Скотт Смит - Сумка с миллионами

— Эй, Вернон! — снова крикнул я, делая вид, что обращаюсь к Тому, который как раз открыл дверь магазина. Том услышал мой голос, остановился и подождал, пока я подойду.

— Ты назвал меня Верноном? — поинтересовался он.

Я стряхнул с куртки крупные капли дождя, потопал ногами и удивленно посмотрел на Тома.

— Вернон? — спросил я. — Нет, я крикнул «Подожди, Том».

Когда я обернулся, Вернона на ступеньках уже не было.

В моем кабинете было темно, жалюзи были закрыты. Свет включать я не стал. Я подошел к столу и развернул пистолет. На него налипли крошки от пончиков.

Часы показывали 9:01.

Я протер пистолет о брюки, потом зарядил его.

Как только стрелка часов продвинулась на минуту, я позвонил Саре.

Номер был занят.

Я положил трубку и попытался спрятать пистолет в правый карман куртки. Но карман для него оказался слишком маленьким, да и своим весом он заметно оттягивал куртку вниз.

Тогда я снял куртку, расстегнул рубашку и засунул пистолет за пояс. Теперь на животе я ощущал обжигающе-холодный металл. Ощущая давление пистолета у себя на животе, я чувствовал себя настоящим киногероем.

Я застегнул рубашку, но заправлять ее не стал, чтобы пистолета на было видно. Потом надел куртку.

Часы показывали 9:03.

Я снова позвонил домой. На этот раз Сара мне ответила.

— Это он, — сообщил я.

— В смысле?

Я быстро рассказал ей о значке, о том, как «агент» отказался фотографироваться и как откликнулся на имя Вернон. Сара молча выслушала меня и даже не задавала никаких вопросов. Но почему-то, как только я начал говорить, моя уверенность начала исчезать. Я вдруг подумал, что каждому факту, который я приводил в доказательство того, что агент был ненастоящий, можно найти другое объяснение и истолковать совершенно в противоположном значении. После того как я договорил, Сара сказала:

— Я звонила в ФБР.

— И что?

— Они сказали, что Бакстер на задании.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать слова Сары.

— Значит, у них есть агент Бакстер?

— Сказали, что да.

— Ты спрашивала Нила Бакстера?

— Да. Агента Нила Бакстера.

Пару секунд я стоял как вкопанный. Я был шокирован новостью Сары, я не ожидал такого поворота.

— И как ты думаешь, что все это значит? — спросил я.

Даже не видя Сары, я почувствовал, что она пожала плечами и ответила:

— Может, просто совпадение.

Это была заманчивая идея, и я так хотел в это поверить, но не мог.

— Бакстер — довольно распространенное имя, — заметила Сара.

Я чувствовал пистолет у себя на животе. Мне казалось, что он живое существо. Он слишком сильно давил мне на желудок, и я поправил его рукой.

— Наш похититель мог знать, что в отделе ФБР работает агент Нил Бакстер, и он мог специально представиться его именем.

— Так значит, ты считаешь, что это все же он?

— Хэнк, подумай, ты же сам только что сказал, что у него нет значка.

— Я не говорил, что у него нет значка, я сказал, что он не показывал его Карлу.

На это Сара ничего не ответила. На заднем фоне я слышал, как поет мишка Джекоба.

— Просто скажи, — попросил я.

— Что сказать?

— Что ты думаешь — он это или нет?

Сара немного помолчала, потом произнесла:

— Хэнк, думаю, он.

Я кивнул, но ничего не ответил.

— А ты? — спросила Сара.

— Я тоже, — сказал я и подошел к окну. Я поднял жалюзи, и в комнате стало светло. На улице стоял туман. Кладбище в этой дымке выглядело особенно впечатляюще — из серого тумана торчали черные памятники.

— Да, думаю это он, — добавил я.

— Так ты едешь домой?

— Нет. Я еду с ними.

— Но ты же только что сказал…

— Сара, у меня есть пистолет. Я взял его у Карла.

Сара замолчала. Я чувствовал, что она задумалась.

— Я защищу его, — сказал я. — Я должен быть уверен, что он не пострадает.

— Кто?

— Карл. Если этот человек действительно Вернон и если он решит убить Карла, я застрелю его.

— Хэнк, этого нельзя делать. Это же безумие.

— Нет, — ответил я. — Я все обдумал и уверен, что принял правильное решение.

— Если это Вернон, то нам же будет лучше, если после осмотра самолета он сбежит. Так никто больше не узнает о деньгах.

— Если это Вернон, он убьет Карла.

— Это не наша проблема. Мы не должны в это вмешиваться.

— Да о чем ты говоришь? Как это не вмешиваться? Мы же знаем, что Вернон попытается убить, и более того, сделает это, если ему не помешать.

— Хэнк, это только предположение. Мы не можем быть в этом уверены.

— Но если я поеду, я смогу остановить его.

— А может, и не сможешь. Пистолет — это тебе не ружье. Ты можешь промахнуться. И если ты промахнешься, он убьет вас обоих.

— Я не собираюсь промахиваться. Я буду стараться все время находиться как можно ближе к нему. Я не промахнусь.

— Хэнк, он убийца. Он знает, что он делает. У тебя нет ни единого шанса против него.

Мишка все еще пел, правда, уже медленнее и тише. Я еще раз поправил пистолет. Я не хотел больше слушать Сару, я хотел поскорее уйти, но ее слова, как семена, рассыпались по моему сознанию, и должен признать, что они быстро запустили в меня свои корни сомнения. Я попытался воскресить свою уверенность, представляя себя героем какого-то боевика, с пистолетом за поясом, охотящегося на преступника. Я пытался представить, как наставлю дуло пистолета на грудь Вернона, как нажму на курок. Только вот почему-то воображение рисовало мне совершенно другие картины. Я вдруг подумал о том, что есть вероятность, что все пойдет не так гладко, как я предполагал. Пистолет может не выстрелить или запутаться под рубашкой, и я не успею вовремя вытащить его. Я могу поскользнуться на мокром снегу и упасть, или промахнусь и случайно выстрелю либо слишком высоко, либо себе в ноги, и тогда Вернон обернется и улыбнется своей холодной зловещей улыбкой.

Я понял, что боюсь этого человека.

— Хэнк, подумай о ребенке, — сказала Сара. — Подумай обо мне.

Что ж, передо мной стоял выбор: или ехать в парк с Карлом, или остаться в стороне. Выбрать первый вариант — было бы благородно и смело, с одной стороны, но очень рискованно — с другой. Если все-таки человек, который представился агентом ФБР, — Вернон, тогда он, скорее всего, уже спланировал свои действия и, наверное, собирается убить меня и Карла. Если же остаться в стороне и ехать домой — я мог избежать этого риска. Да, в этом случае я бросал Карла на произвол судьбы, но зато я спасал себя и гарантировал себе безопасность.

Я стоял у окна, прижимая к уху телефонную трубку, и пытался выбрать тот или иной вариант. Сара молчала. Она ждала моего решения.

Левую руку я держал в кармане, в котором лежала куча разных мелочей: какие-то монеты, ключи от машины, маленький перочинный ножик, который когда-то принадлежал моему отцу. Я достал одну монетку. Она была юбилейной.

«Если упадет решкой, — подумал я, — я поеду».

Я подбросил монетку, поймал ее и положил на ладонь.

Она лежала решкой вверх.

— Хэнк? — позвала Сара. — Ты здесь?

Я посмотрел на монету и почувствовал, как страх заставляет сжаться мое сердце. Теперь я понял, что каждой клеткой своего тела я хотел, чтобы выпал орел. Я подумал, что можно бросить монету еще два раза и посмотреть, что выпадет, или вообще бросать до тех пор, пока не выпадет то, что я хочу. Ведь все равно это был просто способ успокоиться, положиться на судьбу, найти подтверждение тому, что я хотел сделать, попытка снять с себя ответственность за принятое решение. Я боялся ехать в парк.

— Да, — отозвался я. — Я здесь.

— Ты не полицейский. Ты вообще не разбираешься в оружии.

Я ничего не сказал и повернул монетку орлом вверх.

— Хэнк?

— Все в порядке, — добавил я. — Я еду домой.

Я позвонил Карлу и сказал, что Аманду сильно тошнит, Сара в панике и мне надо срочно вернуться домой.

Мои слова очень обеспокоили Карла.

— Линда уже пришла, — заметил он. — Она когда-то проходила медицинские курсы. Я думаю, если вам нужна ее помощь, она с удовольствием поедет с тобой.

— Спасибо, Карл. Это так мило с твоей стороны. Но я думаю, что с малышкой ничего серьезного.

— Уверен?

— Конечно. Я сейчас съезжу домой, посмотрю, как она, и на всякий случай свожу ее к педиатру.

— Хорошо, тогда немедленно поезжай домой. Я думаю, мы справимся без тебя. Все равно ты ведь ничего не видел, да?

— Да, абсолютно ничего.

— Ты говорил, что вы слышали шум в южной стороне парка, верно? Неподалеку от дома Педерсона?

— Да, все правильно.

— Ну ладно, Хэнк. Я тогда позвоню тебе, когда мы вернемся.

— Буду ждать.

— Надеюсь, что с малышкой все в порядке.

Карл уже хотел повесить трубку, но я остановил его.

— Карл? — позвал я.