Зовите меня Маугли - Александр Афанасьев
Я перезарядил винтовку.
— Где старший? — спросил я.
Все мы посмотрели назад — там, на нейтральной полосе лежали двое, и один из них был шериф. Я не удивлюсь, если его застрелили в спину при отступлении.
Мимо машин, к нам, пригибаясь, бежал инспектирующий агент Коэн. Добежать он не добежал — выстрелил снайпер, неизвестно откуда — и он исчез за машинами. Ранен, а то и убит.
— Дымы есть?
Примеры, когда местная вооруженная сила противостояла федералам в истории этой страны были — например, Вако или дело Руби Ридж. Но такого, чтобы местные правоохранители стреляли в федералов… — такого еще не было…
Как будто произошедшего было мало — раздался стрекот и, в поле зрения справа появился вертолет. Это был MD500 в желтой окраске сельскохозяйственной авиации и на нем был установлен пулемет.
— Воздушная цель справа! — крикнул я — 300! Огонь!
…
Там, перед съездом в город — большая заправка для дальнобойщиков, мотель, мастерская и бетонированная площадка. Туда мы, в конце концов, и отступили…
В активе — сбитый вертолет, отраженное нападение на силы федерального правительства. Не знаю, можно ли считать это активом, но только я свалил пятерых. В пассиве — шестеро убитых федеральных агентов (это, по-моему, крупнейшие единоразовые потери Бюро, если еще больше не было в «Ревущие двадцатые» во время Сухого закона), 21 раненый, в том числе 10 тяжело.
В условиях, когда погиб командовавший нами специальный агент, и был ранен командир группы силового прикрытия — получилось, что я принял на себя командование, обходя всю командную вертикаль. В экстремальных условиях так обычно и бывает, кроме того, я был на пятнадцать лет старше самого старшего по возрасту из агентов группы HRT и повидал кое-чего на войне. Именно я скомандовал отход после того, как понял — бой всерьез, они не отступают, и у них в любой момент может появиться еще вертолет, а то и что похуже.
Чего говорить, если у агентов HRT было по четыре магазина к винтовкам, а у привлеченных агентов — у многих по два. С той же стороны — боеприпасов хватало.
На стоянке кто-то занялся перевязкой, один из агентов взял спутниковый телефон у Миллера, набрал Вашингтон. Доложил о происходящем, выслушал ответ, затем протянул телефон мне.
— Сэр, это вас.
На связи был Крейн. И надо отдать ему должное, он не стал, подобно тем офицерам, которых я видел на позабытой мной родине, орать и пытаться сделать тебя крайним, а себя — в белом. Крейн просто спросил:
— Что произошло?
— Сэр, местные силы перекрыли дорогу сильным полицейским кордоном…
Доклад занял минуты две от силы. Когда я закончил, Крейн уточнил:
— Кто, по-вашему, начал стрелять?
— Снайпер. С той стороны или справа от нас, я не понял. Но выстрел был точно с той стороны.
— Федеральная следственная группа в Новом Орлеане подверглась нападению, там раненые и убитые, — помолчав, сказал замдиректора. — Похоже на начало белого расового мятежа. До прояснения обстоятельств, приказываю вернуться в Техас.
— Есть, сэр.
Приказ исполнять я не собирался.
…
Автомат у меня был, у одного из тяжело раненых агентов я забрал снайперскую винтовку с патронами и рацию военного образца. Взвесил на руке — тяжело, но, наверное, унесу. К винтовке тридцать патронов и я ни один из них не намерен был тратить впустую.
Я же говорил, что если надо — вернусь со снайперской винтовкой, и выслежу этих культистов одного за другим.
Я прекрасно понимаю, что теперь мне — хана, и может быть, всему — хана. ФБР хотело использовать меня, но влипло само в историю, которую никак не замять, и теперь все это всплывет и пресса встанет на дыбы, и все либеральные комментаторы изойдут дерьмом, и измажут дерьмом меня. Потому что мне не место в их стране розовых пони, и грин-карту я, наверное, получил как-то не так (на самом деле просто выиграл), и теперь я — кто я? Человек с руками по локоть в крови, с долгой историей маскулинно-токсичного лидерства, и тёмным прошлым как в России, так и здесь. Меня есть за что наказывать, и меня накажут по полной, а заодно и всех, кто имел несчастье иметь дело со мной. Потому что таким, как я. не место в мире, где перекусывают смузи, ездят на велосипедах, стреляют только в компьютерных играх и получают образование специалиста по белой хрупкости, чего бы это дерьмо не значило. Меня никто не прикроет, в ФБР после таких жертв будет кровь литься рекой и все будут демонстративно играть по правилам.
А тех погибших — забудут. Потому что они мертвы, и их проще забыть. Забудут Дайну, забудут ту девчонку, что принесли в жертву, забудут агентов, погибших сегодня, — скажут много хороших слов, закопают в землю и забудут. Они мертвы. А я — жив.
Жив, и опасен. И пока я могу дышать, слышать, видеть, стрелять — я не перестану быть опасным. По крайней мере для тех психопатов — они, может, рассчитывают на новое дело Вако — но их ждет нечто другое.
Их ждет моя винтовка…
WEREWOLF2022-2023
Примечания
1
Мало известная и недолго выпускавшаяся под этой маркой в США копия фургона Мерседес-Спринтер. Сейчас фургонов Додж больше нет, они называются Рэм и Рэм выпускает копию Фиат Дукато. А Мерседес делает копию того же Спринтера под маркой Фрейтлайнер.
2
Кестраль — портативная метеостанция размером с рацию, дает все данные для точного выстрела. Сейчас многие спецназовцы отказываются от нее в пользу часов с такими же функциями.
3
ОРСИС и Лобаев — российские оружейные фирмы, производящие снайперские винтовки. Ни та ни другая — не под санкциями. Зброяр — украинская фирма. Владислав Лобаев — производит винтовки, которые установили несколько мировых рекордов.
4
Рекорд — спортивная винтовка Ижмаш, на базе которой сделана снайперская СВ-98, МЦ 116 — ее конкурент из Тулы, в основе тоже спортивная винтовка. Обе относятся к классу высокоточных, не уступают мировым аналогам.
5
Затворная группа.
6
Начиная примерно с 2013–2014 годов Лос Зетас наладили массовое производство героина в Северной Мексике, завезя семена
