Андрей Щупов - Мы из спецназа. Бумеранг
- Это? - Лосев одарил пробегающую по коридору Мариночку усмешливым взором. - Это, майор, дама, без которой освобождение людей могло бы не состояться.
- Ну, почему же… - офицер кисло вздохнул. - Какую-то часть все равно бы освободили.
- Вот именно - часть! - Тимофей хмыкнул. - А тут всех вчистую освободили.
- Один у вас, говорят, погиб?
- Это верно. - Лосев нахмурился. - Колька Сватов. Хороший был парень…
- Повезете с собой?
Тимофей покачал головой.
- Здесь похороним. Все равно нет там у него никого.
- А что, пожалуй, и правильно! - майор оживился. - Памятник можно мужику организовать. Если что, и мы со своей стороны поможем. Сделаем из него здешнего героя.
- Это уж как хотите. - Лосев неопределенно пожал плечами.
- Кстати, насчет героев… - начал было офицер, но Тимофей положил ему на плечо руку.
- Я тебя понял, майор. Сам когда-то служил, так что знаю вашу кухню.
- Да я, собственно, ни на что особенное не претендую…
- Брось, майор! Мы ребята - не тщеславные. Скорее, наоборот, любим тень и безызвестность.
Офицер насторожился.
- Ну и?
- Это я к тому, что бери это дело в свои руки. Я серьезно! Нам себя афишировать ни к чему, вот и преподноси все случившееся, как хочешь. Скажем, спецоперация с привлечением добровольцев из числа заложников и все такое. Мы потом подтвердим. И тебе будет хорошо, и нам.
- Хмм… Так-то оно так, только не наедет ли на нас потом эта особа? - офицер в сомнении кивнул в сторону суетящейся на отдалении Мариночки.
- Ты на нее не смотри, у нее свое дело. Пиар называется. Хочет рекламу своему заведению сделать. Представляешь, сколько народу сюда повалит, если раскрутить все должным образом?
- Да уж, представляю…
- Заодно и твоих ребяток прославит. Если, конечно, ты не против.
- Нет уж, спасибочки. Нам светиться тоже ни к чему. Похвалят по служебной линии - и ладно…
В это же самое время Стас Зимин слепо ходил за воодушевленной Мариночкой, помогая фотографировать пулевые отметины на стенах, собирая в полиэтиленовый пакет гильзы и щепки, ставя меловые крестики в тех местах, где еще совсем недавно лежали трупы.
- Здесь и там мы очертим белой краской контуры. - Деловито указывала она руками. - Кровь, конечно, замоем, это нехорошо, а вот контуры фигур обязательно оставим. Можно даже прямо поверх ковра. А на стенах разместим что-нибудь вроде небольшой фотогалереи. Наверное, пограничников тоже надо заснять, как ты думаешь? А то разбегутся потом, ищи их, свищи!
- Послушай, ну, зачем тебе все это нужно?
- Как ты не понимаешь! - она изумленно уставилась на Зимина. - Это же реклама в чистом виде! Да о нас все газеты раструбят! Еще нам же и платить станут за интервью. И клиентами будут уже не свои соотечественники, а западные миллионеры! Цены за номер сделаем вдвое против европейских люксов, расширим площадку, заведем теннисный корт, наладим торговлю сувенирами.
- Господи! Какими еще сувенирами?
- Здрасьте! А мы сейчас с тобой что собираем?… Кстати, надо бы еще автоматных гильз где-то раздобыть, ты не поможешь?
Стас на это только покачал головой…
А еще раньше за Костиком прилетел из столицы бледный от пережитого страха папаша. Воистину в век скоростей и больших денег ничего невозможного для такого рода людей не существовало. Оказывается, вельможного родственника успели вызвонить оставшиеся на дискотеке друзья-приятели Константина. Папаша примчался не просто быстро, а, уложившись в совершенно немыслимые сроки, уговорив знакомого генерала подбросить его из Москвы на боевом истребителе. При этом не растерялся - захватил с собой полный портфель денег. Наученный долгой жизнью в России, богатенький чиновник твердо вознамерился спасти сына любой ценой. Пожалуй, и спас бы, не случись внезапного появления Дрэма.
После отъезда Костиного отца Серега Маркелов в сердцах сплюнул:
- Вот, жлоб! Столько денег привез - и даже призовых не выдал! Мог бы и отблагодарить.
- Он не жлоб, он - дурак. Мог бы друзей надежных получить, да не захотел.
- А у богатых всегда так. Друзей нет - одни только деньги.
- Вот и поделился бы! Чай, не утюг ржавый, - сына ему спасли.
- Это ты брось! Костяй - парень нормальный, сам бы, наверняка, выкрутился. Да и нам помог крепко.
- Это и греет, - вздохнул Шебукин. - Может, хоть дети у нынешних нуворишей путевые вырастут…
С тем же Константином умудрился покинуть санаторий и Дрэм. Парень он был, действительно, не промах, контакты налаживал не хуже, чем стрелял. Уж ему-то задерживаться здесь точно не стоило - потому и проявил должную сноровку. Так или иначе, но рекомендации сына хватило за глаза, и киллера тут же пригласили в машину. С ним распростились дружески, без лишней помпы. Хватило скупого пожатия рук и обмена понимающими взглядами.
В последнюю минуту Дрэм не удержался и подошел к Сергею.
- Ты вот у меня саблями интересовался, а я тебя о другом хотел спросить: это ведь ты приголубил того бородача камушком?
- Было такое дело. - Маркелов смутился.
- Хороший бросок! - похвалил Дрэм. - Обязательно возьму на вооружение. Хотя у меня, скорее всего, так не получится.
- Зато ты ножами работаешь, как бог.
- Как бог работал сержант, который меня обучал. Вот он, действительно, был мастером! А я - так, подмастерье…
- Нам бы такими подмастерьями стать! - приблизившийся Харитонов поглядел в глаза киллеру. - Ты-то куда теперь?
- Мой выбор небогатый: либо подальше от Хозяина, либо наоборот поближе. - Дрэм жестко улыбнулся. - Как ни крути, заказ не выполнен, значит, приговор уже подписан. Сами, небось, знаете, что делают с отказчиками вроде меня.
- Может, помочь?
- Спасибо, я сам себе привык помогать. - Дрэм бросил косой взгляд в сторону беседующих с людьми следователей. - Честно сказать, с удовольствием ударился бы в бега: съездил бы, к примеру в Бразилию или на Мальдивы какие-нибудь. Я ведь дальше Чечни никуда не выбирался.
- Так поезжай! Хоть мир посмотришь.
Дрэм покачал головой.
- Годы мои уже не те, чтобы врагов в тылу оставлять. Да и не очень-то побегаешь с одной-единственной ноженькой. Так что поеду, наверное, к Хозяину. Он меня к вам посылал, пусть и обратно получит. Вроде того бумеранга, о котором ты толковал. Попробуем потолковать с ним, как мужики.
- А если не договоритесь?
- Значит, судьба моя такая. - Дрэм мутно улыбнулся. - Объявят войну, значит, повоюем, а отпустят на все четыре стороны, тоже хорошо.
- Без надежного тыла воевать тяжело.
- А кто вам сказал, что у меня нет тыла? - Дрэм широко улыбнулся. - Папаша вашего Костика предложил мне место телохранителя. Может, и соглашусь. После того, конечно, как вольную получу…
Произнесено это было тоном вполне мирным, однако, глядя в глаза этому странному человеку, Дмитрий поневоле содрогнулся. Только сейчас он окончательно поверил в то, что Дрэм легче легкого мог убить их всех. В самый первый день своего прибытия под Архиповск. Однако не убил. Потому что припомнил себя в прошлом, потому что те же фантомные боли не позволяли забывать о потерянной ноге.
Превращение врага в друга всегда следует считать чудом, но самое удивительное, что неожиданностью это было, похоже, и для самого Дрэма. И такой же неожиданностью оказались для Мишани Шебукина первые слова, сказанные Валентиной Сергеевной после уничтожения террористов:
- А все же этот кретин выбрал ее, не меня!
- О ком ты говоришь?
- Да о том бандите, что увел Мариночку к себе в номер! - Валентина Сергеевна порывисто прижалась к Мишане, обиженно шмыгнула носом. - Она, видите ли, ему больше понравилась! Стерва молодая!…
Отстранившись от Валентины, Шебукин с немым изумлением уставился на свою подругу. Она ничуть не шутила - даже готова была расплакаться. И все только потому, что бородатый насильник предпочел ей Мариночку!
В более подходящих обстоятельствах Шебукин наверняка бы расхохотался. Теперь же только сокрушенно вздохнул. Ему-то казалось, он знает о женщинах все. Как выяснилось, Михаил крепко ошибался.
ЭПИЛОГ
Николая Сватова похоронили через пару дней. Место выбрали красивое - на одном из прилегающих к санаторию холмов. С холма открывался шикарный вид на Кавказские горы, и даже угадывался вдали кусочек бирюзового моря. Грунт оказался каменистым, а потому пришлось потрудиться кайлом. Работали в течение нескольких часов, то и дело подменяя друг друга. Женщины тоже не теряли времени даром, взяв на себя заботы по заказу памятника. Съездив в город, нашли нужную мастерскую, не торгуясь, выложили запрашиваемую сумму. В итоге - уже к следующему вечеру бригада дюжих мастеров доставила на холм массивную плиту из черного мрамора. Никаких портретов и никаких звезд с крестами изображать не стали. Колька Сватов никогда не признавал никакой символики, - он служил живым людям и свою последнюю пулю тоже принял ради них.
