Аварийный взлёт - Ирина Семеновна Левит
— Ты сидела и смотрела в зал.
— Машинально… Я не приглядывалась…
— А потом появился директор, и ты спряталась за дерево. Почему?
Ольга смутилась.
— Я не хотела попадаться ему на глаза… Я не знала, как он отреагирует… В рабочее время я пью кофе в общем терминале… Хотя в нашем зале есть свое кафе и у нас в служебке есть хорошая кофемашина…
— И что? — не понял Сергей.
— Ну-у-у… — протянула она, явно испытывая неловкость. — Прежний директор бы и внимания не обратил, а нынешний… Он, мне кажется, любит, чтобы все было по протоколу… Чтобы каждый знал свое место и соблюдал свой статус… Он несколько раз о чем-то на эту тему говорил… Он бы не допустил, чтобы дежурные из общего терминала пришли в кафе нашего зала… И ему бы не понравилось, что я пришла в кафе общего терминала… Ну, мне так кажется…
— Понятно, — кивнул Дергачев. — А зачем ты… — он слегка запнулся, но продолжил: — подглядывала из-за дерева?
— Я ждала, когда директор уйдет. Мне надо было возвращаться… Я видела, как его чуть не снесла женщина с чемоданом… она колесом наехала на ботинок директора, и директору, по-моему, это сильно не понравилось, потому что у него ботинки из светлой замши… Хотя, наверное, вообще мог упасть, но его какой то парень подстраховал…
Ольга не рассказала ничего принципиального — Дергачев и сам многое видел на записях. Ничего особенного не смогла вспомнить.
Заглянул врач, сказал строго:
— Заканчивайте свидание, больной надо отдохнуть.
— Да-да, — кивнул Сергей. Взял Ольгину ладонь — с тонкими, почти безжизненными пальцами, — и прижал к своим губам. Прошептал: — Ничего не бойся.
— Я не боюсь, — прошептала в ответ она и погладила пальцами его губы.
По дороге в аэропорт Дергачев позвонил Казику, разочаровал его отсутствием новой информации. Увы…
Около здания САБа встретил Гаврюшина.
— Ну как, Сергей Геннадьевич? — спросил Севастьян.
— Никак, — последовал ответ.
— Жаль, что Ольга Валерьевна — женщина, — с явным разочарованием констатировал Гаврюшин.
— Это еще почему? — не понял Дергачев.
— Потому, что есть одна идея… — с заговорщицким азартом заговорил старший лейтенант.
Только часа через два Сергей смог вернуться к видеозаписям, чтобы (как сам для себя определил) тщательно посмотреть по миллиметрам и по секундам. Начиная с того момента, как открылась дверь, соединяющая VIP-зал с общим терминалом, которой никогда не пользовались пассажиры, а только сотрудники, и появилась Ольга Егорова. Он двигался маленькими шажочками, параллельно подключая записи с других камер, но пока не обнаруживал ничего более или менее интересного. Обычная жизнь аэропорта.
Он проследил, как Ольга зашла в кафе… взяла чашку кофе… села за ближайший к выходу из кафе столик лицом к залу… Пожалуй, у нее был довольно рассеянный взгляд — так смотрят «вообще», но не приглядываются и не сосредотачиваются. Не случайно она считала, что ничего особенного не заметила.
А Дергачев заметил — парня в дымчатых очках с наброшенным на голову капюшоном просторной черной куртки. У парня не было никакой сумки, он неспешно прохаживался с видом встречающего, засунув руки в карманы. Это был тот самый парень, на которого налетел директор под натиском женщины со здоровенным чемоданом. На мгновение парень выпростал ладони, придержав спину директора, и снова сунул их в карманы куртки. Ничего особенного. Но что-то зацепило глаз Дергачева. Он остановил кадр, максимально увеличил его и… Одна рука, почти полностью скрытая под слишком длинным рукавом, просто скользнула по плащу директора, но другая, которая придержала директора за спину, проявилась в кадре достаточно отчетливо.
Сергей готов был поспорить, что это была женская рука! Узкая ладонь с тонкими пальцами. Он содрогнулся: почти такими же тонкими пальцами, как у Ольги.
«Это никакой не парень, — произнес он мысленно. — Это женщина, которая очень хорошо прикинулась мужчиной». И тут же (совершенно машинально) вспомнил: возраст можно скрыть разными ухищрениями, но единственное, что всегда выдает, — руки.
Зачем женщине гримироваться мужчиной? Вот в этом, в данном, случае? Затем же, зачем преступник надевает маску. Чтобы остаться неузнанным, чтобы сбить с толку, чтобы совершить преступление и не попасться. Все просто до банальности.
Дергачев почти не удивился тому, что увидел дальше.
Вот Марадинский быстрым шагом огибает колонну у лестницы, ведущей в цоколь, и спускается вниз. Почти следом у колонны оказывается переодетая женщина и — исчезает из видимости. Она явно прошла вдоль ограждения в цоколь там, где мертвая зона для камер. А потом женщина вновь появляется около колонны, но обнаружить ее можно, только если специально искать, потому как уже скопились встречающие питерский рейс, и она буквально растворилась в толпе. Через несколько минут женщина вышла на полную машин и людей привокзальную площадь и села в рейсовый автобус.
Дергачев подумал: именно эта женщина убила Марадинского, именно эта женщина пыталась убить Ольгу, потому что Ольга увидела нечто, чего не должна была видеть и о чем не может вспомнить.
Но!..
Выпадала какая-то деталь. Очень важная деталь, без которой рассыпалась вся конструкция.
Сергей откинулся на спинку кресла и закрыл уставшие от долгого просмотра видеозаписей глаза. А когда их открыл, все понял. Ну, пусть не все, но многое. Пусть это было не столько понимание, сколько предположение. Однако оно было логичным. Сергей подумал о дерзкой идее старлея Гаврюшина и набрал номер полковника Купревича.
ГЛАВА 29
Все оказалось именно так, как и предупреждал Дергачев: Татьяна Ивановна Тимина, начальник службы управления персоналом (а по-простому — главная кадровичка), всецело проявила себя занудой, буквоедкой и перестраховщицей. Она разговаривала, поджав губы, строго и непреклонно.
— Полагаю, вы знаете про закон о защите персональных данных?
— Знаю, — подтвердил Купревич.
— И вы хотите, чтобы я, исключительно по вашей просьбе, предоставила «личное дело» Ольги Валерьевны Егоровой. При том, что у нас подлежат строгой охране персональные данные всех сотрудников аэропорта, а уж персональные данные руководящего состава — с особой тщательностью.
— Да, я бы очень хотел, чтобы вы выполнили мою просьбу и предоставили, — вновь подтвердил Купревич.
Татьяна Ивановна посмотрела на него с возмущением приличной женщины, которой предложили публично сделать нечто неприличное.
— Вы же представитель правоохранительных органов! — гневно воскликнула она.
— Совершенно верно. Я представитель правоохранительных органов, который расследует убийство в вашем аэропорту. И вы прекрасно понимаете: на то, чтобы официально оформить запрос, требуется время. Да, в данном случае незначительное, но у меня и его нет. Вот поэтому я пришел к вам с просьбой.
Полковник старался говорить спокойно и даже с некоторой
