Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима
— Не «пархат», а «рахат», — машинально поправил Валет.
— Один хрен, есть нельзя.
— А жене чего купил?
— Я со своей бабой не живу, в разводе мы.
— Ездил там куда? На экскурсии, может? — предположил Валет.
— Братуха, какие экскурсии? Я там и в отеле мало чего запомнил — с утра вмажешь, похмелишься, поспишь, потом снова вмажешь. День-ночь, ночь-день, трансфер-самолет.
— Ясно, — неопределенно произнес Валет и добавил: — Культурная программа была насыщенной.
Мужик уставился на свою опустевшую чекушку. Борода потянулся к графину, стал разливать. Пьяный оживился, поискал глазами, схватил с пола перекатывавшийся там под порывами ветра пустой использованный стаканчик, дунул в него и подставил. На недоуменный взгляд Валета пояснил:
— Так мы ж в него водяры нальем, форменная дезинфекция произойдет. Опущенные сюда не ходят, дорого.
— Смотри, — пожал плечами Борода.
— Что ты всем как тот турок наливаешь? — обиделся мужик. — Разливай уже все на троих. Я еще схожу, добавить принесу, бабки у меня есть.
Валет показал Бороде взглядом, что стоит выпить да и уйти, тут спокойно посидеть не дадут. Не этот, так какой-нибудь другой пьяный тип привяжется с разговорами по душам. Однако Борода почему-то ответил взглядом, что стоит остаться. Напарники за время совместного преступного бизнеса научились прекрасно понимать друг друга без слов.
Выпили, мужик полез в карман брюк, вытащил оттуда пухлый бумажник, раскрыл его, зашелестел купюрами.
— Это чтоб вы не думали, будто я на халяву подсел выпить, бабки у меня есть. Сейчас и схожу, на всех принесу.
— Зря с собой столько носишь, — прищурился Валет. — Менты заберут или потеряешь.
— Пусть только попробуют, — мужик, придерживаясь за край стола, тяжело поднялся, качнулся, задумчиво приоткрыл рот. — Нет, братаны, до стойки я уже не дойду, обоссусь, отлить надо.
Оставив открытый бумажник на столе, мужик двинулся к поручням, на ходу расстегивая брюки. Борода потянулся к оставленному без присмотра кошельку.
— Не надо, — беззвучно прошептал ему Валет.
— Все равно пропьет, — Борода нагло запустил руку внутрь, выгреб практически все деньги, но засунуть их себе в карман не успел — предательски зазвенели, раскатились высыпавшиеся из отделения монеты.
Когда Борода поднял голову, то заметил с десяток прочно зафиксированных на себе взглядов. Суровые подвыпившие мужчины смотрели на него с нескрываемой злостью. У каждого из них в жизни случалось потерять деньги от рук карманника. И, хоть потери бывали невелики, потом годами с обидой вспоминалось, особенно в периоды безденежья, сколько бухла можно было бы купить на украденное.
И, самое главное, обманутые понимали, что вор именно таким образом и распорядился их кровно заработанными. И вот представлялся случай поквитаться, карманник-призрак наконец материализовался в реального персонажа, нагло тырившего и крупные, и мелочь.
— Ты смотри, — мрачно проговорил мужик с багровой физиономией, неторопливо отходя от стойки. — И мелочью не побрезговал, ворюга. Теперь пипец тебе будет, конкретный.
— У пьяного крал, — нашел отягчающие обстоятельства худощавый выпивоха и отставил недопитый стаканчик.
У Валета еще имелся шанс безболезненно уйти — испариться, сделать вид, что он не при делах. Но он был не из тех, кто бросает своих в трудной ситуации. Карманник лихорадочно прикидывал в уме, что такое можно сказать, чтобы остановить неминуемую расправу над Бородой. Но здравый рассудок подсказывал, что словами ситуацию уже не разрулить. Приходилось признаться самому себе, что день не задался с самого начала.
— Вы чего, мужики, подумали? — все-таки попытался он вербально воздействовать на разгоряченных спиртным народных мстителей. — Мы добавить скидывались. Вон и Петька подтвердит, — кивнул он на пританцовывающего у поручней пьяного мужика.
— Его Витькой зовут, Витька Копоть — кузовщиком на СТО работает, он с нами пришел. Не втирай, не на тех нарвался. Эй, Витька, они тебя обокрали!
Мужик обернулся, глянул на свой кошелек в руке Бороды, тот по неопытности даже не догадался его выбросить, когда только посыпались монеты.
— И точно! — Витька Копоть побледнел, он никак не мог справиться с замком брюк.
С десяток человек неторопливо двинулись от стойки к столику. У Валета неприятно похолодело внутри, от досады кривились губы. Борода, выполнявший роль его телохранителя при кражах, сам возомнил себя вором, вот теперь и приходится отдуваться. Хорошо еще, если кости не поломают.
— Мужики, вы с ними поосторожней, — напомнил оставшийся у стойки пенсионер-перестраховщик в старомодных очках. — Они, карманники, отточенные, как бритва, монеты с собой носят, сумки резать. Полоснет такой по глазам, чтобы вы его потом не опознали, — и дирик ку-ку. Глаза берегите и яйца.
Конечно же, никаких отточенных монет с собой Валет не носил, это был позапрошлый век. Зачем людям вещи портить, если можно при помощи ловкости и так завладеть их кошельками. Но подозрительность пенсионера, высказанная в пожелании беречь глаза и яйца, упала на благодатную почву. Любой мужик дорожит и зрением, и мужской силой. Еще неизвестно, чем больше. Даже слепого женщина может называть полноценным мужчиной, а вот кастрата — никогда.
— Не подходить, полосну! — выкрикнул Валет, выбросив перед собой руку на уровне паха.
В пальцах ничего не было, но при определенной доле фантазии можно было заподозрить, что между ними зажата острая, как бритва, монета. Карманник уже прикинул, что можно рискнуть рвануть к выходу, путь к трапу никто пока не перекрывал. Шеренга качнулась назад.
— Ах ты гад! — крикнул здоровяк с багровым лицом.
Валет взглядом подсказал Бороде, что следует «рвать когти», пока не стало совсем поздно. Но тот дельной подсказки не понял, остался стоять, набычился.
— Подходи кто смелый. — Он принял боксерскую стойку.
Вот этого и не стоило делать. Посетители, до этого лишь вяло наблюдавшие за происходящим, стали подниматься со своих мест. Бармен за стойкой уже тыкал кнопки мобильника. Второй за день встречи с полицейским капитаном Валету не хотелось.
— Мужики, спокойно, расходимся миром, мы же люди, а не звери, — предложил он. — Мы что, за пару тысяч рублей друг друга резать-убивать станем? Вон сколько у вас олигархи каждый день воруют, всю страну растащили, так вы по домам да пивным сидите, на улицу не выходите свои права требовать. А тут взял человек, чтобы сотку добавить, так вы его убить готовы. Эй, ты, — крикнул он бармену. — Лучше, чем полицию тревожить, налей каждому чего он захочет, я заплачу.
— Ты нас в политику не втягивай, умник, — посоветовал пенсионер в очках. — Себе мы сами нальем. А второй-то кавказец, понаехало их! Вали гнид поганых! Насилуют, убивают, воруют!
Предложение угостить всех за свой счет заставило немного задуматься суровых мужчин, к тому же Витька Копоть, кузовщик с СТО больше ни к кому претензий не высказывал, он просто сунул бумажник себе в карман, но вот пенсионер, а следом за ним и Борода все испортили.
— Это я понаехал?! — возмутился турок-месхетинец. — Да у меня такой же российский паспорт, как у тебя! — Он рванулся к соседнему столику, выхватил из-под него пустую бутылку и рассадил ее о поручни, брызнули осколки, в руке грозно засверкала «розочка». — Порешу на хрен!
В Бороду полетел стул. Он увернулся. Стул ударился о поручни баржи, разлетелся на части. Валет успел перевернуть под ноги бросившихся на них завсегдатаев два стола. Нетрезвые бойцы падали, топтали друг друга, раздались стоны и матерные проклятия. Выбравшиеся из кучи-малы поодиночке шли в атаку, но смельчаков тут же встречал Борода. «Розочкой» он действовал умело, но не кровожадно. Каждый занесенный над ним кулак тут же встречался с острыми стеклянными шипами. После чего пострадавшие скулили и прижимали окровавленные кулаки к животам. Больше бросаться в бой они не рисковали.
Борода вошел в раж, казалось, что он уже не боится быть избитым или даже погибнуть на поле боя. Но Валет понимал, что временное преимущество недолговечно. Противник понемногу звереет при виде крови и теряет ощущение реальности. Вот тогда могут и на части порвать. Карманник пару раз бросил тяжелые стулья, пытаясь выбить из гнезда стойку, поддерживающую тент над палубой. Если бы всех накрыло брезентом, то самые лучшие шансы выбраться из-под него первыми получили бы Валет с Бородой, так как находились у самого борта. Но конструкция оказалась сработанной на совесть, стойка не поддавалась, лишь вздрагивала.
Променад осветился сполохами полицейской мигалки, взвыла сирена. Дальше испытывать судьбу было бы глупо. Оставался только один шанс спасти свободу.
— Сваливаем! — крикнул Валет, хватая Бороду за рубашку.
