Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

— А барабан? — произнесла Глафира, вспоминая, что под второй картиной стоял детский барабан.

— Вибрация барабанной дроби проникает в самую суть человека, в самое сердце. Это сродни вихрю космической энергии, — Полякова помолчала. — Для Инессы барабан был очень трепетным символом.

— Почему? — Глаша посмотрела на неё.

— Инесса забеременела, родила ребёнка. Но из-за болезни и работы решила отдать мальчика на воспитание в другую семью. Себя же она утешила очередной картиной.

— А как она погибла? — Глафира прочитала всплывшую на экране эсэмэску. — Простите, я могу сюда пригласить нашего сотрудника? Он подъехал.

— Безусловно. Давайте встретим его, и я как раз покажу вам Инессу воочию, её портрет висит на стенде.

Глаша поднялась, набрала Артёма и проговорила:

— Тёма, отпусти опера, который в машине у меня сидит, а сам иди к входу, тебе на второй этаж в кабинет к Поляковой.

Выйдя вслед за Еленой Сергеевной, Глафира посмотрела на фотографию юной миловидной женщины, мазнула взглядом по другим улыбающимся лицам и проговорила:

— Вы не против, если я сфотографирую портреты?

— Отчего же, совсем не против.

— А отец не воспротивился передаче ребёнка? — Глафира навела фотоаппарат на стенд.

— Ох, там такой запутанный чувственный треугольник был, — Полякова вздохнула. — В Инессу были влюблены два студента, но поначалу она отдавала предпочтение Диме, — Инесса показала на карточку, где был изображён молодой человек с пронзительным, ясным взглядом. — Второй, Паша, был для неё… — женщина помолчала, — ну простоват, что ли. Его на стенде нет, он не участвовал в этом эксперименте, да и вообще был таким крепким середнячком.

— Артём! — воскликнула Глаша, увидев в конце коридора молодого человека. — Мы здесь! Простите, продолжайте.

— Но вот с Димой у Инессы вышли какие-то разногласия, и она какое-то время отдавала предпочтение Павлу. Собственно, он и стал отцом мальчика. После рождения ребёнка и этой кошмарной процедуры передачи его в другую семью Инесса совсем замкнулась внутри себя. Потом она практически переехала на свой полигон.

— Куда? — нахмурилась Глаша.

— Давайте пройдём в кабинет, старовата я по несколько часов кряду стоять, — сказала Полякова.

Женщина зашла в свой кабинет, тяжело опустилась на стул и сказала:

— Вот вы мне писали в сообщении, что интересуетесь медуницей. Медуница неясная, конечно, не такая редкость, чтобы её взращивать в колбе. И мы действительно её культивируем, но на испытательных полигонах, потому что для естественного произрастания конкретно этого растения необходим определённый состав почвы, в этом конкретном случае — лесная подстилка. У института есть участки земли в разных уголках Ленинградской области и не только, где мы культивируем различные растения. У Инессы были выдающиеся способности, и ей выделили собственный полигон, там она практически жила, вела исследования, преподавала. Там её тело и нашли.

— Как она умерла?

— Органы определили как суицид. Не могу не согласиться, она была склонна к этому.

— В каком году это было?

— Сейчас не вспомню, но лет пятнадцать назад, — Полякова глянула на часы. — У меня обеденный перерыв и подагра, мне обязательно нужно питание. Давайте переместимся в нашу столовую, у нас там даже свежие овощи с собственного институтского огорода.

— Да, конечно. Я к вам присоединюсь через несколько минут, — Глаша вышла вслед за женщиной из кабинета. — Так, Артём, запроси вот по этой даме: кто вёл следствие, кто был судмедэкспертом. Я не знаю, как ты это сделаешь, но информация нужно сверхсрочно. И будь наготове: как только я дослушаю историю, нам понадобится группа захвата. Я, кажется, знаю, куда нам ехать.

— Глаша, ты меня ещё просила найти, куда уехала семья Казанцевых.

— Держи эту информацию пока при себе, она не такая срочная.

Отыскав Полякову в небольшой симпатичной столовой, Глаша присела напротив дамы, отрезающей аккуратные кусочки от белёсых паровых котлет.

— Простите, но нам нужно срочно продолжить беседу. Меня интересует нахождение полигона, где умерла Инесса.

— Это место уже давно не то, — пожала плечами женщина, — его даже продали кому-то из частников. Не помню, зачем это понадобилось, но мы периодически выставляем на торги полигоны, когда заканчивается естественный потенциал земельных ресурсов и с этой почвой мы, например, не работаем с удобрениями.

— И всё же. Могу я получить адрес? — настойчиво попросила Глафира.

— Безусловно. Но моя память на такие дальние расстояния уже не может справляться с ролью проводника, поэтому вам будет проще, если вы обратитесь в нашу хозяйственную службу. Участок так и называли: «Полигон Логиновой».

Глаша быстро накидала информацию для Артёма и воззрилась на Полякову.

— А что стало с Димой и Пашей?

— Ну, Дима пошёл по учёной стезе, добился высоких результатов, потом эмигрировал в Китай, кажется. А Павел, — женщина задумалась, — закончил учёбу и как-то растворился в жизни. Я о нём давно ничего не слышала.

— Можете мне написать полные данные и того и другого?

— Милая, ну это тогда в ректорат. Я скажу год выпуска и фамилии.

— Спасибо большое, вы нам очень помогли, — покачала головой Глаша.

— Что же вы даже не поели? — улыбнулась женщина. — Здесь чудно готовят. Я не большая мастерица в кулинарии, поэтому девочки для моего желудка стараются.

— Простите, — Глаша набрала номер телефона и проговорила, — Рома, говорят, ты жаждал работать?

— Привет, Глафира. Руки и голова работают, — хрипло ответил Латунин.

— Ок. Тогда попрошу, чтобы тебе привезли ноут, а ребята-айтишники скинули записи Соболева про Логинову.

— Что искать?

— Рома, всё, что есть и за что уцепится твоя профессиональная чуйка. Эта инфа всплыла только сейчас.

Глаша повесила трубку, отогнала чувство неясной тревоги, которое возникло после того, как они покинули этаж, где располагался кабинет Поляковой. Глафира была почти уверена, что она проходила свой смертельный квест как раз на «Полигоне Логиновой», и Лисицына вполне могла быть там сейчас.

— Спасибо вам большое, — сказала Глаша.

— Я, кстати, кое-что ещё вспомнила. Несмотря на Пашино отцовство, Дима был тоже недоволен решением Инессы относительно ребёнка. Но между ними что-то такое произошло, что не только надломило отношения, а, я бы сказала, уничтожило, — Полякова вздохнула.

— Я поняла вас, — Глаша встала, улыбнулась женщине и уже хотела идти к выходу, как Полякова сказала:

— А я говорила, что у её сына тоже открылись недюжинные способности и Илья учился в наших стенах?

— Как звали сына Инессы? — замерла Глафира.

— Илья. Он потом работал в Ботаническом саду в Санкт-Петербурге. Я знала судьбу мальчика, но, конечно, не распространялась. Печально, но мне рассказали, что он сравнительно недавно погиб.

Глаша бессильно опустилась обратно на стул и слабым голосом спросила:

— Что вы сказали?

* * *

Визгликов с Кириллом, дождавшись подъехавших спасателей и аварийную службу, уже садились в машину, чтобы ехать в управление, как Стас