим обстоятельством при преступлении, она вообще не является преступлением как таковым. Но для оправдания человека, убившего кого-то при самообороне, необходимо соблюдение определенных условий. Я знал это, поскольку относительно недавно мне пришлось защищать человека, обвиняемого в нанесении тяжких телесных повреждений напавшему на него уличному грабителю.
Условия эти представляют собой тест из двух стадий. Одна из них субъективная, другая — объективная. Первое: действительно ли обвиняемый считал применение силы необходимым для своей защиты? И второе: если он так считал, соответствовала ли примененная им сила обороны степени угрозы?
Допустимые пределы обороны — вот в чем ключ. Закон требует, чтоб применяемая для обороны сила не была бы избыточной. Или если все же была, то обладатель ее сделал честную, пусть и чрезмерно усердную попытку защитить свои законные права. А не вершить правосудие в собственных интересах, в целях отмщения, к примеру, или же взяв на себя карательные функции.
В 1971 году, комментируя в палате знаменитое дело по разделу земель, лорд Моррис, занимавший в то время пост лорда-судьи по апелляциям, сказал следующее: «Если имело место нападение и самооборона при этом была необходима в разумных пределах, мы готовы признать, что оборонявшийся не в состоянии со всей точностью оценить степень примененной им силы. И если жюри присяжных сочтет, что в момент неожиданной атаки человек, на которого напали, чисто инстинктивно дал адекватный отпор, это будет самым значимым доказательством в пользу того, что имела место оборона в допустимых пределах».
Я снова посмотрел в окно. Ни полиции, ни вызванной мной машины «Скорой» не наблюдалось.
Джулиан Трент выставил вперед левую ногу и начал медленно подниматься.
Или теперь, или никогда.
Я встал, высоко поднял руки с зажатой в них битой над головой и ударил его снова, изо всей силы. Удар пришелся в основание черепа, в то место, где шея соединяется с головой. Я намеренно нанес удар кончиком биты — для достижения максимального эффекта. Послышался тошнотворный хруст, и он снова растянулся на ковре. И лежал неподвижно.
Я далеко не был уверен, что нанес смертельный удар, но счел, что с него хватит. И меня затошнило.
Я вложил в этот удар все отчаяние и страх последних шести месяцев, весь гнев, который испытал при виде моей разгромленной квартиры, всю ненависть к этому человеку, когда заметил на полу разорванную на мелкие клочки фотографию Анжелы, все омерзение к самому себе, когда был вынужден танцевать под его дудку. И всю ярость зато, что он сотворил с отцом.
И вот с чувством выполненного долга я снова опустился на диван.
Все кончено. Я сделал то, что честно и инстинктивно считал должным сделать, не превышая пределов допустимой обороны. Мой отпор соответствовал степени угрозы, и я знал, что сумею воспользоваться всеми своими шансами в суде.
И вот я опять посмотрел в окно.
И наконец-то увидел двух полицейских в синей форме, они направлялись по дорожке к дому.
Но теперь мне нужна была помощь другого рода.
Я снял трубку и позвонил Артуру.
Примечания
1
Перри Мейсон — герой романов Эрл Стенли Гарднера.
2
Чоки (Chalky) — «меловой», в сочетании с фамилией Уайт («белый») получается «Белый как мел».
3
Стоун — английская мера веса, равен 14 фунтам, или 6,35 кг.
4
«Эм-Джи Миджет» — легковые автомобили этого класса начали производить в Англии в 1927 году в мастерских Morris Garages.
5
Рикордер — мировой судья с юрисдикцией по уголовным и гражданским делам в городах и городках, наделен правом сзывать суд четвертичных сессий.
6
Солиситор — адвокат, дающий советы клиенту, подготавливающий дела для барристера и выступающий только в делах низшей инстанции.
7
Большой Дым — так шутливо называют Лондон.
8
Судебная система коронеров разбирает дела о насильственной или внезапной смерти при сомнительных о бстоятельствах.
9
Скот (Scot) — в переводе с английского «шотландец».
10
Книга Бытия. Второзаконие. Гл. 5. 20: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего».
11
Лорд-канцлер — высшее судебное должностное лицо, является председателем юридической комиссии Тайного совета.
