Андрей Кивинов - Подсадной
— Нет еще. Медсестра сказала, они телефонограмму в отделение отправят, оттуда уполномоченный приедет. Да толку-то.
— А серьги дорогие?
— Обычные, хоть и золотые. Старенькие. С зелеными камушками. Их бабушка очень любила, они ей от матери достались. Мать с ними всю блокаду проходила и даже на хлеб не сменяла.
Проводив Татьяну домой и еще раз заверив, что подонки не уйдут от возмездия, Коля вернулся домой и принялся составлять план поимки грабителей. Вот он, шанс! Вот она — долгожданная возможность для подвига!.. Все в твоих руках, как поет великая певица А. Варум. Найди их, Коляныч, и брось отрезанные уши к ногам любимой женщины! Ты сможешь! Твоя бритва остра, а рука тверда! Но надо торопиться. Конкуренты тоже попытаются принести уши, а то и бубенцы.
Составление плана, впрочем, закончилось после первого пункта: «Дождаться официальных результатов следствия». Негусто, но для начала сойдет. Лупа, пылившаяся в секретере, никаких идей не подкинула.
Результаты следствия оказались весьма удивительными и нестандартными. Вряд ли Ян Флеминг, автор бондианы, придумал бы подобный сюжетный ход. Да и Конан Дойль тоже. Выслушав в больнице рассказ Таниной бабули, молодой, но опытный уполномоченный задал неожиданный и, главное, дерзкий вопрос — а не упала ли женщина сама? Старенькая ведь, могла оступиться, упасть, потерять сознание, а кошелек и серьги, к примеру, обронить до этого. Однако опер быстро понял абсурдность предположения. Обронить серьги можно разве что с ушами.
После чего последовал вроде бы логичный вопрос — а на сколько лет выглядели преступники?
Последовал такой же логичный ответ:
— Да не разглядела я их, сынок. Наверное, молодые. Взрослый человек разве на такое пойдет?
— А поточнее? К примеру, лет на тринадцать тянут?
— Ну не знаю. Может, и тянут. Нынче акселерация.
Обрадованный ответом молодой человек тут же занес эти важнейшие для следствия показания на мятую бумажку и дал подписаться потерпевшей. Потом пожелал скорейшего выздоровления и умчался брать след.
Через неделю Татьяна посетила отделение милиции, где служил уполномоченный, чтобы узнать, как продвигается расследование. Но тот, позевывая («Простите, не спал трое суток!»), пояснил, что взять след не смог — слишком мало зацепок. А еще через неделю ей пришло уведомление, что в возбуждении уголовного дела по факту случившегося с бабушкой отказано — «ввиду отсутствия состава преступления». Материал сдан в архив. Мол, напавшие лица не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и поэтому преступниками они не являются. Потерпевшая ведь сама указала, что на вид им всего по тринадцать лет.
Добиваться справедливости Татьяна не стала, нервы только напрасно потратишь — зацепок-то действительно никаких.
Бабушка вышла из больницы постаревшей лет на десять. Но Коля помнил о своей благородной клятве и решил идти до победного конца. Обещал — отвечай за рыцарский базар! Ты же герой-любовник, а не чмо сопливое! Вот и доказывай любовь на уголовном деле.
К сожалению, связей в преступном мире он пока не нажил, зато в правоохранительной среде вращался сосед по даче Виталик. Работал он, правда, в другом районе, но какая разница? Может, что-то умное присоветует.
Встретились в пивной «Розовый слон». Угощал, разумеется, Коля. Приятель, выслушав его грустную историю, честно и откровенно признался, что на месте уполномоченного он поступил бы точно так же. Портить показатели отделения для нормального мента — преступная халатность. Увы, таковы суровые реалии, хотите вы этого или нет. И спасти мир иногда действительно куда легче, чем отыскать сорванные сережки.
Это радовало. Не порча показателей, конечно, а то, что Виталик не врал. Не надувал щек и не строил из себя крутого сыщика.
— А если возле кассы посидеть? — робко предложил Коля. — Они же снова могут кого-нибудь ограбить.
— Мой юный друг, — снисходительно улыбнулся Виталик, уже усвоивший некоторые тонкости сыскного ремесла, — во-первых, таких касс в нашем прекрасном городе на каждой второй улице, во-вторых, мы не знаем вражеских примет, поэтому, кого пасти, неизвестно. И, в-третьих…
Сосед отхлебнул халявного пива, наклонился к Колиному уху и понизил голос:
— В-третьих. Поймать их при таком раскладе можно только одним способом. Если пацанов сдадут. Я не беру в расчет случайные варианты типа явки с повинной. Я тоже поначалу верил во всю эту лабуду — отпечатки пальцев, брошенные окурки, дедукция, аналитика. А теперь никаких иллюзий, никакой дедукции, старина. С окурками пусть Холмс разбирается, над ним не капает. Стук, мой друг, только стук. Пардон. Оперативная информация. Может, и не эффектно, но зато эффективно, как говорят спортивные комментаторы.
— А что, могут сдать? — шепотом спросил Коля.
— А почему нет? Мы ж не знаем, что это за публика. Не поделят табаш или бабенку, к примеру, ну и сдадут друг друга. Хороших друзей нельзя купить, но их можно продать. Помню, женушка одна своего единственного и неповторимого заложила за то, что тот с днем рождения забыл поздравить и презент не подарил. Стала мягко упрекать, а он ей в ухо слева. Цыц, глупая баба!.. Она обиделась и прямиком к нам. И в чем заложила? В «мокрухе» заказной! Оказалось, муженек пару лет назад в команду киллерскую вписался, барыгу крутого под Москвой на трассе положил. Из автомата. Цветной телевизор в награду от бригадира получил. В общем, цепочка потянулась, а в итоге — семь расстрельных приговоров. В том числе и мужу-драчуну, и его «бугру». Жена, конечно, на второй день одумалась, прибежала в слезах, дескать, пошутила я, хочу свои слова обратно взять. А мы не отдали. Слово, как говорится, не пуля — вылетит, не поймаешь… И этих кто-нибудь вломит рано или поздно. Главное — заява зарегистрирована, материал из архива поднять никогда не поздно.
— И сколько ждать? — задал еще один не очень умный вопрос Николай.
— Непредсказуемо, — развел руками приятель. — Может, и не дождемся.
— Мне надо их найти. Быстрее.
— Понимаю… Бабушка любимой женщины — это святое. — Виталик допил пиво и сделал жест бармену, чтобы тот повторил.
— Если деньги нужны, — вдруг догадался Коля, — не вопрос. Я тут хорошего клиента нашел, шеф премию выписал.
— Обалдел? — обиделся Виталик. — Я у своих не беру. Только у посторонних, и то не за все… Ладно, так и быть, поставлю твой вариант на особый контроль.
— Это как?
— Каждое утро во все отделения слетаются сводки о задержании всякой нечистой силы, как я ее называю. Ограбление пенсионеров — штука нынче характерная, как правило, — серийная. Ты правильно заметил: они стопудово продолжат свое светлое дело. И если кого-нибудь в городе за подобную проделку тормознут, я тут же буду знать. А дальше — работать, работать и еще раз колоть. Хотя они все твердят, что первый раз, но потом оказывается, что сто сорок первый. Глядишь, и про вашу бабулю вспомнят. Серьги наверняка сплавили, но хотя бы моральное удовлетворение получишь.
Коля, конечно, поблагодарил соседа, но до конца ему не поверил. Конечно, зачем Виталику чужие заморочки, у него своих хватает. И он решил попытать счастья самостоятельно. Попросил у Кошкина его «Пассат» с отпечатками женских каблучков на потолке, поднял воротник, надвинул шляпу на темные очки и уселся в день выдачи пенсий в засаду у сберкассы.
Уже через час сидения Коля понял, что его милицейский приятель был прав. Отследить потенциального грабителя оказалось так же сложно, как с первого раза запомнить двадцатизначный шифр секретного замка. С учетом тех факторов, что пенсионеров было много, праздношатающихся молодых людей еще больше, а Джеймс Бонд на «Пассате» — один. В итоге суперагент, поджав хвост, с позором оставил свой пост. Видно, не судьба! Обидно. Теперь шансы покорить сердце прекрасной дамы сравнялись с шансами стать президентом Венесуэлы.
А Виталий, как ни странно, слово сдержал, не забыл просьбу соседа. Вышел на связь уже через неделю. Часа в два пополудни:
— Есть любопытный вариант, но нужна твоя помощь. Я сейчас в 98-м отделе, это на Юго-Западе, подъезжай. Спросишь, где уголовный розыск, дежурный покажет.
Коля, конечно же, бросил все офисные дела и помчался навстречу приключениям. Татьяне не позвонил — зачем раньше времени обнадеживать.
Виталия он нашел в кабинете, больше похожем на грязную автомастерскую. В прокуренном воздухе витал стойкий аромат бензина. Крохотная комнатушка была завалена сложенными друг на друга колесами и канистрами. На диване громоздились автомагнитолы, бамперы, старые глушители, коробка с инструментами и свинченные номера. Подоконник украшала жигулевская торпеда. Убожество фанерной стены немного скрывал прошлогодний календарь с полуголой барышней, рекламирующей аккумуляторы. Одна из магнитол была подключена к самодельным колонкам и выдавала музыкальный раритет «Джонни, о-е…» На столе стояли здоровенные тиски и разобранный карбюратор. Повесь прайс и — welcome!..
