Татьяна Гармаш-Роффе - Тайна моего двойника
Джонатан слушал мой отчет сосредоточенно, не перебивая. И только когда я закончила, он спросил:
– Ты можешь мне объяснить, зачем человек мог подключить аккумулятор к электросети? У вас дефицит аккумуляторов?
– Не знаю, – пришлось признаться мне. – У нас с мамой никогда не было машины.
– Ведь электричество стоит очень дорого, – добавил Джонатан.
– У нас – дешево. К тому же у нас всегда был дефицит на запчасти и прочие штуковины для машин, а сейчас если они и появились в свободной продаже, то не на каждом шагу. И уж вряд ли в районе дачного поселка.
– Значит, в этом ничего подозрительного нет?
– Кажется, нет.
– Тогда объясни мне про канистру с бензином. Зачем хозяин мог ее принести в дом?
– Ума не приложу. Если бы он еще поставил машину на улице – тогда я сказала бы: чтобы не украли. Машины за одну ночь буквально «раздевают»… Но у них на участке есть гараж.
– Так что мы имеем еще одно убийство?
– Боюсь, что да. К тому же странно, что они не проснулись.
– Кто-то помог уснуть покрепче?.. Эта девочка не упоминала каких-нибудь гостей, которые приезжали на дачу главврача?
– Нет. Мы можем поехать в этот дачный поселок и порасспрашивать соседей. Если мы, конечно, найдем там кого-то в такой мороз.
– Нет смысла, Оля. Соседи в лучшем случае добавят еще какую-нибудь деталь, которая нам снова позволит сомневаться и строить догадки. Но никто, кроме полиции, нам не сможет точно обрисовать картину. Только в полицию мы с тобой не можем пойти, а догадки мы уже и так строим – целую гору понастроили…
– К тому же пора Константину звонить, – сказала я, глянув на часы.
Жалея изо всех сил, что Джонатан не говорит по-русски, – предстоящий разговор лучше было бы вести между мужчинами, – я произносила в ледяную трубку телефона-автомата:
– Не хочу обижать вашу жену, но это то, что называется «мужской разговор», который, как и наша с вами встреча, должен остаться между нами. Когда вы узнаете его суть, вы поймете меня. Я сама женщина и хорошо знаю, что женщины болтливы…
– Верю вам на слово, – перебил меня низкий мужской голос, – и не возражаю встретиться с вами. Но за Люду я ручаюсь, как за самого себя: если ее предупредить – она ни за что не сболтнет.
– Хорошо… – мне было неловко диктовать свои условия. – Как вам удобно встретиться? Может, поужинаем вместе в ресторане? Мы приглашаем.
– Я и сам могу вас пригласить, – с достоинством сказал Костин голос. – Только нам малыша оставить не с кем. Приходите лучше к нам на ужин.
Я ломаться не стала и быстро согласилась. Мы с Джонатаном зашли в магазин, накупили кучу вкусных вещей, и вскоре наше такси снова притормозило у пятиэтажной колбасы.
Я немного побаивалась предстоящего разговора, вернее, не его самого, а напряженности, непонимания, недоверия – рассказал бы мне кто подобную историю, я бы сама вряд ли поверила! Но наши хозяева встретили нас радушно и непринужденно.
Костя оказался симпатичным усатым мужиком, веселым и простым. Он был компьютерщиком, и одна из комнат их трехкомнатной квартиры была завалена разобранными компьютерами, которые он чинил в свободное время, чем и – похвастался он – весомо подрабатывал в дополнение к своей зарплате. Он говорил немного по-английски и сразу же затеял с Джонатаном разговор о компьютерах, программах и прочих хитроумных вещах.
Я помогла Людмиле, несмотря на ее возражения, накрыть на стол, и вскоре мы уже сидели за ним, чокаясь холодной водкой.
– Ну, рассказывайте, – заговорил Костя, утирая усы. – Что там у вас за секреты такие?
– Вы извините меня, Людмила, – посмотрела я ей в глаза, – я сегодня днем сказала неправду. Ваша свекровь мне не крестная. Дело в том, что…
Я рассказала им все или почти все – разумеется, я обошла молчанием нашу поездку в Англию, фальшивый паспорт и некоторые другие детали, и, самое главное, я не упомянула имя Зазориной.
Они не проронили ни слова, слушая мое повествование, даже есть перестали. И только когда я закончила, Костя шумно выдохнул:
– Выпьем!
Мы снова чокнулись и принялись за еду.
– Это невероятно!.. – произнесла Людмила потрясенно. Ее круглые карие глаза блестели от возбуждения. – Я вам, конечно, верю, но история ваша… Как в кино! Или в романе… Правда, Костя?
– В жизни всяко бывает, – рассудил важно Костя. – Истории для романов откуда берутся, по-твоему? Из жизни! Они хоть и редко такие приключаются, да их выбирают для искусства специально – самые необычные. А простые истории, в которых ничего не случается, а так: утром встали, пошли на работу, забрали сыночка из садика, поужинали, посмотрели телевизор, легли спать – кому же это интересно? Кто же это читать будет или кино смотреть?
– Верно, – ответила Людмила мужу уважительным взглядом, и я порадовалась, что эти милые люди мне поверили сразу.
– Значит, кому-то мешает секрет вашего рождения, так я понимаю? – заговорил Костя. – Чтой-то у меня такое ощущение, что я видел кого-то, на вас похожего, Оля. Уж не родня ли ваша… Только вот никак не соображу… Скажу, когда вспомню. И, значит, вы считаете, что моя мать была в курсе?
– Это более чем вероятно, Костя. Вы никогда не слышали от нее историй в этом роде? Или, может, ваш отец знает?
– Батя умер семь лет тому назад. Если и знал – теперь не спросишь. А мне мать ничего такого не рассказывала. Не пойму даже, как да чем вам и помочь…
Наступила пауза. Я не знала, что спросить, Костя не знал, что сказать. Оставался только один возможный ход, который мог расшевелить память Кости и заставить его вытащить из нее максимум информации. И я решилась поделиться с ним своими подозрениями.
– Не только мне помочь… Вам тоже: понять правду. Люди, пославшие без малейших колебаний киллера, чтобы убить нас с Шерил…
Я сделала значительную паузу и договорила:
– … могли дополнить этот список приговоренных к смерти и вашей матерью. Если Елена Петровна действительно знала этот секрет, то не исключено, что наезд на нее был преднамеренным… Заказчик явно в выборе средств не стесняется. Вы не были знакомы с коллегой вашей матери, главврачом роддома Ниной Александровной Демченко?
Костя не ответил, кусая кончик уса. Он был явно ошарашен, но первая растерянность быстро исчезла с его лица, уступив место сосредоточенности. Мысль его работала, глаза блестели.
– Она дружила с мамой, дома у нас бывала! И на похоронах была… – видя молчание мужа, откликнулась Людмила. – А что… А она?..
– Она погибла девять дней спустя после вашей матери. Тоже несчастный случай. Пожар на даче… Вы не знали?
Костя вдруг сделался багрового цвета. Я даже испугалась.
– Я сразу им, ментам поганым, – прорычал Костя, – сказал: «Вас подкупили, сволочи! Вы дело закрываете, потому что кто-то вам за это заплатил!»
Он шумно перевел дыхание и хлопнул ладонью по столу.
– Я теперь понимаю, это точно так и есть! Уж больно все нечисто в этой истории! Ни свидетелей, ни показаний, х…ня какая-то! Это убийство, ясное дело! Мать убили, суки!
Он всхлипнул, если можно назвать таким словом тот сдавленный хрип, который вырвался из его груди, и положил кудрявую голову с начинающей редеть макушкой на сложенные на столе руки.
Люда хлопотливо потянулась к мужу и обняла его голову, прижав к груди. Наступила тишина, если не считать тихого полушепота – это я, воспользовавшись паузой, тихонько переводила Джонатану.
– Только Константин, к сожалению, ничего об этом не знает… – шептала я, – нам остается только гадать…
– Возможно, есть какие-то косвенные признаки, – так же тихо ответил мне Джонатан. – Весьма вероятно, что за это дело его мать получила вознаграждение.
Костя поднял голову.
– Наливай! – махнул он жене. – Чего он говорит, Джонатан?
– Он думает, что ваша мама могла получить подарок в обмен на молчание…
Ни с кем не чокнувшись, Костя опрокинул рюмку залпом и звонко хлопнул ею о стол, ставя.
– Подарки мать постоянно получала. У нас всегда, пока она работала, дом был завален духами и коробками конфет… Она ведь главной акушеркой была!
– Подумайте, Костя! Одну из нас, Шерил, отдали американцам. Не исключено, что вознаграждение было особенным, необычным… Или сумма большая, или вещь какая-то дорогая, заметная, может, импортная… Не припомните?
– В каком году, говоришь?
– В семьдесят четвертом.
– Мне семнадцать лет было, стало быть… Смотри-ка, интересная вещь получается: как раз тогда батя машину купил. Точно, тогда!
– Может, накопил?
– Поди узнай теперь. Он давно мечтал, да вроде денег все не хватало. У него дважды очередь проходила из-за этого. А тут взял и купил. То ли накопил, то ли и вправду мать вознаграждение получила и ему на машину дала… Она могла, для семьи никогда ничего не жалела. Нам с Людой дала недавно денег на мебель…
– Дала денег на мебель… – повторила я эхом. – Нынче мебель дорого стоит…
