Леонид Словин - Война крыш
— Обслуживает преступников. Хозяев массажных кабинетов, казино. Если кто-то играл и отказался заплатить, можно быть уверенным, что он познакомится с Харифом… «Сицилийская мафия» с ним связана?
— По крайней мере, я сам видел Жору и Харифа вместе у «Теннис-центра»… — Я задал последний вопрос: — Цены не изменились?
— Для наших постоянных клиентов они те же…
Шломи предпочел не произносить сумму заказа вслух, показал на микрокалькуляторе.
Он воспринимал меня посланцем российских полуделовых-полукриминальных кругов. Не пытаясь разобраться в тонкостях, большинство израильтян уже махнули на все рукой…
Я достал бумажник.
Шломи с любопытством следил за мной.
Как и положено «человеку из Москвы», я заплатил ему наличными, на что он и рассчитывал…
— Я надеюсь, вы развернетесь уже сегодня?
— Безусловно. Дай мне полтора часа.
— О'кей.
Я позвонил Максу на его сотовый только вечером.
— Слушаю…
Послышались звуки «Лунной сонаты», но я не допустил и мысли о том, что попал на концерт симфонической музыки.
Что-то подсказывало мне, что он говорит из паба.
Об этом свидетельствовали ответы. Макс не углублялся в детали. Больше того, пытался о них умолчать. Для находившихся поблизости было понятно лишь, что речь идет о заказе для нового детективного агентства.
— Да, конечно… В любой день. Правда, пока еще не в офисе. Скажем, в моем пабе… Вы не могли бы намекнуть, о чем идет речь?
Он, похоже, не предполагал, что его афера с созданием агентства будет кем-то воспринята на полном серьезе.
Я коротко объяснил:
— Речь идет об уголовном деле, по которому работает полиция. Я заинтересован в частном расследовании.
— Это будет недешево стоить…
— Я располагаю достаточными средствами.
Он явно обрадовался.
На халяву и уксус сладкий!
— А что это за дело такое? В Иерусалиме?
— Убийство нищего Амрана Коэна.
Он резко перешел на «ты».
— Надо обговорить. Можешь позвонить завтра? Или послезавтра? В любое время. Хоть после полуночи… — Он поверил, что на него вышел крутой заказчик. — Видел наш девиз? «Мы никогда не спим!»
Примерно через час со мной связался Шломи.
— Твои друзья сейчас гонят куда-то в сторону Тель-Авива. Джип и «мерседес». За ними идут две мои машины. Но если они направляются дальше, за Тель-Авив, мы проводить их не сможем. Не готовы.
— Друзья эти… Они были в пабе? Что там?
— Мы зафиксировали встречу с арабом — курьером, перевозящим наркотики. Но это уже мои проблемы… Затем прибыл какой-то человек на «мерседесе». Припарковался у паба. Из машины не выходил…
— Не Хариф?
— Нет, это не его машина! Жора, Макс и еще двое сразу подошли…
— Эти двое. Кто они?
— Русские. Может, румыны… Джип и «мерседес», оба — прокатной фирмы. В «мерседесе» не менее двоих. В джипе охраны этот придурок Макс, Жора и эти двое… Жора — за рулем. Макс хотел взять с собой кого-то из своих парней, но ему не позволили…
В джипе, гнавшем по шоссе Иерусалим — Тель-Авив, действительно сидели еще четверо.
Двое были российские бандиты — Король и Муса.
В зависимости от политики своих авторитетов они то воевали друг с другом, то объединялись для совместных действий.
Сейчас оба представляли интересы крыши «Пеликана» и «Босса Новы».
Макс переживал события отъезда: ему не разрешили взять свою охрану. Король — с быстрыми маленькими глазками, с толстой золотой цепью на груди — вытянул худую с вывороченными суставами руку. Ткнул в телохранителя Макса.
— А это кто еще?
— Мой секьюрити…
— Не надо. Мы сами себя охраняем.
Пришлось снисходительно-шутливо подчиниться:
— Гостю не перечат…
«Лучше не возникать».
Это была мафия — настоящая, не та, которую он тут имитировал.
Полковник воспользовался моментом:
— Молодняк из Ашдода забил нам стрелку. У них авторитет Ибрагим… Этот друг… Который приезжал на такси, вы видели его. Он раньше работал с ребятами из Ашдода. Я перехватил канал. — В голосе прозвучала беспокойная нотка. — Ибрагим и его ребята, они с Северного Кавказа…
— Переведи на меня… — только и сказал Муса.
И с этим было покончено.
Человеческую жизнь эти двое ценили не больше, чем куриную или рыбью.
С их приездом тут, в Израиле, вовсю начались криминальные разборки. Конечно, это могло быть простым со —, впадением.
Прямо на работе в гараже Бней Брака был тяжело ранен Эли Неэман, свояк известного уголовника Моше Аджми. Самого Моше Аджми убили перед тем на улице, когда он подходил к своей машине. Эли Неэману киллер всадил две пули с близкого расстояния. В тяжелом состоянии тот был доставлен в больницу Ихи-лов, где и скончался от ранений. Все полагали, что Эли имел отношение к банде Пардес-Кац, а убийц подослали из криминальной группировки Рамат-Амидар. А еще раньше на той же улице был взорван в своей машине другой известный уголовник из Пардес-Кац — Саар Азулай…
Жора дал понять, что это связано с трениями между братвой из России и местными.
— После разборок обычно начинают договариваться на высшем уровне…
Не исключалось, что именно такого человека, направленного для переговоров, они сопровождали сейчас в Кейсарию.
Кварталы Кейсарии разрастались с потрясающей быстротой на исчезающих песках древнего римского городища. Об этом много писали газеты. Упор архитекторы делали на свободный обзор — открытое пространство и низкую этажность построек.
Городу будущего между Хайфой и Тель-Авивом было что предложить.
Кроме израильской интеллигенции — врачей, судей, людей свободных профессий, тут жили вновь прибывшие, уплатившие свои миллионы не чеками, а кейсами со стодолларовыми купюрами…
Они уже подъезжали.
Впереди был ослепительно белый забор, окружавший двухэтажную виллу. Участок был небольшой — примерно пятьсот квадратных метров.
Обе машины ткнулись в бортик тротуара.
Пассажиры джипа и секьюрити, охранявшие виллу внутри, образовали живой коридор от «мерседеса» к воротам.
Из машины показался авторитет, которого они сопровождали, единственный из всех вокруг он был в костюме, в галстуке, словно возвращался с дипломатического приема. В нем угадывался спортсмен. Держался он прямо, свободно. Русые волосы были расчесаны на пробор.
На шее сзади чуть виднелся мощный красноватый шрам, уходивший к затылку под волосы…
Муса и Король прошли вместе с авторитетом.
Остальных чуть придержали.
В виллу вела широкая надежная дверь. Вся противоположная стена была из стекла, и через него был виден красивый бассейн с голубоватой водой. Участок был подсвечен. За бассейном тянулись зеленые лужайки. Дальше виднелся римский акведук. Совсем близко плескалось Средиземное море, поблескивающее среди мелких песчаных дюн.
Пока приезжие устраивались наверху, в апартаментах, Макс осмотрел холл и бельэтаж. Стены огромного холла были в виде римских колонн.
В бельэтаже находились семейные апартаменты, отделанные черным мрамором, и бассейн с джакузи. Были тут еще спальни с видом на море сквозь стеклянную стену, витражи. Прозрачный купол пропускал свет извне.
— Купить хочешь? — Компаньон возник незаметно.
Он был тоже неизвестной фигурой. То ли действительно полковник-афганец, то ли российский уголовник. По крайней мере, братва, приезжавшая сюда, сразу чувствовала в нем своего.
— Небось дорогая!
— Полтора миллиона. Со всем, что внутри.
— Со всем, со всем?
— Кроме картин… Вот что, Макс! Надо тут присмотреться. Может, нам придется взять её потом под охрану…
Полковника вскоре позвали наверх, Макс остался один.
Он не обижался на то, что его не принимают за равного.
«Это ненадолго».
Он был моложе, но уже сейчас обладал недюжинной хваткой и считал себя умнее и хитрее партнеров.
Недавний звонок по сотовому был тому доказательством.
На частном расследовании убийства Амрана Коэна он собирался заработать большие деньги. Правда, при этом следовало сдать двоих своих корешей, которые совсем оборзели.
«Все равно засвечены и все равно сядут…» Он уже решил для себя, что будет прокручивать это дело в одиночку.
— Макс!.. — Полковник спустился в холл.
Он держал пистолет. Это был бельгийский браунинг. Второй был у него за поясом.
— Держи. На всякий случай… Они берут нас на встречу с Харифом. Может, им понадобится переводчик…
Макс ощутил холодок в коленях.
Хариф должен был свести гостей со своими клиентами и сразу все решить. По десять раз по таким вопросам серьезные люди не встречаются…
Предстоящая разборка была нешуточной. Тем более, что он и Полковник выступали на стороне чужих…
