Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом
Он поднялся на второй этаж, глянул на окна соседнего дома. Но все они были наглухо зашторены, и нет никакой возможности заглянуть внутрь.
Но вот открывается входная дверь, на крыльцо выходит знакомая личность. Рома!.. Вадим не верил своим глазам. Если Рома здесь, то и Анжела может быть при нем… Но вслед за Ромой из дома вышла Марина. Вернее выбежала. Понесло ее куда-то. Но Рома крепко схватил ее за руку и затолкал в дом. Впрочем, она не сопротивлялась. Похоже, она вообще не понимала, что происходит. В глазах дурная пустота, на губах полоумная улыбка. Может, ее какой-то дрянью обкололи. Есть же наркотические способы зомбирования…
Рома хватал ее за руку с таким видом, как будто она какое-то бесправное животное. А ведь не он, а она должна быть его хозяйкой. Но, видимо, в реальности все наоборот… Возможно, Марину всего лишь навсего использовали в игре против Алтынова, как пытались использовать Вадима. Преступники действовали от ее имени, потому и ввели Алтынова в заблуждение. Он-то думает, что это Марина заказала его. А на самом деле она всего лишь козел… вернее, коза отпущения…
И Анжелу использовали в игре против Алтынова. Похитили ее, считай, на глазах у Вадима. А потом Роман как бы случайно обнаружил в лесу возле алтыновского особняка. И не факт, что она была мертва на самом деле. Ведь ей могли сделать укол, лишь на время прекращающий жизнедеятельность организма. Возможно, преступники не хотели брать грех на душу, поэтому и не поскупились на дорогостоящий укол… Если это так и если Анжела жива, Вадим готов простить этих подонков. Но пусть только они попробуют не отдать ему Анжелу.
Вадим спустился в кухню. Обстановка убогая, посуды почти нет, но все же он сумел отыскать нож с крепким негнущимся клинком. Его не смутил налет ржавчины на лезвии. Ведь он не хлеб резать собирался… На всякий случай он подточил нож о точильный камень. Нашел старый башмак, вытащил из него шнурок, закрепил его на ручке ножа. Обмотал шнурок вокруг запястья правой руки — чтобы нож не выскользнул. Преступники скорее всего вооружены и очень опасны. Но если у них у каждого по автомату, даже все вместе они не представляли собой того заряда опасности, который нес в себе Вадим. В нем было столько ярости, что он готов был убивать не задумываясь. Ради Анжелы он готов на все. Одна только мысль сравнивала все горы мира по плечо. Он никого не боялся и готов был сокрушать все на своем пути.
Он перепрыгнул через забор и со стремительностью выпущенной торпеды пересек вражеский двор, распахнул незапертую дверь вражеского дома. И сразу же увидел врага. Это был черноволосый тип с восточным разрезом глаз. Он сидел в продавленном кресле в тесноте проходной комнаты и смотрел телевизор. Там шел какой-то боевик — стрельба, крики, стоны… Но даже захватывающее действо не смогло полностью отвлечь его от реальной действительности. Он увидел ворвавшегося в дом Вадима, вскочил из кресла, сдернув откуда-то с полу «узи». Но выстрелить он не успел. Вадим вовремя подскочил к нему и ударом ноги выбил пистолет-пулемет из рук противника. Оказывается, не зря он служил в воздушно-десантных войсках.
С оружием он справился. И попытался нанести колющий удар своим ножом. Но противник оказался на высоте. Поставил блок, отбил руку и ударил Вадима кулаком в горло. Видимо, ему не хватило размаха, чтобы нанести смертельный удар. Но даже смазанный удар смог вывести Зуева из строя. На какое-то мгновение Вадим лишился сознания. Очнулся в момент удара о пол. Парень с восточным разрезом глаз летел на него, сцепив в замок ладони. Вадим попытался защититься, но ему не хватило ни сил, ни навыков. Противник с такой силой ударил его в грудь, что у Вадима чуть глаза не выскочили на лоб. Такое ощущение, что грудная клетка сплющилась и вместе с легкими прилипла к полу. А парень продолжал наносить удары. В голову, грудь, живот… Если бы не бушующий в крови адреналин, Вадим бы уже давно потерял сознание. Но он все же держался. Хотя это нисколько не приближало его к победе. Он даже не представлял, за счет чего сможет взять верх над противником. Не представлял, пока вдруг не понял, что выскользнувший из кистевого захвата нож по-прежнему привязан к его руке… А до противника вдруг дошло, что пистолет-пулемет лежит совсем рядом, только руку протяни. Он оторвался от Вадима и потянулся за оружием. И в тот момент, когда его рука коснулась холодной стали, Вадим ощутил в ладони теплое дерево ножевой рукояти. Ему не пришлось напрягать волю, чтобы мобилизовать последние силы. Предчувствие близкой победы будто взорвало его изнутри, бросило на врага. Нож с легкостью вошел ему в спину. Еще удар, еще…
Противник повержен. Больше он не представляет никакой опасности. Но не факт, что, кроме этого восточного парня, в доме никого нет. Где-то рядом Рома. И то, что он до сих пор не появился в поле зрения, объяснялось громкими звуками с экрана телевизора, которые заглушали шум драки.
Но Рома все же появился. Он спустился по лестнице и с ходу навел на Вадима пистолет. Но у него уже не было шансов. К этому моменту Вадим уже был вооружен трофейным «узи». И ему ничего не стоило нажать на спусковой крючок. И хотя в армии его не учили стрелять из пистолета-пулемета, он не промазал…
Анжелу он нашел в комнате на втором этаже. Она лежала на кровати и отрешенно смотрела в потолок. Вадим подошел к ней, но она даже не взглянула на него. Лишь изменилась в лице. Гневная гримаса, безумный блеск в глазах…
— Уйди… Буду кусать… Уйди… — пробормотала она.
Можно было не сомневаться, что она находилась под действием какой-то психотропной дряни. Она не отдавала себе отчета в том, что вокруг нее происходит. И Вадим вернет ее к жизни. Но даже если врачам не удастся прояснить ее сознание, он все равно не оставит ее…
Глава двадцать вторая
1
Алтынова трудно было вывести из равновесия. Но сейчас он даже не пытался скрыть радостного возбуждения.
— Вадим звонил! — во всеуслышание сообщил он.
Хотя, кроме Олимпии, никто не мог его слышать. Она возлежала в шезлонге возле бассейна, Алтынов стоял рядом с ней с трубкой спутникового телефона в руке. А охранники были заняты своими делами. Один кашеварил в доме, второй делал приборку на яхте. Иван Александрович считал, что на своей киприотской вилле он в полной безопасности, поэтому использовал своих телохранителей больше по хозяйственным нуждам, нежели по прямому назначению. Хотя и о безопасности своего босса парни тоже заботились, но постольку-поскольку. Жаркое солнце не горячило их, а, напротив, расхолаживало. Да задачи, которыми загружал их босс, мало способствовали укреплению бдительности.
— И что? — Олимпии пришлось поднатужиться, чтобы изобразить радостную улыбку.
Алтынов все больше влюблялся в своего собственного сына. Вадим хороший, Вадим замечательный… Олимпия уже всерьез ревновала своего бывшего мужа к настоящему. И злилась на Вадима, хотя совсем недавно готова была изменить с ним Алтынову. Так сильно вдруг его захотела, что забыла об осторожности… Да и не только страсть подталкивала ее к Вадиму. Она смотрела в будущее. Вдруг с Алтыновым что случится, тогда она сделает ставку на его сына… Она страстно хотела Вадима, рассчитывала на него в будущем, но при этом ненавидела. Ей не хотелось зависеть ни от него, ни от Алтынова. Было бы здорово, если бы она зависела только от самой себя. Но, увы, условия брачного контракта не оставляли ей даже иллюзий на полную независимость…
— Все хорошо. Вадим нашел Анжелу, — с гордостью за своего сына улыбнулся Алтынов.
— Ты хочешь сказать, что Вадим нашел ее труп?
— Нет, Анжела живая… Ей сделали какой-то укол, который ввел ее в состояние… ну что-то вроде летаргического сна. В таком виде ее и подсунули парню…
— Хитра Марина…
— Марина здесь ни при чем, — покачал головой Алтынов. — Ее использовали вслепую…
— Кто?
— Пока неизвестно… Вадим нашел парня, который заморочил ему голову. Но убил его в перестрелке… И его сообщник тоже убит…
— И все это сделал Вадим! — скорее для вида, чем натурально ужаснулась Олимпия. Она хотела, чтобы Алтынов узрел в своем сыне кровожадного головореза.
— Ты же знаешь, он воин… Настоящий воин…
— Но ведь он убийца…
— Что ты сказала? — встрепенулся Алтынов.
— Э-э, я хотела сказать, что фактически он убийца. В смысле, что его могут наказать, как человека, совершившего преступление…
— Не знаю. Передо мной он чист…
— Ты в этом уверен?.. А ты не задумывался над тем, как он нашел Анжелу? Как он вообще вышел на этого парня?.. Наверняка он был с ними в сговоре… Он следил за тобой, он следил за нами. Ты не должен был держать его у нас в доме, а он жил с нами…
Алтынов поднял руку, призывая Олимпию замолчать. Как добропорядочная жена, она должна была повиноваться мужу. Поэтому она замолчала и обратилась во внимание.
