Александр Ольбик - Падение "черного берета"
…Карташов увидел как со стороны шоссе направляются два джипа… Первый машина проехала мимо дома и остановилась в метрах пятидесяти от забора, вторая наоборот, припарковалась не доезжая до ворот метров тридцать. Несколько секунд никто из машин не появлялся. Видно, те, кто в них был, осматривались. Наконец из первого джипа вышел человек высокого роста и спортивного телосложения. Он внимательно осмотрелся и махнул кому-то рукой. И мгновенно из двух других машин стали выходить молодые, явно накаченные субъекты в длиннополых пальто. Когда один из прибывших повернулся к свету, который исходил от фонарного столба, Карташов напрягся, словно перед посещением стоматологического кабинета. Он даже протер глаза: но ошибки не было — это был его бывший товарищ по ОМОНу Бандо. Слон…Первым побуждением было достать из-за пазухи «глок» и пустить его в дело. Но это было бы слишком просто и вероломно. Он не мог сделать того, что должен был сделать, без нескольких прощальных фраз.
Бандо и вместе с еще тремя незнакомцами быстрым, машинизированным шагом направились к калитке дома 42. И когда до крыльца оставались считанные шаги, Карташов окликнул его: "Слон, не спеши, еще успеешь попасть в царствие небесное…" Бандо замер на полшаге и взглянул в сторону Карташова, но тот был в тени и разглядеть его не было никакой возможности. Но что-то необъяснимое потянуло Бандо в его сторону. Он что-то сказал своим попутчикам, а сам, сделав шаг мимо крыльца, опрометчиво вошел в тугую тень. Они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга и Карташов ощущал терпкий запашок мужского одеколона, смешанного с сигаретным духом. Бандо, видимо, тоже чувствовал близкое присутствие своего бывшего товарища по отряду, только не запах одеколона привлекал его, а нечто непередаваемо зловещее, чго никогда не исходило от лейтенанта Карташова.
Слон осторожно, чтобы не всколыхнуть темноту, протянул руку к левой стороне пальто, чтобы успеть достать пистолет. Но его остановили:
— Не надо, ты сильно опаздываешь… — стараясь быть спокойным, произнес Карташов.
— Мы здесь одни, без свидетелей… Как ты убивал Кротова — лицом к лицу или в затылок?
— Да, мы здесь одни, поэтому скажу: я убил его в тот момент, когда он прикуривал. Пауза не могла быть затяжной, хотя она грозила стать таковой после слов Слона.
— Ты оговорил меня… Как у тебя после этого со сном?
— Сплю без сновидений, но об одном жалею, что не успел тогда тебя… — Бандо замешкался, не находя подходящего слова, соответствующего данной ситуации. Карташов отжал предохранитель и этот едва слышимый сдвиг металла, видимо, долетел до обостренного слуха Бандо. Ища свой последний шанс, он с силой выбросил вперед правую руку, но она ушла в пустоту. И возможно, Карташов застрелил бы его, не раздайся в доме Гудзя оглушительной силы взрыв. Земля содрогнулась, с крыши с грохотом упали несколько пластин шифера вместе со снегом и одна из них угодила по руке Карташова, в которой он держал пистолет. Внутри дома послышалось несколько выстрелов, за которыми последовала гнетущая тишина. Метнулась тень — это Бандо, воспользовавшись замешательством, скрылся за углом дома.
Карташов, вдоль стены двинулся в сторону крыльца. Все было погружено в кромешную темноту. Лампочка, висевшая над дверью, видимо, от сотрясения погасла. Погасли и два тусклых фонаря на ближайших столбах.
Прислушался: там, где были двери, что-то скрежетнуло и протяжный, тягостный стон нарушил безмолвие ночи. Карташов узнал этот звук и тихо позвал: "Саня, это ты?" Он приблизился крыльцу и на ощупь нашел того, кто сидел, прислонившись боком к обудверку. Это был Одинец. От него пахнуло теплой, вытекающей из раны кровью и порохом.
— Саня, что случилось? — спросил Карташов, едва различая свой голос.
— Брода разорвало на куски… Валентин тоже готов…Дай закурить… Где-то за забором заработал автомобильный движок.
— Что же в хате произошло? — повторил свой вопрос Карташов, хотя понимал всю его неуместность.
— Гудзь отдал ему кейс… Веня думал, что ему возвращают его деньги, открыл его и… Потом в дом зашли другие и первым мне на глаза попался Бородавочник…Я их достал всех, но это теперь не имеет никакого значения… — Одинец закашлялся. Застонал.
— Это были люди Бандо. Сам он смылся… Ты можешь идти?
— Если ты мне поможешь подняться.
— Бери меня за шею…
К машине Карташов двинулся через сад, ощущая жесткие удары заиндевелых кустов по лицу. Он нес Одинца и чувствовал, как из него выливается кровь. Порядочная ее порция натекла ему в рукав и рука, державшая безвольные ноги друга, грозила соскользнуть с них. Возле забора он положил Одинца на снег и стал выламывать доски, чтобы сделать подходящий лаз.
Он положил его в салон «шевроле», на холодный брезент.
— Саня, — сказал он, — если потерпишь, доедем до больницы… А пока покури, — он зажег сигарету и поднес ее ко рту Одинца. Но тот не реагировал. Карташов нагнулся и приложил к его груди ухо: где-то далеко-далеко, словно за бетонной стеной, тикали часы — слабо билось Санино сердце.
Он завел движок и медленно, не газуя, двинулся вдоль узкого проулка.
Они уже отъехали на порядочное расстояние, когда выехавшая из поперечной улицы машина перегородила им дорогу. Вторая, полоща светом фар, приближалась сзади. Это был «линкольн», отсвечивающий в фонарном свете лаком и никелем.
"Бандо, кажется, взял нас в коробочку, — сам себе доложил Карташов. — Но подожди, я сейчас тебе сыграю фугу на одной струне…" — Сергей даванул на тормоз и, не раздумывая перелез через перегородку, оказавшись в салоне. Рядом, с не подающим признаков жизни Одинцом, он нащупал гранатомет. Металл холодил ладони и он с гранатометом переместился в конец салона. Представил, как сейчас распахнет заднюю дверцу и из-за бидона с краской будет целиться в лоб «линкольна»… И он возблагодарил судьбу, что не послушался Брода и не вытащил из машины бидоны с краской…
И когда он уже был готов распахнуть створки задних дверей, раздались сигналы мобильника. Карташов тут же откликнулся на них, словно видел в них спасение. Голос был грубый и легко узнаваемый. Это был Бандо.
— Ну что, приехали Карташ? — в голосе звучало злорадство и победный клич. — Чтоб ты не питал иллюзий, называю номера твоей тачки… — И действительно, Бандо назвал номер «шевроле» и еще одну примету — у заднего левого фонаря трещина. Значит, действительно, Бандо находится в «линкольне», и на мгновение Карташову стало его жаль. И он ответил:
— Слышь, Слон, у тебя есть человек, которому ты мог бы послать прощальный привет?
— Опять берешь на понтяру? Сейчас вас вытащат из машины, а если не захотите сами выходить, разложу вас на таблицу Менделеева… У тебя под днищем четыре кило тротила… а у меня пульт с кнопкой…Как перспективка?
Карташов нажал на ручку — с легким перестуком приоткрылась задняя дверца, и корпус гранатомета почти бесшумно соприкоснулся с алюминиевым боком бидона. Раздался тонкий, удивительно мелодичный звук, похожий на пение жаворонка.
И опять в трубку:
— Слон, ты знаешь молитву "Отче наш"? Когда ты убивал Кротова, о чем ты думал? А тех литовцев? Или когда оговаривал меня? И что ты думаешь сейчас, когда через пару секунд будут убивать тебя?
— Заткнись, Карташ, за такими как ты никогда не бывает выигрыша…
— А это мы сейчас увидим, — Карташов на мгновение закрыл глаза… и нажал на спусковой крючок. Ночь осветилась синим пламенем и граната устремилась в сторону «линкольна». Она угодила в лобовое стекло, пронзила его и уже внутри «линкольна» произвела свое адское действие. Крыша машины на мгновение взбухла, будто раздумывая, срываться с рамы или еще подождать, но затем резко оторвалась и косо воспарилась к самым макушкам старых кленов.
В микрофоне, на фоне адского шума и грохота, он услышал последние, затухающие слова Бандо: "Черт возьми, куда это меня понесло?.."
"Он же повторяет мои слова," — мелькнуло в голове Карташова, ибо в этот же миг и его вместе с машиной, и, кажется, вместе со всей Вселенной тоже поволокло…Его несло куда-то вверх, в бесконечные темно-синие пределы, пронизанные трассирующими нитями неизвестного происхождения…Его губы только и успели прошептать: "Саня, держись, сейчас перекурим…нам будет очень хорошо…" Перед затухающим взором прошла череда лиц, которые калейдоскопично слились в одно — смеющееся лицо Галины…
…Крыша от «линкольна» упала в пятидесяти метрах от дороги, рядом с водонапорной башней. От «шевроле» осталась одна покореженная рама со свежей, дымящейся окалиной, и в воронке — почти нетронутый огнем обрез, стволы которого, как бы с удивлением, смотрели на мир двумя бездонными, темными зрачками…
г. Юрмала
