Колотое стекло под ногами - Валерий Александрович Пушной
— Ты брось, не думай! Забудь! Зализывай рану, чтобы злобу сорвать в деле! Мы тоже злы! Отыграемся, дай время! — и тер ладонями по нечистой майке и штанам.
— Ты, может, и отыграешься! — не оборачиваясь, гнул книзу под подушку лысую голову Шустрый. — Твои раны затянутся. А мои яйца не отрастут уже никогда!
Тут же подключалась хозяйка малины, круглая со всех сторон и веселая бабенка, тоже начинала зудеть ему в уши своим хрипловато-низким голосом:
— Ты чего хвост опустил? Погоди, сейчас зарубцуется у тебя, и я покажу, как ты сможешь вгонять телок в щенячий восторг! — между тем ее слова не успокаивали Шустрого, а, напротив, приводили в состояние анабиоза. Жалость его убивала.
Один Интеграл не жалел Шустрого. Как ни странно, именно это придавало сил парню. Интеграл ему в спину выпускал через тонкие губы:
— Ты давай не распускай соплей, коллега! Мне твоя мошонка, как пустой колокольчик, в деле не нужна! Но вот если опять потеряешь ствол, я сам тебе голову отрежу!
После таких слов, мысли Шустрого невольно возвращались к обстоятельствам, когда был потерян ствол при налете на Корозова. Стыд давил, но возрастало желание исправить все. В один из таких моментов, когда ничего, казалось бы, не могло нарушить покоя в этих стенах, увешанных разными картинками и дешевой мазней в дешевых рамках, двери вдруг широко распахнулись, и на пороге возникли трое парней в летних куртках. Одного из них Интеграл узнал сразу: юркого длинноносого парня. Двух других, худощавого со шрамом на верхней губе и приземистого с часто моргающими круглыми глазами, видел впервые. Интеграл странно задвигал руками, полез зачем-то в нагрудный карман рубашки, в котором ничего не было, а потом вскочил из-за стола. Это удивило Черепаху. Шустрый на кровати обернулся на шум. Трое вошли решительно, отодвинули в сторону хозяйку малины, кинувшуюся к ним. Один из них, Савелий, стал у двери. Второй, юркий длинноносый, достал ствол и передвинулся в противоположный угол. Третий, Семен, сразу спросил:
— Ты что же это, Интеграл, в чужой игре свои капканы расставляешь?
Кинув глаза на юркого длинноносого парня, встретив безучастный взгляд, Интеграл повернул лицо к Семену, ответил:
— Я не понял тебя, коллега. О каких капканах речь?
На губах у Семена мелькнула снисходительная усмешка:
— Большой предложил тебе партию товара для перевозки! Ты дал слово, а сам вдруг слинял!
Собрав на выпирающем лбу морщины, Интеграл поправил:
— Ты что-то путаешь, коллега. Я не встречался с Большим. У меня была размалеванная краля. Назвалась Анастасией. Ее человек, что был с нею, сказал, что она у Большого мозговая. Я договаривался с нею.
Не слушая его, Семен двинул шрамом на верхней губе:
— Ты отказался выполнить поручение. Спрятался в этом логове. Думал, мы не найдем тебя? Ты знаешь, как Большой поступает в таких случаях? От кого ты прячешься, Интеграл? От кого?
— Ты не прав, коллега! — Интеграл поднял руку, затоптавшись на месте.
Перебив его, Семен насупился:
— Большой всегда прав! Тебя засекли, когда ты зачистил девку в ее квартире. Ты вмешался не в свою игру. Подставил подножку Большому. На кого шестеришь?
Мотая головой, Интеграл запротестовал:
— Я сделал работу для Большого, коллега! Разве это было не его поручение? Ваша мозговая заказала мне ту куклу впереди паровоза, дала снимок со всеми исходными и заплатила исправно.
Переглянувшись с подельниками, Семен промолчал, переваривая все, что услышал, и соображая, какое принять решение. Шустрый в это время спустил ноги с кровати, с трудом, морщась и кряхтя, сел, широко разведя колени, подал голос, поддерживая Интеграла:
— Кореша, он верно говорит. Так и было.
Заскрипели половицы под ногами Черепахи. Он, раздувая ноздри, подтвердил:
— Сделали, как заказано было.
Еще некоторое время помолчав, Семен обронил:
— Предположим. А зачем потом замочили на прежней хате несколько человек? Их искал Большой. Они нужны были ему, — вгляделся в Интеграла. — Ты опять влез не в свою игру!
Удивленно плавая взглядом, Интеграл произнес:
— Не бери на понт, коллега, это не моя работа! Я сразу же съехал оттуда, как только приятели этой куклы застукали меня, — он коротко рассказал обо всем, что с ними произошло после того, как они разделались с Маргаритой.
Слушая Интеграла, Семен снова несколько раз переглянулся с подельниками, словно взглядом советовался, как поступить? Рассказ Интеграла выглядел правдоподобно. Семен кивнул юркому длинноносому парню:
— Проверь, Жора!
Подойдя к Шустрому, Жора, показывая стволом, потребовал:
— Снимай!
Краснея от стыда и горечи, Шустрый покорно поднялся с кровати, спустил штаны. Все увидели между ног кровавую повязку.
— Черт! — сплюнул Жора, — Вот дела! — и отвернулся.
Натянув штаны, Шустрый опять уселся на скрипучую кровать. Семен кивнул в знак того, что поверил Интегралу. Тот выговорил:
— Теперь ты понимаешь, коллега, что пасьянс раскладывал не я? Я в таких картах не большой знаток. Спросите про расклад у вашей мозговой. Если Большой не поручал замочить ту куклу, тогда пускай ответ держит мозговая.
— Большой сам решит, кому ответ держать! — бросил Семен.
— Само собой! — поспешно согласился Интеграл. — Я не вправе советовать Большому, коллега. Но я не хочу ответ держать за чужие грехи!
На короткое время замолчав, Семен сверлил Интеграла взглядом и размышлял. Наконец, рассудил:
— Пусть так, Интеграл, живи покуда! И не думай о чужих грехах. О них без тебя есть кому пораскинуть мозгами. Лучше замаливай свои грехи, их у тебя наверняка пропасть, да еще на прицепе маленькая тележка. Но смотри, если окажется, что и этот грех лежит на твоей душе, заранее заказывай отпевание в церкви.
Обидчиво Интеграл опустив голову:
— Я, коллега, не
