Шальное золото сибирского прииска - Олег Колмаков

Не поверишь, но в последнее время меня начали сильно напрягать как воровские, так и ментовские структуры. Тем дай, этим дай, и этим, ещё дай… В общем, что заработал, то и раздал. Пару раз, и вовсе в убытке остался. Потому и принял я решение прикрыть свой бизнес. Собираюсь покинуть пределы нашего Отечества. Хочу обосноваться на одном из лазурных берегов, где всегда лето. Ну, а напоследок, решил пробежаться по своим лохам…

Заяву в ментовку ты, один хрен, не напишешь. Да, и к братве, вряд ли обратишься. Потому как знаешь, что золото твоё неучтённое. А посему, доить тебя начнут: либо те, либо другие. Дескать, сумел укрыть четыре кило рыжья, сумеешь и ещё больше намыть…

Через пару минут, после того, как банда грабителей-перекупщиков покинули бытовку, связанные золотодобытчики услышали, как загудел мотор, отчалившей от берега моторной лодки.

– Ну, что?.. Продал, коммерсант хренов? – механик, переполненный злобой и отчаянием, покосился на своего напарника. Тот промолчал. Потому как нечего ему было сейчас ответить. Всё было понятно и без каких-либо слов.

– Встречу, убью… – тихо процедил сквозь зубы Пётр.

Прошло не менее получаса, пока сторожам, при помощи совместных усилий, удалось избавиться от верёвок и липкого скотча. Скорее, ради показухи Марченко выскочил из вагончика и побежал к берегу. Что-то выкрикнул, пару раз выстрелил в воздух. На том собственно, его пыл, его злость и иссякли…

Глава 30

Мечты, которыми в последнее время грезили оставшиеся на зимовку золотодобытчики… Те самые мечты, которые в самый лютый мороз грела им душу, в одно мгновение растворилась в воздухе, просочилась сквозь пальцы. Не было у них теперь ни планов, ни надежд, ни разговоров о беззаботном будущем… Вообще не было никаких разговоров.

Каждый из мужчин переживал невосполнимую утрату, по-своему. То есть, молча, раз за разом, переигрывая ту неприятную ситуацию внутри себя, отчасти надеясь, каким-то невероятным образом её изменить.

«Вот и осталась бабка у разбитого корыта…» – изредка тяжело вздыхал Владимир.

И только спустя неделю, как-то под вечер, Марченко тихо подсел к механику.

– Потеплело. Может, сходим в штольню; придадим земле останки первопроходцев?.. – заговорил он на вполне нейтральную тему. – …Они вовсе не виноваты в том, что мы так бездарно просахатили, намытое ими золотишко.

Панов уж хотел было обрушить на голову промывальщика весь, накопившийся в нём гнев: дескать, это не мы, а ты, и только ты один всё просрал. Однако сдержался, чего уж тут глотку рвать?

– Я не против… – отозвался Владимир. – …Один хрен, делать нечего, кругом одна тоска. Может, хоть этим отвлечёмся.

Несколько дней мастерили могильный крест. Пилили, сколачивали, обжигали, красили, покрывали лаком. Примерно столько же времени ушло на изготовление таблички с именами усопших. После чего, долго подбирали место для последнего приюта убиенных золотоискателей. В конце концов, сошлись во мнении, что захоронение должно быть на одной из возвышенностей речного берега, неподалёку от подземелья. В том не было какой-либо мистики, неких отсылов к древним поверьям. Просто земля на том месте была более подсохшей и песчаной.

Принялись рыть будущую могилу и провозились с ней едва ли не двое суток. Дело в том, что в глубине, земля оказалась прилично промёрзшей. Потому и рыть приходилось поэтапно. Вначале, разводили костёр, прогревали грунт, копали оттаявший слой, после чего вновь разводили открытый огонь… И так, слой за слоем; медленно и неспешно.

– По-моему, вполне нормальная глубина… – выползая на второй день из могилы, произнёс запыхавшийся Владимир. – …Пора заканчивать.

– Чтоб было по всем правилам, нужно ещё подкопать, примерно на штык… – ответил Марченко, выбрасывая на поверхность очередную горсть рыхлой земли.– …Не халтурь. Отдохнуть, мы ещё успеем.

Пётр уже мог стоять в могиле во весь свой рост, тем не менее, он продолжал и продолжал раздалбливать мёрзлую землю. И тут лопата промывальщика вдруг упёрлась во что-то менее твёрдое. Тот глухой стук услышал и механик.

– Что там? Очередной корень?.. – предположил Панов, глянув на самое дно могилы. – …Я ж говорю, пора заканчивать. Ты вспомни, сколько времени нам понадобилось на вырубание предыдущей подземной коряги.

– Тут какая-то мешковина… – промывальщик наклонился над плотной материей, торчащей из боковой стенки ледяного массива. Разгрёб промёрзшую землю руками, чуть поковырял самым кончиком лопаты. И вдруг ткань лопнула. Из той мешковины вдруг ссыпалось несколько бусинок ярко жёлтого цвета. Тот блеск различил даже Панов, находившийся на поверхности.

– Да, ну на хрен!.. – не поверив в увиденное, чертыхнулся механик.

Марченко не ответил. Он схватился за край материи и с силой дёрнул её на себя. Раздался треск разорванной ткани, и в могилу хлынул настоящий золотой водопад.

– Вовка!.. Походу, они вновь нам помогли!.. – лишь теперь, окончательно убедившись в своих осторожных предположениях, во всеуслышание заорал Пётр. – …Если верить твоим сновидениям, то, похоже, это и есть тот самый клад, припрятанный каторжниками. Спасибо вам, первопроходцы, за подсказку, за столь щедрый подарок…

Ну, а дней через десять, практически сразу после мощного ледохода на прииск прибыл теплоход с новой вахтой. А, впрочем, почему «с новой»? Рабочие всё те же. Особой текучки на прииске никогда не наблюдалось. Потому как хорошая зарплата, таёжная романтика, чистый воздух, неплохие бытовые условия, опять же, дружный коллектив – от этого не побежишь.

Сторожа встречали прибывших на берегу, приветствуя каждого крепким рукопожатием.

– Ну, как дела?.. – одним из первых сошёл на землю комендант прииска.

– Всё в порядке, – заверил его Владимир. При этом лицо механика просто сияло непонятным коменданту счастьем.

– Дамир, по-моему, это ты детские книжки на прииске оставил? – выкрикнул Марченко, заметив в людской толпе тракториста.

– Да-да. Собрал в один пакет, положил на самое видное место, чтоб не забыть. И забыл… – улыбнулся один из вахтовиков. – …Надеюсь, прибрали.

– Конечно, прибрали… – улыбнулся в ответ Пётр. – …У нас, кстати, нашёлся фанат «Трёх поросят». Читал эту книжку по несколько раз на день.

Приветствие, ещё одно, ещё… Знакомые лица, те же люди, с каждым из которых отработан не один год, не один пуд соли съеден и не один литр спирта выпит. И тут в череде знакомых лиц, как будто бы, мелькнуло посторонняя физиономия. Посторонняя именно для прииска. То есть, мужчина был вовсе не из вахтовиков, не из золотодобытчиков. При этом внешность его оказалось чересчур знакомой, потому и