Федор Московцев - Избыток целей
«Зимой в деревьях есть какая-то задушевная прелесть, которой нет в них, когда они одеты пышной листвой и цветами. Зимой видишь всю тонкость их строения. Какое очарование в изящном силуэте, напоминающем разросшийся куст черных кораллов; это – не мертвый скелет, это – множество хорошеньких веточек, в которых дремлет жизнь».
Постояв, он не спеша побрёл, анализируя разговор со следователем Сташиным. Да, надо было с ним по-другому сговориться. Но ничего не поделаешь, у следака сейчас больше козырей, и эта партия – его.
Глава 31
С Мариам состоялся крупный разговор. Началось после дня рождения, и продолжилось во второй половине следующего дня вплоть до отъезда.
– Тебя устраивает наша семейная жизнь? – довольно резко спросила она.
– Ты же сама уехала от меня. Вернее, так толком и не приехала ко мне в Питер, – смиренно отвечал Андрей.
– Но ты не изъявляешь большого желания, чтобы мы были вместе.
Обсуждая их раздельное проживание, Андрей обычно поднимал к небу печальные глаза, и горестные вздохи вырывались из его груди. Теперь, рассматривая конкретные детали переезда, он изобразил предельную радость на лице – луч света проник в его печаль, хуле.
До этого звонил Реваз, тесть – и Андрею, и его родителям, и шумел по поводу того, что у молодых не семья, а черт знает что – живут в разных городах, мальчишка растет без отца. Молодые обсудили вопрос и пришли к заключению, что должны быть вместе. Андрей сказал, что подыщет удобную двухкомнатную квартиру – однокомнатная на улице Марата никак не устраивала семью из трёх человек. Он без раздражения слушал Мариам, которая произносила подобающие случаю слова: ты со своей работой совсем нас забыл, дальше так продолжаться не может – пора наладить нормальную семейную жизнь и так далее. Её монотонный голос вызывал лёгкую щекотку мозга.
Андрей всеми силами хотел сохранить семью, но родственники жены, очевидно, сговорились, чтобы её разрушить. Ибо стоит двум хорошо относящимся друг к другу супругам съехаться, как через пару недель совместной жизни они разосрутся вдрабадан и расстанутся злейшими врагами, и будут ненавидеть друг друга всю оставшуюся жизнь. Муж и жена должны жить порознь, чтобы их разделяло расстояние не менее 2000 км – это чтобы максимально усложнить свидания. Тогда семья будет крепкой.
Мариам, хоть и перестала капризничать и убегать, но у неё появились другие причуды. (даже в замужестве она постоянно изображала стихию, которую нужно укрощать. Самым ярким проявлением было убегание – например, она обижается по какому-то мелкому поводу и подрывается куда-то бежать: на улице, из ресторана, выходит из кинотеатра посреди сеанса, однажды ушла ночью с дачи. Предполагалось, что муж должен бежать за ней следом, умоляя вернуться. И она, после выматывающих разборок, делала одолжение и возвращалась. Другим неудобным явлением было её заранее отрицательное отношение к любым его предложениям. Требовались немыслимые усилия, чтобы провести через семейный совет решение, даже самое элементарное и разумное. Долгое время Андрей играл в эти игры, но с переездом в Петербург прекратил – банальная нехватка времени, он приезжал в Волгоград на сутки-двое, нужно встретиться со многими людьми по работе, и тут уже не до спектаклей. Очередной раз на прогулке, когда Мариам устроила сцену и быстро пошла вперед, Андрей замедлил шаг, долждался пока она скроется из виду, и, созвонившись с очередным клиентом, отправился на встречу. Она не звонила, он ей тоже. Так и улетел вечером в Петербург, не попрощавшись. Потом она звонила, выясняла отношения, надрывно спрашивала, разве ему не всё равно, куда она побежала в расстроенных чувствах – а вдруг топиться, а вдруг к любовнику, а вдруг… он, как любящий муж, должен был задержать её, образумить, уговорить. А теперь… теперь всё потеряно… муж – козёл, не думает о ребенке, на семью ему плевать. Андрей терпеливо слушал, поглядывая на часы – Мариам разговаривала по телефону не менее часа, наматывая в месяц по межгороду приблизиительно $150. Собственно, всё, что она хотела от него услышыть, она сама же и сказала. То было ноу-хау, которое Андрей давно применял с другими людьми, и удивился, почему раньше не использовал в разговорах с женой: просто делаешь вид, что внимательно слушаешь собеседника, молчишь, когда тебя спрашивают, и оппонент, не услышав ответ, сам же отвечает на свои вопросы).
Но если с капризами, скандалами на ровном месте и вампиризмом было покончено, то неожиданно возникла другая беда. Мариам всегда думала, что верит в бога, но если раньше это было туда-сюда, то теперь её начало конкретно клинить в эту сторону. Андрею всё чаще приходилось слышать идиотские фразы: «во имя бога», «на всё воля божья», «бог в помощь».
Да пошёл он на хуй, бог! Какая-то неведомая хуйня, некий буй, которого никто никогда не видел, получает слишком много внимания. Да и хуй с ним, делай что хочешь, но зачем приучать ребенка к этому ёбаному фетишу?! Зачем навешивать на него ладанки, кресты, зачем таскать мальчишку в церковь – разрисованный балаган с клоунами в черных рясах, которые из-за ожирения с трудом пролазят в двери?! Ребенок подрастет, и сам нахватается всякого ненужного шлака, без посторонней помощи, зачем это делать намеренно? Одна из самых полезных вещей в жизни – это умение не заморачиваться на том, чего на самом деле не существует. Этому надо учить ребенка, вместо того, чтобы засорять его каналы восприятия.
Эта срань господня развивалась подспудно, но в последнее время превратилась в постоянный ебанутый визг, в невротическую фиксацию, которая предполагает, что всё-всё-всё-на-свете крутится вокруг бога. Это офигенный перекос. Несмотря на все старания жены, Андрей так и не подключился к психозу, и к её многочисленным жалобам прибавилась еще одна: «Тебя ничем не проймешь, ты абсолютно не приручаемый».
Все эти миссионерские разговоры сводились примерно к следующему. Мариам допытывалась, как это так – её муж не верит в бога. Андрей отвечал:
– Что ты подразумеваешь под «богом», что это вообще такое – «бог»?
– Ты придуряешься? Как это так – ты не знаешь, что такое «бог»? Все знают, ты один не знаешь, – недоверчиво говорила она.
– Мы – не «все», Мариам, мы близкие люди. Поэтому давай говорить конкретно, а не этими размытыми категориями. Иногда богом называют всё, кроме бога.
– Ну хорошо, – в её голосе слышались терпеливые миссионерские нотки. – Бог – это творец неба и земли, всего сущего, всесведущий высший разум, управляющий миром.
– Отлично, ни больше ни меньше – творец неба и земли. Но тогда у него должны остаться следы его деятельности – как он это делал. Мы построили дачу, и у нас куча документов на стройматериалы. Я пять лет веду бизнес, и у меня несколько шкафов забито документами. А бог сдал такой гигантский объект – Вселенную, и не осталось никаких следов – откуда взял, сколько заплатил. Опять же, инструкция по эксплуатации Солнца, расписание движения комет. А насчет «всесведущего высшего разума» у меня лично тоже много вопросов. Это сколько видеокамер нужно иметь, чтобы следить за миллиардами людей – которые были и будут жить и умирать? Нужен кампьютор величиной с планету, чтобы анализировать всю эту инфу. И если на Земле существуют эти средства слежения и обработки информации, то прокуратура и ФСБ давно бы пронюхали и подключились к этой базе данных. Это существенно облегчило бы им работу – ты не представляешь, Мариам, как им приходиться изъёбываться, чтобы добыть улики.
Во время таких разговоров она смотрела на него с сожалением и снисхождением, как психиатр на душевнобольного.
Что характерно, женсовет – многочисленные сестры Мариам, её тетушки, бабушки – тоже свято верили в теорию бесконтактного оплодотворения, на которой зиждется церковь и вся религия (по крайней мере искусно делали вид). Типа девственница понесла от духа. А ведь разумные взрослые женщины, у которых есть мужья, дети, которых зачинали посредством межполовой йобли, то есть в результате физического акта любви. А если всё-таки принять на веру все эти басни, всё равно вопросы остаются. Например, шокирующее противоречие – в библии указано: «не возжелай жену ближнего своего», между тем как сам всевышний ёбкался с женой Иосифа, наставил бедному старику рога. Считай, оба любовника свершили смертный грех – прелюбодеяние. Вот откуда пошел разврат среди церковников.
Гораздо более диковинным было обращение в веру Реваза, отца Мариам. Обычные люди индифферентно относятся к этому вопросу, и если спросить у рядового обывателя про бога, в лучшем случае можно получить ответ: «Я не знаю, никогда не заморачивался по этому поводу». В отличие от таких людей, Реваз был воинствующим атеистом. Он никогда не упускал случая поиздеваться над всей святой ебаторией, чем навлекал на себя праведный гнев женсовета – пока жил с матерью Мариам. Да и после развода, женившись на девушке моложе чем его дочь, часто высмеивал и религиозную поебень, и всех тех, кто ударился в религиозную мечту. А крестины Алика и вовсе превратил в клоунаду, вовсю постебавшись над молитвенным высером: «помолицца о даровании здравия и исцеления», и особенно над тем, что первоначальный срок перенесли из-за того, что у крестной в назначенный день пошли месячные, а в такие дни крестить нельзя («а что, ей поп провёл гинекологический осмотр прямо на паперти?» – глумился Реваз).
