Евгений Сухов - Напролом
Через пять минут «Волга» неслась к Оленегорску. В салоне висела тревожная тишина.
— Ну, теперь начнется… — опасливо вздохнул водила. — Это же Жора, «чистильщик» Якула, человек Норвежца! Они такого шороху наведут в городе! — И добавил: — Наверняка уже стукнули кому надо, что сели на хвост моей «волжанке» и едут в сторону Оленегорска.
— И верно… — тихо проговорил Владислав. — Теперь Май Трофимыч под ударом. Надо его как-то вызволять, Степан…
— А кто покажет пальцем на Мая Трофимыча? Пацанов убили из «беретты». У него этого ствола явно нет и отродясь не бывало. Пускай себе ищут…
— Да они, Виктор Иваныч, искать не станут! — чуть не плача, воскликнул перепуганный водила. — Якул, тот хитрый цыган, он-то, может, и не станет бучу подымать, а Норвежец наверняка не спустит… Он не любит, когда его людей кладут…
Сержант похлопал водителя такси по плечу.
— Ладно, Трофимыч, это означает, что нам с Норвежцем надо побыстрее разобраться во всем. Мы и разберемся… — И с этими словами Степан выразительно посмотрел на Варяга.
Остаток пути до Оленегорска преодолели без приключений. Таксист подъехал к вокзалу и, пошушукавшись с местными водилами на площади, вернулся с нужным адресом. Самородов в городе был личностью известной. Через четверть часа «Волга» остановилась перед аккуратным забором из выкрашенного бурой краской штакетника. Степан вышел из машины и, подойдя к калитке, два раза нажал на кнопку звонка.
* * *
Из самой Москвы? — протянул Самородов и сдержанно усмехнулся. — Ну, проходите, коль не шути. И чего это вдруг в Москве обо мне вспомнили?
Он пропустил Варяга и Сержанта в прихожую. Водитель Май Трофимович остался дожидаться их в такси. Владислав изучающе смотрел на отставного каперанга: с первого взгляда тот ему понравился. Варяг встречал таких людей — открытых и вместе с тем не пустобрехов, уверенных в себе и знающих всему цену, но вместе с тем не высокомерных и не гоношистых… Надо же, Виноградов не наплел: свойский мужик этот Самородов, подумал Варяг, и некоторая неловкость, возникшая в первый момент, когда отворилась дверь коттеджа и на пороге появился отставной каперанг, вмиг прошла.
Самородов проводил гостей в просторную гостиную, Обставленную просто, но со вкусом: здесь преобладала отделка из дерева и кожи мягкого, темно-оранжевого колера. Усадив гостей на длинный диван перед журнальным столиком, сам сел в кресло напротив.
— Я Владислав Геннадьевич Игнатов… — спокойно представился Варяг. — Возможно, вы обо мне слышали.
— Игнатов… Игнатов… — повторил Самородов, нахмурившись. — Вы на Северном флоте служили? Нет, что-то не припомню.
Владислав невольно улыбнулся:
— Я не служил во флоте. Я вообще по другой части. Может быть, имя Варяг вам что-нибудь скажет?
— Варяг… — На этот раз в глазах Самородова вспыхнули искорки неподдельного интереса. — Позвольте… Уж не тот ли вы Варяг, о котором… — Он разволновался и даже встал с дивана. — Вор в законе Варяг! Смотрящий по России… Он внимательно всмотрелся в лицо гостя. — Да, теперь я, конечно, вспомнил. Варяг… Игнатов. — Странно: имя мне знакомо, а фотографии вашей я никогда не видел. Странно… Сколько лет живу на белом свете, а даже в самых смелых фантазиях не мог бы представить подобной встречи… И что же вам от меня нужно?
Варяг ответил не сразу. Он еще не выстроил в уме стратегию непростой беседы с отставным каперангом, но понял, что его нужно зацепить за что-то ему самому небезразличное, а уж только потом перейти к главной теме…
— Игорь Васильевич, коли вы поняли, кто я, давайте обойдемся без дипломатического протокола и сразу перейдем к делу… Меня интересует Михаил Таганцев.
Самородов помрачнел.
— И в каком же плане он вас интересует?
Заметив перемену в собеседнике, Варяг решил сыграть в наивняк.
— Да вот, хочу в нем разобраться. Пока не пойму, что он за человек. Вроде бы крупный предприниматель, хваткий, решительный… Не глупый…
— Михаил Таганцев — бандит отпетый! — перебил его Самородов. — По нему давно тюрьма плачет! А вернее сказать — плаха!
Варяг поднял брови, но ничего не сказал.
— Это очень опасный человек, и опасность его состоит именно в том, что он абсолютно беспринципный, абсолютно аморальный тип. Он фактически скупил городскую администрацию, органы правопорядка и правосудия.
— Наркотики в Мурманск под его прикрытием поступают? — задал вопрос Варяг, прекрасно зная ответ. Но ему необходимо было эмоционально подготовить Самородова к предложению, ради которого он и приехал в эту заполярную даль.
— Да. — мрачно кивнул тот. — Леса на суше, рыбы в море, нефти под землей ему мало. Он теперь, паскуда, решил нажиться на торговле наркотой.
— Скажите, Игорь Васильевич, будь ваша воля, что бы вы сделали с таким человеком, как Таганцев?
— К стенке бы поставил! — не задумываясь отрезал Самородов. — Своими бы руками пристрелил и после этого спал бы спокойно.
Варяг одобрительно хмыкнул и провел ладонью по гладкой коже диванного подлокотника.
— Но вы же понимаете, что ситуация в городе такова что, если не станет Таганцева, его место немедленно займет другой такой же отморозок.
Самородов неожиданно повысил голос:
— Вы знаете, я уже несколько лет внимательно изучаю ситуацию в городе. Вся беда не в Таганцеве, а в насквозь коррумпированной системе власти. Все более или менее приличные люди в Мурманске были уничтожены, физически устранены…
— Вы видите выход из этого положения? — спросил Варяг напрямик. — Если вынести за скобки вопрос о Таганцеве.
Самородов ненадолго задумался.
— Скажите, Владислав Геннадьевич… Я правильно понимаю, что ваше появление в наших краях связано с Таганцевым? С необходимостью как-то радикально решить этот вопрос? Простите меня за прямоту. Но я человек, знаете ли, прямой.
— Я знаю, — серьезно ответил Варяг. — Да, наш приезд сюда связан именно с этим. Мой человек… — и за время их разговора он впервые вспомнил о Сержанте, — должен в кратчайшие сроки разобраться с Таганцевым. Но мой интерес связан не только с ним.
— Вот как! А с кем же еще?
— С вами, Игорь Васильевич. С вами… Дело в том, что весной состоятся губернаторские выборы. Вы не хотели бы в них поучаствовать?
Самородов встал, подошел к кухонному уголку, поставил чайник на плиту, потом взял из буфета три чашки с блюдцами и принес их на подносе.
— Чайку сейчас сделаем… — извиняющимся тоном пояснил он. — А то как-то неловко… Так вот, Владислав Геннадьевич, я вам что скажу. Если бы я был хоть на пятьдесят процентов уверен, что на этих выборах я смогу выиграть, я бы пошел. Но кто меня туда пустит? Там же у них все схвачено, на всех уровнях. Да и в прокуратуре на меня есть кое-что..
Варяг улыбнулся:
— Игорь Васильевич, вы же прекрасно знаете, как делаются дела у нас в стране. Прокуратура для вас не слишком большое препятствие. Главное препятствие, как я понимаю, Таганцев. Но представим, что Таганцева больше нет. И тогда…
— И тогда останутся десятки его приспешников в местной администрации, в правоохранительных органах… Таганцев бывший работник милиции. У него в органах полным-полно прикормленных друзей. Они без боя не сдадутся.
— Ну а если вам будет оказана серьезная поддержка?
Самородов принес закипевший чайник и коробочку чайных пакетиков.
— Извините, кондитерских изделий не держу… — Он разлил кипяток по трем чашкам и придвинул две из них гостям. — Поддержка на городском уровне?
— Выше! — ответил Варяг, пододвигая к себе дымящуюся чашку и бросая в кипяток пакетик.
— На уровне областной администрации? — недоверчиво спросил хозяин.
— На уровне Администрации Президента России, — проговорил четко Владислав. — На самом высоком уровне. На высшем…
Самородов потер ладонью виски.
— Но… Почему я? Почему именно мне может быть оказано такое доверие?
Варяг подался вперед и, глядя ему в глаза, доверительно сказал:
— Мы с вами полчаса знакомы, Игорь Васильевич, а я вот чувствую, интуитивно чувствую, что вы… оправдаете их доверие. И я бы вам тоже доверял. Я же немного знаю вашу биографию. Вы — правильный мужик, Игорь Васильевич. Вот и весь сказ.
