Сергей Зверев - Грехи отцов
– Было? – Отец в упор смотрел на Диму. Сидел спокойно, положив локти на парту и спинку стула, постукивал по ней пальцами. Вера поглядывала то на румяную от злости блондинку, то на Черкашина-старшего, то на Диму. Тот ерзал на стуле, жался к маме, смотрел исподлобья и прогундосил наконец:
– Да… После физкультуры… Я больше не буду.
– Сосновскую после физкультуры? – уточнил отец. Блондинка побагровела, Вера сжала губы, а Дима и вовсе потерялся.
– Нет, – пробормотал он, глядя в парту, – это месяца полтора назад было…
– Два месяца, – уточнил Егор, – после Восьмого марта.
Отец завел руку за спину и погрозил сыну кулаком – не лезь, когда тебя не спрашивают, но вышло не очень убедительно. Большую грозу пронесло, хоть дома, конечно, влетит по полной, но это так, для порядка. Катька подтвердит, она тогда весь последний урок ревела, Егор и Влад ее домой провожали. Она с бабкой живет, мать где-то на заработках, отца и след простыл, заступиться некому. И ограбленный Димой Макс Царев тоже молчать не будет – у них семья большая, каждая копейка на счету, мать на двух работах пашет. Да любой подтвердит, что второгодник Капустин вел себя как последний скот, и будь ему восемнадцать, сидеть бы ему, и не по малолетке.
– Развратные действия, ограбление, порча чужого имущества. Это я так, навскидку. Думаю, что сотрудники милиции квалифицируют деяния вашего ребенка лучше меня. А побои… Егор ответит, как положено.
Он обернулся к сыну, и в отцовском взгляде тот заметил одобрение. А еще недоумение и насмешку – еще бы, Капустин выше Егора на полголовы, а уж весит кило на десять больше, а то и на пятнадцать.
Вера точно читала эти мысли, опустила голову и улыбнулась. Ситуация выходила смешной, даже комичной: невысокий худощавый парень уложил, как говорили очевидцы, с двух ударов здоровенного кабана Капустина. А тот и хрюкнуть теперь боится, жмется к мамочке и того гляди расплачется.
– У Димочки черепно-мозговая травма! – выпалила блондинка последний, надо думать, аргумент. – А ему экзамены сдавать! Я в суд подам!
– Не вопрос. – Отец поднялся со стула и обворожительно улыбнулся. Вера тоже встала на ноги и оказалась напротив отца. Тот сверху вниз глядел на классную, осмотрел ее с головы до ног, изящным жестом поддернул рукав светлого пиджака, глянул на часы. И снова на училку, наклонился чуть ниже, и та уронила со стола карандаш. Отец галантно поднял его, подал Вере, чуть придержав ее за руку, Егор не сводил с отца глаз. Высокий, сероглазый, поджарый – тетки были от него без ума, и он не пропускал ни одной мало-мальски привлекательной. Мать ревновала его, злилась, и когда в доме пахло большим скандалом, Егора отправляли к бабке с дедом «на недельку». Этого обычно хватало, в доме воцарялся мир и спокойствие вплоть до следующего повода, а было их… Предостаточно, надо сказать, и вот очередной наклевывается прямо на глазах.
– Вы меня не запугаете! – От выкрика Вера вздрогнула, а отец досадливо поморщился и отвернулся. Блондинка подскочила с места и все пыталась вклиниться между отцом и Верой, топталась на месте и задирала голову, трясла желтоватыми волосами, напомнив Егору растрепанный веник.
– Сегодня же заявление в милицию напишу! В прокуратуру! В министерство! Вы ответите, за все ответите! Думаете, вам все можно, все с рук сойдет? Ничего, и на вас управа найдется!
Она сжала кулаки, набычилась и отошла к парте, будто собралась с разбега броситься на врагов, но те ее в упор не замечали.
– Михаил Петрович, – медовым голоском проговорила Вера, – вся надежда на вас. Егора могут поставить на учет в милицию, а это пятно на его будущем. Поговорите с сыном, объясните, что конфликты надо решать миром, не распускать руки, не обижать слабых…
Отец покорно кивнул, при слове «слабых» дернул ртом и поддержал в том же духе:
– Больных, убогих. Разумеется, Вера Андреевна, я поговорю с Егором…
– Не смешно! – Блондинка сунулась было к Вере, но отец опередил толстуху, тронул ее за плечо.
– Не волнуйтесь, – он смотрел тетке в глаза, – все будет хорошо. Мой сын больше и пальцем не тронет вашего мальчика, я об этом позабочусь. Егор!
Отец показал на дверь, Егор прихватил со стула свою сумку с учебниками, скользнул вдоль стены и оказался в коридоре. Получилось малость неловко, точно сбежал, но не возвращаться же. И тут же из-за угла коридора появился Влад – высоченный, тощий, нескладный, с темными волосами до плеч и тяжелой черно-белой сумкой, переброшенной через плечо. Остановился на полдороге, снял очки, снова надел, шагнул навстречу Егору. Из кабинета доносились голоса – отцовский и блондинки, Егор прислушался, но разобрал только истеричные нотки в голосе Диминой мамы. Подслушивать было неприлично, да и неинтересно, честно говоря, и так все понятно – дома ждет выволочка.
– Ну что? – нервно спросил Влад. – Что там было?
– Ерунда. – Егор оказался у окна и уселся на подоконник. – Поорали и разошлись. Все нормально.
Влад не поверил, кое-как взгромоздился рядом, обхватил костлявыми пальцами сумку, прижал ее к животу и пристально посмотрел на Егора. Тот с невозмутимым видом глядел в стену напротив и еле слышно посвистывал, успокаиваясь. Голоса в кабинете стихли, отец не показывался, Влад придвинулся ближе и прошептал:
– Тебе точно ничего не будет? Точно, Егор? Ты же ему нос сломал…
Ага, так школьный врач сказал, когда у Димы кровь остановилась. Да что она понимает, эта врач, только градусники ставить умеет и девчонкам освобождения от физкультуры выписывает раз в месяц. Нос сломал… Если бы так оно и было, Димина мама по-другому бы разговаривала…
– Ничего, – буркнул Егор, – ничего не будет, отвечаю. У нас экзамены через две недели, кому я тут нужен, сам подумай. Как и ты. Аттестаты отдадут, и свободны. Так что получишь ты свою медаль, не боись!
Золотой медалью он частенько подкалывал Влада, но тот не обижался. Вот и сейчас ухмыльнулся, кривовато, правда, хотел что-то сказать, и тут в коридоре показалась Вера. За ней выкатилась багровая растрепанная блондинка, следом топал Дима. Он покосился на приятелей и двинул дальше, семенил за блондинкой, точно на поводке – картина была точь-в-точь будто цирковой карлик ведет на цепочке медведя. Последним вышел отец, закрыл дверь и направился к мальчишкам. Они спрыгнули с подоконника, Влад отошел в сторонку, Егор оказался напротив отца. Ссутулился, ожидая родительского гнева, и вдруг сообразил, что ведет себя как Дима. Выпрямил спину и сделался с отцом одного роста. Ну, или почти одного, пара сантиметров не в счет. Отец точно только сейчас это обнаружил, удивленно глянул на сына, но быстро пришел в себя.
– Болван. – Он отвесил Егору хорошую затрещину. – Откуда только нахватался… Ладно, поехали, дома поговорим. Ты с нами?
Он повернулся к Владу, но тот помотал головой и как-то очень торопливо принялся отступать к лестнице.
– Нет, мне еще в библиотеку надо, я не все книги сдал. Меня отец заберет.
– Ладно. – Отец обернулся. – Вера Андреевна, всего вам доброго. Я сделаю все, как вы сказали.
Он слегка поклонился классной, та рассеянно улыбнулась, провела рукой по рыжеватым волосам. Отец взял Егора за плечо и толкнул вперед, повел по коридору.
– Влад вон из библиотеки не вылезает, а ты…
– Зато он драться не умеет, – парировал Егор и снова схлопотал по затылку, но на этот раз чисто символически, скорее для порядка. Толку-то от затрещин, когда сам все знает – сына натаскивал Коля Павлов, невысокий, чуть сонный на вид человек, первый помощник Черкашина-старшего, майор запаса, досрочно комиссованный по ранению. О роде войск Павлов умалчивал, но повадки и навыки выдавали его с головой. По совету отца Егор лишних вопросов не задавал, учился терпеть боль, ждать, наблюдать, делать выводы и бить в точку на лице и теле противника, отправляя того, как говорил тот же Павлов, в туман ежей ловить. Как Капустина, например, но этот удар был вполсилы, как Павлов и учил. У него имелся сын Юрка, старше Егора на три года – тот уже учился на четвертом курсе и домой приезжал редко, на каникулы и выходные. Тогда их компания принимала классический вариант «на троих», но такие праздники случались редко. Но вскоре все должно было измениться – Влад и Егор собирались учиться в Москве, хоть поступать планировали в разные институты.
– Черт его разберет, – еле слышно проговорил отец, – как оно все обернется. Топай быстрее, двоечник, у меня дел полно.
– У меня всего две тройки, по алгебре и физике, – обиделся Егор.
– Владу спасибо скажи. Без него тебе и двойки много.
Тут отец был не прав и сам это отлично знал, но думал он уже о чем-то другом и на ходу воспитывал сына, как и обещал недавно классной, не особо при этом вдаваясь в смысл сказанного. И очень торопился, обогнал Егора, первым сбежал по лестнице в просторный гулкий холл и оказался на школьном крыльце, сбоку от которого стоял черно-зеленый «Чероки». Старая машина, много повидавшая, но отец привязался к верной лошадке и предпочитал ее остальным, посмеивался, что зеленая – счастливая, всегда вывезет, куда бы нелегкая не занесла.
