Альберт Байкалов - Армия воров
Сухость во рту стала нестерпимой. Казалось, даже от попытки что-то сказать на небе лопнет похожая на бумагу кожа. Лада медленно села. Огромная, прямоугольная кровать качнулась. Боясь с нее слететь, она вцепилась в шелковую простыню и опустила голову. Волосы упали золотистым водопадом на грудь. Протянув руку к стоявшей в изголовье тумбочке, Лада стянула с нее пеньюар, сунула в рукава руки и, не соизволив даже запахнуть его, встала. Пол стал качаться, словно палуба корабля. Широко расставляя ноги, молодая женщина добрела до холодильника. Однако с минуту посмотрев на бутылки минеральной воды, пересилила себя. Холодное ей сейчас нельзя. Обязательно заработает простуду. Она подошла к кухонному «острову», столешница которого была сделана из черного мрамора. С одной стороны на керамической плите стоял чайник. Взяв с подвески над баром стакан, она наполнила его еще теплой водой и выпила. Стало легче. Второй стакан она осушила, уже предварительно уронив в него две таблетки английского препарата против похмельного синдрома.
С остатками тупой ноющей боли в затылке молодая и преуспевающая чиновница направилась в ванную. Зная требования хозяев, прислуга уже обо всем позаботилась. Лада забралась в огромную, сделанную в форме гигантской ракушки ванну, наполненную пузырившейся водой. Некоторое время молодая женщина прислушивалась к тому, как упругие струи воды, успокаивая, ласкают ее тело. Постепенно мысли вновь стали крутиться вокруг Эдика. Как избавить жизнь от этой мерзости? Правильно говорят, природа не терпит пустоты. Если где-то убывает, то в другом месте прибывает. За свое благополучие она расплачивается молодостью. Судя по всему, этот боров приехал сюда под предлогом инспектирования каких-то объектов. Значит, днем его точно не будет, должен же министр показаться на публике. Но потом опять наступит вечер, и он явится с тем, чтобы снова терзать ее тело. Неожиданно Лада вспомнила Жака. Интрижка с французским бизнесменом была мимолетной, но доставила такое наслаждение, что от одних воспоминаний у Анисимовой сперло дыхание. Не в силах сдержать чувств, она тихо застонала и слегка выгнулась в воде так, что из пены показалась упругая грудь. Лада потрогала сосок, набухший от желания.
– Отмокаешь? – Насмешливый голос беззвучно вошедшего Эдика заставил вздрогнуть и открыть глаза. Ей стало стыдно от того, что он увидел.
– Вспоминала, что ты делал со мной ночью, – соврала молодая женщина.
– Неужели? – Эдик подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. – Я думал, ты утром удивишься, что здесь проснулась, а не в Москве. Зачем так набираться?
– Это в самолете. – Лада с виноватым видом надула губки. – Ты даже не представляешь, с каким трудом я перенесла перелет из Парижа. А тут ты звонишь. Ведь знаешь, что я трусишка.
– Догадываешься, зачем я тебя сюда пригласил? – Эдик посмотрел на нее в зеркало.
– Странный ты. – Лада села в воде, ощутив, как огромные комья пены стали быстро сползать с плеч. – Наверное, соскучился.
– Надо срочно освободиться от этого объекта…
– От какого? – не поняла она, о чем речь.
Севрюков развернулся к ней лицом и обвел стены комнаты рукой:
– От дачи.
– Мы еще никаким образом не провели ее через департамент. – Лада подхватила ладошкой пену и дунула на нее. – У нее даже нет названия.
– Зато есть куча слухов.
– Тем более. – Анисимова встала. Вода с шумом скатилась с ее округлых форм. Севрюков протянул ей руку. Лада обхватила его похожие на сардельки пальцы и вышла. Разбрызгивая воду по теплым мраморным плитам, прошла в душевую кабинку.
– Когда ты решишь вопрос? – крикнул он ей вслед.
– К чему такая спешка?
– Разве не знаешь? – Севрюков стал злиться. От этого его и без того узкие, заплывшие глазки превратились в щелочки.
– Если ты о последних заявлениях президента, то мне просто смешно. – Лада сдвинула дверцу, но задержалась в проходе. – Он их делает с завидным постоянством, и то только потому, что ему это положено.
– Я бы не спешил с выводами, – покачал круглой головой Эдик.
– Сам посуди, председатель правления банка «Столица» тяпнул не меньше нашего, и ему преспокойно позволили уехать из страны. Сейчас живет себе в Англии, и всем хорошо. А почему? – спросила она и тут же ответила: – Просто, когда сказали поделиться, поделился. Думаешь, он, – Лада показала взглядом в потолок, – не ведает, что мы делаем за его спиной? Еще как ведает! Просто ждет. А все эти кампании по борьбе с коррупцией и прочими делами – битва с ветряными мельницами. Они нужны для быдла.
– Откуда ты знаешь, о чем он думает и чего ждет?! – вскипел Эдик. – Кто ты такая, чтобы вообще так рассуждать? Если меня просто отправят в отставку, то тебя намного дальше…
– Неужели ты не заступишься? – поняв, что перегнула палку, Лада улыбнулась.
– Кто бы за меня заступился, – пробурчал Севрюков.
– Не прибедняйся. У тебя вон ядерный чемоданчик, – неожиданно повеселела она. – А у меня ничего нет. Тем не менее мне не страшно.
С этими словами Лада закрыла кабинку и повернула никелированную ручку регулятора воды, выставив цифру «двадцать семь»…
Несмотря на внешнее спокойствие и пренебрежительность к страхам своего протеже, она боялась. Более того, последнее время она просыпалась посреди ночи от страшных непонятных, вмиг вылетающих из головы снов, от которых покрывалась холодным и липкий потом. Но надо было довести дело до конца. Кто она за границей? Никто. У нее нет бизнеса, она не знает языка. Поэтому нужны деньги, много денег, которых хватит не только на жизнь, но и на то, чтобы обезопасить себя от возможного преследования того же Интерпола. То, чем в конце концов может закончиться ее деятельность, Лада прекрасно знала. Однако была твердо уверена в том, что первым должен полететь министр, а уж потом все его придворные. Она надеялась к этому времени убежать.
Глава 2
– Кажется, повернул здесь. – С опаской оглядевшись по сторонам, Тумаркин показал взглядом на угол панельной пятиэтажки.
– А вы пройдите и оттуда посмотрите в том направлении, куда бежали, – посоветовал Матвей. – Так будет легче вспомнить…
– Точно здесь! – увидев на стене неразборчивую надпись, сделанную аэрозольной краской, воскликнул Тумаркин и решительно двинулся вперед.
Сунув руки в карманы просторной ветровки, сзади с безучастным видом шел Гера. Хмурый исподлобья взгляд, ежик черных волос и широкая челюсть делали его похожим больше на бандита, чем на лучшего, как сказал Дешин, оперативного сотрудника ОВД.
Между тем Тимофей Степанович, напоминавший собаку-ищейку, пересек двор, обогнул детскую площадку и замедлил шаг.
– Этот дом? – проследив за его взглядом, спросил Матвей.
Вместо ответа Тумаркин кивнул.
– Точно? – оживился Гера.
Потерпевший прошел вдоль стены девятиэтажки и, выглянув из-за угла, отпрянул:
– Здесь!
Его правая рука с портфелем при этом поднялась на уровень подбородка, а левая прижала его к груди.
– Меня так и подмывает спросить, что у вас там? – не выдержал Матвей.
– Где? – одними губами спросил Тумаркин.
– В портфеле.
– Проспекты, рекламные буклеты, разный материал…
– Понятно, – не дал договорить ему Гера. – Теперь постарайтесь вспомнить, где встала машина, на которой вас привезли, в какой подъезд повели и с какого балкона кричала женщина.
– Машина встала у ограждения, где скамейка, а повели в третий подъезд. – Тумаркин прошел немного вперед и посмотрел на дом, у торца которого они стояли. – Вон не застекленный балкон на втором этаже…
– Ну что, пойдем? – Гера вопросительно уставился на Матвея.
– Успеем, – отмахнулся Кораблев, и, восстановив в памяти внешность нападавших, тронул Тимофея Степановича за локоть: – А вы можете мне сказать, кто из этих троих отозвался на оклик женщины?
– Который был в панаме, – не задумываясь, ответил мужчина. – Он ниже всех ростом.
– Понял, – кивнул Матвей, вспомнив, как сломал похожему на квадрат крепышу нижнюю челюсть. – Теперь пойдемте…
Двери открыла средних лет женщина в розовом халате и с повязанной вокруг головы косынкой. Ее руки были мокрыми, от чего можно было сделать вывод, что она занималась хозяйством. Откуда-то из глубины квартиры доносился плач ребенка.
– Здравствуйте. – Гера сунул ей под нос удостоверение и, не дав опомниться, шагнул через порог.
– Опять Колька чего натворил? – схватилась она за грудь.
– Это как всегда, – оглядывая стены прихожей, с ходу соврал Гера, наверняка даже не представляя, кто такой Колька: подросток, донимающий в школе учителей, муж или, возможно, сожитель. – Без этого он не может.
– Господи! – Она прижала кончики пальцев к затрясшейся нижней губе, словно пытаясь таким образом унять дрожь. – И что, опять?
– Пока вопрос можно решить малой кровью…
– Денег нет, – неожиданно выпалила женщина. – Мы вон машину в аренду отдали…
