Майкл Коннелли - Блондинка в бетоне
Женщина совсем не соответствовала матрице Последователя. На ней был черный парик, а кроме того, она была худа как спичка и очень молода. Босх сильно сомневался в том, что ей больше шестнадцати. Один из ее партнеров тоже был очень юн – возможно, такого же возраста или еще моложе. Босх не был в этом уверен. А вот в чем он был уверен полностью, – так это в том, что третьим действующим лицом был сам Мора. Хотя он все время отворачивал лицо от камеры, в том, что это именно он, сомневаться не приходилось. Кроме того, у третьего участника съемок на груди болтался золотой медальон с изображением Святого Духа. Босх выключил магнитофон.
– Как же я забыл об этой кассете!
Все еще стоя на коленях перед телевизором, Босх обернулся. Перед ним стоял Рей Мора, направив свой пистолет прямо ему в лицо.
– Привет, Рей!
– Спасибо за то, что напомнил.
– Об этом не беспокойся. Послушай, Рей, может, ты…
– Не смотри на меня.
– Что?
– Не смотри на меня! Повернись и смотри на экран.
Босх послушно уставился на пустой экран.
– Ты ведь левша, верно? Достань правой рукой свой пистолет и по полу толкни его ко мне.
Босх аккуратно выполнил его приказ. Судя по звуку, Мора поднял пистолет с пола.
– Вы, козлы, небось думаете, что я Последователь.
– Послушай, я ведь не собираюсь тебя обманывать, Рей. Мы просто тебя проверяли, вот и все… Теперь я знаю, что мы ошибались. Ты…
– Этих ребят с их кошерным буррито кто-то должен научить, как следить за подозреваемым. Они ни черта не умеют… Некоторое время они водили меня за нос, но когда я их увидел, то понял, что здесь что-то не то.
– Значит, мы ошибались в тебе, Рей?
– И ты еще спрашиваешь, Босх? После того, что сейчас увидел? Мой ответ – да, вы попали пальцем в небо. Кто же додумался меня проверять? Эйман? Лейби?
Эйман и Лейби были начальниками отдела по борьбе с безнравственностью.
– Нет. Инициатива исходила от меня. Это был мой сигнал.
Наступило долгое молчание.
– Тогда, наверно, мне придется прямо сейчас разнести тебе башку. Я ведь имею на это полное право, разве не так?
– Послушай, Рей…
– Стоять!
Босх вновь отвернулся к экрану телевизора.
– Если ты это сделаешь, Рей, твоя жизнь навсегда изменится. Ты и сам это понимаешь.
– Моя жизнь изменилась сразу, как только ты проник сюда, Босх. Почему бы мне не довести это до логического завершения? Вот прихлопну тебя и сразу же исчезну.
– Ты же коп, Рей!
– Разве? Разве я останусь копом, если тебя отпущу? Тогда скажи мне, как можно все уладить, – но при этом оставайся на коленях!
– Рей, я даже не знаю, что тебе сказать. Эти дети, что на пленке, – они явно несовершеннолетние. Однако я установил это в результате незаконного обыска. Убери пистолет, и мы что-нибудь придумаем.
– Да ну? Неужели все будет как раньше? Жетон – это все, что у меня есть. Я не могу отдать…
– Рей, я…
– Заткнись! Заткнись! Так мне трудно думать.
Босх физически ощущал на себе его гнев.
– Ты узнал мою тайну, Босх. Ну и что же ты теперь чувствуешь?
Босх и сам этого не знал. Мысли беспорядочно теснились у него в голове. Всецело занятый тем, что он сделает и скажет в следующее мгновение, Босх совершенно забыл о лежащей у него в кармане рации. И тут она неожиданно ожила.
– Мы потеряли его, – произнес голос Шихана. – В кинотеатре его нет.
В голосе Шихана звучала настоящая паника.
Босх и Мора молча слушали.
– Что вы хотите этим сказать, Первый? – произнес голос Ролленбергера.
– Кто это? – спросил Мора.
– Ролленбергер из ООУ, – ответил Босх.
– Фильм кончился десять минут назад, – сказал голос Шихана. – Люди все вышли – кроме него. Я вошел внутрь, но его там не оказалось. Его машина стоит, но сам он исчез.
– Я считал, что один из вас был в кинотеатре! – рявкнул Ролленбергер. От испуга его голос звучал еще резче.
– Мы были там, но все равно его потеряли, – сказал Шихан.
– Врет, – сказал Мора. – Теперь они, вероятно, начнут искать меня по гостиницам, – произнес он после долгого молчания. – Для них я Последователь.
– Да, – сказал Босх. – Но они знают, что я здесь, Рей. Я должен их вызвать.
Словно по заказу, из ровера послышался голос Шихана:
– Шестой!
– Рей, это Шихан. Шестой – это я.
– Ладно, вызови его. Но будь осторожен, Гарри.
Правой рукой Босх медленно вытащил из кармана рацию и поднес ее к губам, затем включил передачу:
– Первый, ты его нашел?
– Ответ отрицательный. Пока ищем. Что там по телевизору?
– Ничего. Сегодня ничего хорошего нет.
– Тогда ты должен выйти из дома и прийти к нам на помощь.
– Уже в пути! – быстро сказал Босх. – Где вы находитесь?
– Бо… то есть Шестой, это Бригадир, вы нам нужны. Чтобы найти подозреваемого, мы собираем всю спецгруппу. Все подразделения встречаются на автостоянке возле «Купола».
– Буду через десять минут. Прием.
Он снова опустил руку.
– Значит, всю спецгруппу, да? – спросил Мора.
Босх кивнул.
– Послушай, Рей, все это кодовые обозначения. Они знают, что я у тебя в доме. Если через десять минут я не появлюсь возле «Купола», они будут искать меня здесь. Так что же ты собираешься делать?
– Не знаю… но, как я понимаю, у меня еще есть пятнадцать минут, верно?
– Конечно, Рей. Думай – только не ошибись.
– Слишком поздно, – задумчиво сказал он. – Впрочем… Давай-ка, вытащи кассету.
Вытащив из магнитофона кассету, Босх через левое плечо протянул ее Мора.
– Нет, нет, я хочу, чтобы ты сам это сделал, Гарри. Открой нижний ящик и достань оттуда магнит.
Так вот что представляла собой «хоккейная шайба»! Положив кассету на тумбочку, Босх потянулся за магнитом. Ощущая в руке его тяжесть, он подумал, что, может быть, стоит обернуться и треснуть им Мора, прежде чем тот успеет нажать на спусковой крючок.
– Даже не думай, – словно прочитав его мысли, сказал Мора. – А что делать с магнитом, ты и сам прекрасно знаешь.
Босх провел магнитом вдоль кассеты.
– Давай-ка вставим ее и посмотрим, что получилось, – велел Мора.
– Хорошо, Рей. Как скажешь!
Вставив кассету в магнитофон, Босх нажал на кнопку воспроизведения. На экране, озаряя Босха сероватым отсветом, отразились одни помехи. Он включил быструю перемотку, но помехи продолжались. Запись была полностью стерта.
– Ну вот и хорошо, – сказал Мора. – Надо было мне самому это проделать. Это была последняя кассета.
– Вещдоков больше нет, Рей. Теперь ты чист.
– Но ты же все знаешь! И ты об этом расскажешь, не так ли, Гарри? Ты сообщишь в ОВР. Ты расскажешь об этом всему миру. Так что не говори, будто я чист. Обо мне все будут знать.
Босх ничего не ответил. Ему показалось, будто где-то скрипнула половица.
– Давай я дам тебе подсказку, Гарри… В этом мире все на самом деле не такие, какими притворяются. Все. Даже когда они сидят у себя дома за закрытой дверью. И никто никого по-настоящему не знает, даже если считает иначе… Максимум, на что можно надеяться, – это понять себя. А когда это сделаешь, когда увидишь свое подлинное «я», иногда очень хочется отвернуться…
Несколько следующих секунд Босх ничего не слышал. Он не отрывал глаз от телевизионного экрана, где, казалось, возникали и исчезали какие-то призраки. Начинала болеть голова, и он надеялся прожить еще достаточно долго, чтобы как следует почувствовать головную боль.
– Ты всегда ко мне хорошо относился, Гарри. Я…
В коридоре послышался какой-то шум, потом крик:
– Мора!
Это был голос Шихана. Сразу вслед за этим помещение залил яркий свет. Босх услышал, как по деревянному полу прогрохотали несколько пар ног, затем послышался крик Мора и шум падения. Сняв большой палец с кнопки передачи, Босх рванулся вправо, в сторону от схватки. В этот момент грянул выстрел – громче этого звука Босху еще ничего не доводилось слышать.
Глава двадцать восьмая
Как только Босх освободил канал, в ровере почти сразу зазвучал голос Ролленбергера.
– Босх! Шихан… Первый! Что там у вас происходит? Что… доложите немедленно!
– Это Шестой, – выдержав паузу, спокойно ответил Босх.
– Бригадир, вам желательно прибыть на номер двадцать объекта.
– К нему домой? Что… была стрельба?
– Советую вам держать канал открытым, Бригадир. И всем другим подразделениям спецгруппы, невзирая на то, есть ли вызов. До особого распоряжения всем подразделениям семь-десять. Пятый, ты готов?
– Пятый слушает, – ответил Эдгар.
– Пятый, ты можешь встретить меня на номере двадцать объекта?
– Уже еду.
– Это Шестой, прием.
И Босх выключил ровер до того, как Ролленбергер успел что-либо сказать.
Чтобы добраться от оперативного штаба в Паркер-центре до Сьерра-Линда, лейтенанту потребовалось тридцать минут. К тому времени когда он приехал, Эдгар был уже там. Как только Ролленбергер подошел к входной двери, Босх сразу ее открыл. Лицо лейтенанта было багрово-красным от гнева и недоумения.
