Владислав Куликов - Братство обреченных
— Мы, военные прокуроры, работаем в очень сложных условиях, — расслабившись, произнес Митрофан. — Это на гражданских пашет милиция, им, по сути, дела на блюдечке приносят. Остается только правильно оформить. А военные прокуроры в гарнизонах одни. Военная контрразведка никак не помогает. Самим приходится заниматься даже оперативно-розыскной деятельностью. Все на наших плечах! Поэтому в военной прокуратуре работают исключительные профессионалы.
— Я знаю. — Азарова приветливо улыбнулась.
«А бандана у нее очень даже ничего», — опять подумал Эхтин.
— А вот военные суды — настоящий паноптикум, — вздохнул Митрофан. Напряжение после трудной беседы постепенно спадало. — Там как сел человек на должность, так и сидит. Никакого движения. У молодых перспектив нет, потому что председатели судов уже лет по десять на своих местах сидят. И еще лет двадцать будут сидеть…
В итоге они расстались, как добрые друзья. Начальник пресс-службы проводил журналистов до выхода.
— По-моему, они нас кинули, — сказал Андрей Ветров, когда «пежо» уже летел по Ленинскому проспекту.
— Да, где-то ты прав, — ответила Ольга, вращая руль. — Но мы одержали победу. Фактически нам дали понять, что военная прокуратура не будет нам препятствовать! А это дорогого стоит! Да, они не захотели связываться со своими. Посылать разные протесты… Их можно понять — это корпоративная солидарность. Но они подсказали нам ход: на областную прокуратуру надавить легче! Что такое Оренбург? Провинция! Один звонок из Москвы — и они по струнке встанут!
Андрей заметил, что Ольга мчалась по дороге вопреки всем правилам дорожного движения и водительской этике. Она нещадно подрезала, выскакивала вперед, не пропускала тех, кто сигналил справа. То есть вела себя так, будто ехала по дороге одна, объезжая какие-то бездушные препятствия. Отчего позади нее раздавалось гневное бибиканье, дружно сдабриваемое матом водителей. Мата, конечно, слышно не было, но он легко читался по артикуляции и жестикуляции. А вот гудки постоянно неслись вслед.
— Вам часто гудят, — как бы между делом заметил Андрей.
— Ну, конечно! — серьезным тоном ответила Ольга. — Я женщина видная. Да еще на дорогом автомобиле. Вот многие и заигрывают. Хотят познакомиться.
Ветров промолчал. Но через пару перекрестков обратил ее внимание на очередного «гудящего» мужика, махавшего в придачу кулаком.
— Он чем-то недоволен, — произнес Ветров.
— М…ков много, — ничтоже сумняшеся ответила Азарова. — Есть мужики, которые, увидев бабу в дорогом автомобиле, сразу закипают. Это они от зависти, козлы!
На работу они вернулись в состоянии эйфории. Казалось, что дело сдвинулось с мертвой точки! Но когда Азарова позвонила знакомому юристу, чтобы поделиться радостью, тот охладил ее пыл.
— Что ж они сами не отменили приговор по вновь открывшимся обстоятельствам? — спросил он.
— Не хотят с Верховным судом ссориться!
— А почему областная прокуратура должна захотеть?
— У нее выбора не будет. Мы на нее надавим!
— Нужны какие-то доводы, — с сомнением произнес юрист. — Например, если Куравлев признается, что убил не один, а в компании еще с тремя подельниками. И назовет фамилии. Но вас же такой вариант не устраивает… Остается только ждать, что настоящие убийцы придут в прокуратуру и раскаются. Или проговорятся какому-нибудь агенту, а тот доложит куда надо… Но и здесь много нюансов…
После разговора с юристом Азарова произнесла:
— Да, Андрюша, ты был прав: нас кинули!
— Причем красиво кинули, — с грустной улыбкой ответил Ветров. — Так что мы даже ничего не почувствовали. А наоборот — остались благодарны.
— В общем, суки! — воскликнула Азарова. — Но ничего, сейчас я им покажу!
Оиа сняла трубку и набрала номер зама генпрокурора. Разговор начался с обычных «уси-пуси» (так про себя называл это Ветров). Затем Азарова перешла к делу. На что прокурорский генерал ответил недовольным тоном:
— Ольга, ну сколько можно! Вы же встретились со специалистами, чем я еще могу помочь? Они вам все объяснили.
На столе перед замом генерального прокурора как раз лежал протокол пленума правления Союза журналистов Оренбурга. Генерал не стал читать его весь. Ограничился лишь решением. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы сформировать мнение большого начальника, мол, даже свои — журналисты — осуждают Ветрова и Азарову. А им там из Оренбурга виднее. Они же ближе ко всем событиям. Поэтому в курсе всего. Так думал прокурорский генерал.
Но он на всякий случай перечитал и ответ, что подготовила Главная военная прокуратура для газеты. Зам генпрокурора только подивился: чего тут непонятного для Азаровой? На осужденного показали аж девятнадцать человек (он специально пересчитал, сколько было перечислено). Они все, как сказано, доказывают вину! Плюс экспертиза! Да более веских доказательств в природе не существует!!!
«Ну что Азаровой еще нужно?! — нервно подумал генерал. — Вот уперлась! Заплатили ей, что ли?»
— В военной прокуратуре согласились со всеми нашими доводами, — уверенно произнесла Азарова.
— Прекрасно! Тогда что вы от меня хотите?
По тону собеседника Ольга поняла, что тот готов вот-вот послать ее подальше. Поэтому поспешила перевести разговор на что-то более приятное для прокурора. Ей не хотелось терять такой хороший контакт в Генеральной прокуратуре. А ведь генерал мог, разозлившись, запросто сказать секретарше, чтобы в следующий раз с Азаровой не соединяла. И что в гаком случае делать, когда руководству потребуется срочный комментарий от высокого чина из Генпрокуратуры?
А зам генерального прокурора был не только раздосадован, но и удивлен. Чуть раньше ему позвонили из Главной военной прокуратуры и сказали, что встреча прошла нормально. Нашли общий язык с журналистами.
«Они согласились со всеми нашими доводами», — сообщил военный прокурор. А теперь точно такую же фразу произнесла Азарова.
«Что такое? Не пойму, — размышлял генерал. — Так о чем же они там договорились? И кто мне лжет?» Но он и мысли не мог допустить, что его обманули в Главной военной прокуратуре. Значит, на взгляд генерала, лгала и изворачивалась Азарова. Не сумев убедить военных прокуроров (ничего удивительного — при таких-то уликах!), она попыталась обхитрить его.
«Она много на себя берет! — сердито подумал генерал. — Может, у нее кризис возраста начинается? Стала превращаться в скандальную бабенку… Или ей действительно все-таки заплатили… Журналисты, они ведь по своей натуре продажны. Азарова ничем не лучше других». Дальнейшие «уси-пуси» немного смягчили генерала. Но неприятный осадок в его душе все же остался.
— Похоже, наши друзья из военной прокуратуры ему уже что-то напели, — сказала Ольга после разговора. — Он был не в духе.
— Я это понял. — Андрей расстроился.
«Да что же это такое! — подумал он. — Кругом стена!»
— Не вешай нос! — бодро ответила Ольга. — Мы только начинаем войну. Его… — Она имела в виду заместителя генерального прокурора, — надо будет вытянуть в редакцию. Например, для интервью. Или на какое-нибудь торжество. И там я в неофициальной обстановке с ним поговорю. Мы его перетянем на нашу сторону!
— Если гораздо раньше его не перетянет Главная военная прокуратура, — скептично заметил Андрей. — Хотя, по-моему, они его уже хорошо обработали. Не хуже, чем нас.
— Запомни, Андрюша: ты проигрываешь в тот момент, когда сам сдаешься, — с апломбом произнесла Ольга. — А ты сейчас сдаешься!
— Я не сдаюсь, — возразил Ветров. — Я просто впадаю в уныние.
— Это одно и то же.
«Может, она и права, — подумал Андрей. — Но, по-моему, излишнее самомнение — еще хуже. Оно ослепляет…»
— У нас еще остался суд, — уверенно ответила Азарова. — Его будет легче продавить. Потому что прокуратура не хочет ссориться с Верховным судом. А для самого суда мнение прокуратуры — не авторитет. Надо только убедить их отменить собственное решение. И здесь мы должны разыграть тонкую шахматную партию…
— Примерно такую, какую разыграла с нами Главная военная прокуратура? — печально сыронизировал Ветров.
«Андрюша — балласт! — раздраженно подумала Азарова. — «Вечно мнется, сомневается. Слабак! Как он в армии служил? Мужику нельзя быть таким!»
— А что ты сидишь? — гневно воскликнула она. — Звони в Верховный суд, узнавай, как там наше письмо?
«Опять я! — недовольно подумал Андрей. — Она хоть что-нибудь делает сама?!» Он почувствовал, что ему безумно лень звонить по инстанциям, вести неприятные разговоры, напрягаться, чтобы убедить невидимых собеседников. Разговор с военным прокурорами и так высосал из него все душевные силы.
Но Азарова бросила на него требовательный взгляд, и Андрей подчинился.
