Леонид Влодавец - Против лома нет приема
— вполне могут докопаться, если захотят.
Джип неторопливо, без резких обгонов, шел в направлении столицы. Тарану это в целом нравилось. С каждым километром опасность того, что их завезут в какой-нибудь лесок, а там тихо зарежут или удавят, становилась все менее вероятной. Зато теперь посты ГИБДД казались все более опасными. Смотришь, то там, то тут кого-то тормознули, чего-то проверяют…
Но все обошлось, и «Ниссан-Патрол» благополучно въехал на МКАД. Судя по направлению, он двигался в сторону Ленинградки, откуда, надо полагать, должен был добираться к Речному вокзалу. Впрочем, нервы у Юрки слегка дернулись, когда джип неожиданно въехал на территорию какого-то придорожного рынка и порулил куда-то за павильоны. Таран хотел спросить, с чего бы это, но постеснялся: какой же дурак скажет, что, мол, мы тебя тут уроем по-тихому, сунем в мусорный контейнер и отправим на свалку?
В конце концов, «Ниссан» остановился в довольно мрачном закутке где-то в дальнем углу рынка, с двух сторон примыкавшем к забору, а с третьей и частично с четвертой — огражденном какими-то сооружениями, сделанными из списанных транспортных контейнеров, должно быть, подсобками для товара. Чрезвычайно удобное место, чтобы почикать без лишних свидетелей!
— Посидите пока! — сказал Нарчу и вылез из машины.
Таран почуял, что у Полины совсем душа в пятки ушла. Ее даже мелкая дрожь стала бить, будто она опять в холодной воде искупалась. Сам Таран прикидывал, что стрелять тут скорее всего не рискнут, поэтому кое-какой шанс уйти есть. Ежели как следует мазнуть тех, кто первыми потянет руки, потом заскочить на крышу вон той подсобки-контейнера и резко сигануть с нее за забор… Правда, все это может получиться лишь в том случае, если наплевать на Полину и если у него хватит духу стряхнуть ее со своей правой руки…
Нарчу тем временем три раза стукнул в дверь подсобки, и оттуда вылез некий толстенький, очень плохо бритый — или уже обросший к вечеру? — невысокий горбоносый гражданин в большой «аэродромной» кепке и потертой кожанке. Разговор шел на непонятном Тарану языке, но, судя по тому, что толстенький— небритый вел себя очень подобострастно, Нарчу чувствовал себя перед ним очень большим человеком. После каждой фразы, произнесенной Магомадовым телохранителем, толстячок согласно кивал своей кепкой и всем видом показывал, что готов в лепешку разбиться, лишь бы уноровить Нарчу.
Потом они вместе подошли к машине, и Нарчу сказал, обращаясь к Юрке и Полине:
— Идемте, молодые! Будем хороший прикид выбирать!
Таран не очень поверил, но вылез и вывел за собой Полину. Кроме них, из джипа вышел еще и Аслан, должно быть, для страховки.
— Прошу, пожалуйста, заходите! — оскалил золотые зубы небритый в кепке. Таран все еще опасался, что из подсобки уже не выйдет, но почему-то намного меньше. Тем более что в подсобке оказалась какая-то толстая черноволосая женщина с заметными усами и сросшимися бровями. Кроме нее, здесь находилось множество всякой одежды, висевшей на плечиках, зацепленных крючками за длиннющую трубу. По другую сторону прохода громоздились коробки с обувью.
— Что выбирать-то? — спросил Юрка, разглядывая все эти многочисленные куртки, плащи, костюмы.
— Они стеснительные, — сказал Нарчу. — Никогда так вещи не брали. Сам предлагай, Гуссейн! Ты размер, полноту и рост без ошибки видишь. А Хадича пусть девушке подберет. И пусть поменьше спрашивает, понял?
— Хорошо, пожалуйста! — закивал кепкой Гуссейн. — Костюм берем?
Таран еще не успел ответить, как Нарчу ловко стянул с плечиков предложенный Гуссейном темно-синий пиджак и сказал Юрке:
— Не стесняйся, снимай куртку, меряй. Ты в свадебное путешествие едешь! Должен быть как горный орел, слушай!
Глаз у Гуссейна был и впрямь как алмаз. Ни одна одежка еще не сидела на Юрке так ловко. И брюки в самый раз оказались.
— Теперь еще один, светлый, сделай! — приказал Нарчу.
Гуссейн засуетился, выдернул с вешалки сливочндго цвета костюм и опять не ошибся. Таран глянул в зеркало: блин, да в таком можно по Майами гулять!
Толстая Хадича тем временем, отгородив Полину поперечной шторкой, тоже что-то на нее мерила и бормотала:
— Совсем красивая! Просто пери будешь, а не девушка! Знаешь, что такое пери, да?
Когда Тарану «сделали» еще и несколько шикарных рубашек с очень подходящими к ним галстуками, а затем стали подбирать обувь, Юрка окончательно поверил, что ежели его и прирежут, то, наверное, не сегодня. На фига покойнику столько тряпок?
СВАДЕБНЫЙ КРУИЗ НАЧИНАЕТСЯ
Пока Гуссейн и Хадича, суетясь и волнуясь, подыскивали для «новобрачных» Таран и Полина, конечно, ничего не опровергали! — всевозможные предметы одежды и обуви, аксессуары и разные иные детали экипировки, Нарчу время от времени поглядывал на часы. Аслан несколько раз выглядывал за дверцу, которая находилась между коробками с обувью и, очевидно, выходила на другую сторону контейнера-подсобки. То ли выяснял, нет ли кого лишнего поблизости, то ли, наоборот, дожидался кого-то. Впрочем, могло быть и так, что он присматривал за тем, куда направляются Гуссейн и Хадича, которые тоже несколько раз выскакивали в эту дверцу, когда какого-либо нужного предмета не оказывалось в данной подсобке.
— Два чемодана надо, — прикидывал Нарчу, разглядывая ворох одежды, отобранной для «молодых». — На каждого. И сумку спортивную.
Фьють! — Гуссейн быстренько колобком укатился, Хадича следом, и меньше чем через три минуты данные предметы были доставлены.
— Так, — приказал Нарчу Гуссейну, — укладывай все аккуратно. И быстро, мы торопимся!
— Все сделаем!
За дверцей, выходившей на другую сторону контейнера, послышался шум мотора. Аслан глянул и сказал:
— Приехали.
— Нормально. — Нарчу глянул на часы. — Даже раньше немножко.
Гуссейн и Хадича как раз в этот момент запрессовали барахло в последний чемодан.
— Выносите и грузите! — распорядился Нарчу.
В подсобку вошел некий гражданин славянской национальности и приятельски улыбнулся:
— Салам!
— Здорово, зема! — Нарчу пожал вошедшему руку. — Вот мальчик и девочка, видишь? Сделай так, чтоб все у них было хорошо, понял? И чтоб сошли там, где надо, и чтоб от парохода не отстали…
— Проинструктировали! — понимающе ухмыльнулся парень. — Меня Аликом зовут. Альбертом то есть.
— По всем вопросам — к нему, — сказал Нарчу, обращаясь к Юрке и Полине. Если что понадобится — все сделает. Ну и слушайтесь его во всем, все делайте, как он скажет. А мы поехали. Нам в другую сторону, к сожалению.
— Прошу! — Алик указал Тарану с Полиной на ту дверь, через которую вошел сам, а Нарчу и Аслан быстренько выскочили через другую, к своему джипу.
Как оказалось, на другой стороне подсобки-контейнера находился еще один закуток, примыкавший к забору и с трех сторон огражденный контейнерами. В нем стоял микроавтобус «Соболь» с темными стеклами. Чемоданы были уже загружены, и Гуссейн с Хадичой, отойдя в сторонку, шептались о чем-то, попутно производя вычисления на калькуляторе. Похоже, они явно были не уверены в том, что им когда-либо оплатят приобретенный товар, и подсчитывали понесенные убытки. Таран, конечно, не знал, что почем, но догадывался, что мелких бизнесменов наказали ориентировочно тысяч на десять.
— Садитесь, господа! — пригласил Алик, отодвигая боковую дверь «Соболя». Там сидели два солидных дяди в темных очках, очень напоминавших по габаритам покойных телохранителей Вани Седого — Пятака и Микиту. Таран об обоих покойниках теплых воспоминаний не сохранил, поэтому и эти детины у него симпатий не вызвали. Еще двое таких же сидели в передней кабине. Тем не менее они с Полиной устроились в салоне, Алик подсел к ним и, задвинув дверцу, скомандовал:
— Поехали. Не торопясь.
«Соболь» протиснулся через узкий проезд между забором и торцом одного из контейнеров, а затем, петляя по Лабиринту рыночных задворков, выкатил к воротам. Затем он стал выворачивать на Кольцевую.
— «Девятка» за «Ниссаном» пошла, — доложил водила вполголоса.
— Нормалек! То, что доктор прописал, — порадовался Алик.
Таран пригляделся. Мама родная! Он сразу увидел эту «девятку» и узнал. Еще бы! Сам ведь на ней катался с Аней. Выходит, за «Ниссаном» был «хвост» от Колиной команды, и братья-кавказцы его четко засекли. Теперь «Ниссан» увел ее за собой, а «Соболь» мог спокойно двигаться своим курсом.
— Краткий инструктаж, граждане пассажиры, — объявил Алик, которому здорово полегчало от того, что «девятка» клюнула на удочку. — Значит, так. Сейчас мы приедем на Речной вокзал, можно сказать, прямо к трапу. Сперва на трап выйду я, побеседую немного. До этого из машины не высовываться. Когда все будет на мази — я подойду и скажу, чтоб вы поднимались на теплоход. Следовать строго за мной, никуда не отклоняться, ясно? Ребята занесут ваш багаж, за него не беспокойтесь. Вопросов тоже до прихода в каюту не задавать. Придем на место, поговорим обстоятельнее. Лады?
