Третье откровение - Макинерни Ральф
— В Ватикане уверены, что это подделка?
— Лора, по словам кардинала, экспертам потребовалось всего несколько минут, чтобы это установить.
— Откуда нам было знать?
Задавая этот вопрос Джону, Лора словно обращалась к Нату. На самом деле ее не покидало чувство, будто она подвела своего босса. По какой-то не поддающейся рациональному объяснению причине она считала себя виновной во всем случившемся. Это ведь она пригласила Джона и Брендана Кроу в «Эмпедокл». Внезапно ей пришла в голову одна мысль.
— Отец Кроу изучил послужной список Габриэля Фауста и дал добро.
— И что с того? — не понял Джон.
— Габриэль Фауст исчез.
Впоследствии Лора поделилась с Реем подозрениями о том, что Брендан Кроу, возможно, давно был связан с Фаустом. Как удачно получилось: под рукой оказался человек из Ватикана, заверивший Ната Ханнана в том, что Габриэль Фауст — тот самый специалист, который может возглавить «Приют грешников». Где находился Фауст, когда Кроу был убит? А что, если отец Кроу привез с собой в Америку липовый документ? Рей следил за ее рассуждениями с хитрой усмешкой.
— Не вздумай писать романы, — посоветовал он, когда Лора закончила.
— Что ты хочешь сказать — исчез? — спросил Джон.
— Его здесь нет. И никто не знает, где он. Даже его жена.
— Ватиканские эксперты выразили восхищение мастерской подделкой почерка.
— Джон, тебе там ничего не угрожает? Все это просто ужасно. Как дела у Хизер?
— Я перевел ее в монастырь кармелиток.
— А карамель они готовят?
Джон пропустил эту шутку мимо ушей.
— Монастырь расположен внутри Ватикана. Хизер в безопасности, как и я.
Лоре хотелось бы услышать что-нибудь более обнадеживающее. Лорел и Харди перегнали самолет, на котором доставили Хизер и Трэгера в Рим, обратно в аэропорт Логан, как они выразились, «в порт приписки».
— Джон, Хизер лучше вернуться сюда.
— По-моему, ей здесь нравится.
— У Хизер есть такое качество: ей везде нравится.
— О, думаю, дело не только в этом. Вместе с ней прилетел Трэгер, — добавил Джон.
— Знаю.
— Я устроил его в обитель для священников. Оказывается, кардинал Пьячере с ним знаком.
Рей был прав. Ей ни за что нельзя писать романы. Все с друг другом связано.
— Дело не в деньгах, — сказал Нат.
— Понимаю.
Нат был откровенно оглушен мыслью о покупке и продаже такой священной реликвии, как тайна Фатимы. Отсюда его немедленное решение отправить документ в Рим. Если бы Трепанье не раструбил во всеуслышание подложный отрывок, все можно было бы уладить. Подумаешь, купили подделку и потеряли деньги, этим бы дело и ограничилось.
— Так где же подлинный документ? — спросил Нат.
Хороший вопрос.
— Отец Трепанье по-прежнему не отвечает на мои звонки.
II
«Я готовлю его сам»
Жан Жак Трепанье выслушал рассказ Лоры Берк и Рея Синклера о суждении, вынесенном ватиканскими экспертами относительно подлинности документа, опубликование которого привело к непредсказуемым последствиям, со скептической усмешкой. Двое подручных Игнатия Ханнана подкараулили его, когда он выходил из телестудии, после того как сообщил зрителям, что они стали свидетелями гнева свыше, о котором предупреждала Богородица. Трепанье направлялся обедать и пригласил незваных гостей пойти вместе с ним. За столом за супом из моллюсков они выложили ему то, с чем пришли.
— Иного нечего и ожидать, — усмехнулся Трепанье.
— Вы не верите?
— Дорогая моя, а что еще мог сказать Ватикан? Разве вы не понимаете, что мы разоблачили полстолетия обмана? И вот двуличность папского престола вылилась в кровавый хаос.
— По-моему, святой отец, благодарить за это нужно вас, — заметил Рей.
— Меня?
— Ведь вы обнародовали документ.
— Правду нельзя замалчивать вечно, — с вызовом бросил Трепанье.
— Как к вам в руки попало письмо? — спросила Лора.
Следовало подготовиться к тому, что его попытаются обвинить в бесчинствах, раскатившихся по всему миру. И все же он удивился. Поэтому вопрос Лоры загнал его в угол. Разве может он, глас, обличающий ватиканскую бюрократию в лживости, сам укрываться за — как бы помягче выразиться? — отговорками и уклончивыми ответами?
— Я его купил.
— Купили?
— У Габриэля Фауста? — высказал догадку Рей.
— Да.
— Но он уже продал документ Игнатию Ханнану, — заметила Лора.
— Я довольствовался ксерокопией интересующего меня отрывка.
— Который в действительности является подделкой, — сказал Рей.
— В таком случае почему сбывается то, что в нем предсказано? Только об этом сейчас и говорят.
— Что убедит вас в том, что вы купили подделку?
И снова Трепанье поразился дерзости, с какой его обвиняют.
— А как отнесся к заключению ватиканских экспертов Габриэль Фауст?
— Он не стал его дожидаться.
— Что вы хотите сказать?
— Габриэль Фауст смылся.
Они выжидательно смотрели на Трепанье. Определенно, такими вещами не шутят. Ложь стала бы свидетельством слабости.
— Это ничего не доказывает, — сказал Трепанье своим гостям.
Те смотрели так, как много лет назад смотрели на него либерально настроенные преподаватели семинарии.
— Так или иначе, теперь вам все известно, — сказал Рей Синклер.
— Суп был очень вкусным, — сказала Лора.
— Я готовлю его сам.
После их ухода Трепанье нехотя признался себе, что неожиданное известие его не на шутку встревожило. Он попытался почерпнуть силы в своей первой реакции: разумеется, ватиканские бюрократы будут любыми способами доказывать свою причастность к тому, что столь важный документ на протяжении долгих лет хранился в тайне. Не они ли сами когда-то притворялись, будто обнародовали третью тайну? И вот сейчас подорвались на собственной мине. Однако каким бы убедительным ни было подобное объяснение, оно больше не удовлетворяло Трепанье.
Своим визитом Синклер и Берк давали понять, что отрывок, за который Трепанье выложил огромные деньги, на самом деле сфабриковал Габриэль Фауст. Достав ксерокопию, Трепанье пристально ее изучил. Сравнил со страницами, опубликованными в 2000 году. Ни один эксперт не сможет отрицать, что почерк абсолютно идентичный. С другой стороны, эксперты имели дело не с ксерокопией.
Трепанье беспокоило то, что братство Пия IX не присоединилось к нему, осуждая Ватикан с новой силой, теперь, когда пропавший кусок был обнародован. Неужели Катена не видит, что текущие события подтверждают те обвинения, которые выдвигались им на протяжении многих лет? Если бы обсудить с ним все это. Быть может, братство злится на него, Трепанье, за то, что тот не поделился с ними взрывной информацией, перед тем как предать ее огласке? Трепанье подумал связаться по электронной почте. Подумал позвонить. И в конце концов понял: чтобы полностью прояснить ситуацию, ему нужно самому отправиться в Рим.
Эта мысль ужаснула его. Мрачное наслаждение, с каким Трепанье смотрел по телевизору кадры с неистовыми разъяренными толпами, было возможно только на безопасном расстоянии, отделявшем его от обезумевших демонстрантов. Самому Папе пришлось тайком покинуть Рим. Лететь туда означало отправляться на место боевых действий.
Трепанье долго перебирал все доводы против. Пытался убедить себя в том, что это невозможно, но в конце концов смирился с тем, что лететь необходимо. Пусть ватиканские эксперты попробуют убедить Жана Жака Трепанье в том, что он выложил двести пятьдесят тысяч долларов за ксерокопию фальшивки.
Сделав все необходимые приготовления — как оказалось, с билетом в Рим не возникло никаких проблем, ему даже предложили без доплаты лететь бизнес-классом. — Трепанье позвонил Зельде.
— Габриэль?! — выкрикнула та.
— Это отец Трепанье, Зельда.
Вопрос, который он намеревался задать, хотя ему и казалось маловероятным, что Лора Берк и Рей Синклер солгали, нашел ответ сам собой.
