Татьяна Гармаш-Роффе - Тайна моего двойника
– Искали какие-то документы. Видишь? Копались в его бумагах и компьютерных файлах. У тебя есть идеи?
Идеи, идеи… У меня? У меня голова пуста, как кокосовый орех. И внутри, как в том же орехе, на донышке плещется невразумительно-мутная субстанция… Какие там идеи! Хочется голову засунуть под подушку от раскаяния и стыда…
– Раз эти дискеты здесь брошены, значит, в них нет того, что здесь искали. Следовательно, либо они нашли, либо это искомое спрятано в самом компьютере, на твердом диске… А, Оля? Ты улавливаешь?
Я слабо кивнула.
– У вас какая операционная система?
– Windows 3.11…
– Посмотрим.
Джонатан включил компьютер. Разгоревшийся экран обнаружил незнакомое лого.
– Это Windows 95, – сообщил Джонатан. – Видимо, Игорь поставил в твое отсутствие.
Тут и я наконец включила мозги.
– Он и CD-ROM установил! Смотри, микрофон! Раньше всего этого не было…
Джонатан уже изучал содержимое компьютера.
– Смотри сюда внимательно. Я по-русски ничего не могу понять. Что-нибудь исчезло?
– Я особенно не знаю… Вот его рабочие файлы – он тут писал все для Василия Константиновича. Они на месте. Что еще?
– Думай, Оля, думай! Если бы Игорь хотел спрятать какую-то информацию, что бы это могло быть? Он когда-нибудь делал секретные файлы? С кодом, например?
– Не знаю…
– Он дома работал?
– Да. Но с чего бы ему секретничать. От кого скрывать? От меня? Я и так никогда не влезала в его дела…
– Тогда предположим, что, почувствовав опасность, он мог адресовать что-то тебе, – щелкал мышью Джонатан, разглядывая всякие непонятные мне окошки конфигураций. – Возможно, компрометирующие документы… Как бы он назвал такой документ?
– У нас раньше были два таких файла, в которых мы оставляли друг другу записки. «Игорь» и «Оля». Когда я ему оставляла записку, я ее писала в «Игорь», и наоборот, он мне – в «Оля».
– Посмотри, есть что-нибудь в этом духе?
Я снова уставилась в экран. Нет, ничего похожего на мое имя в списке документов не было.
– Я ведь отсутствовала полгода… Игорь и не завел такой файл в новом Windows, необходимости не было.
– А эти рабочие документы – старые или новые? Посмотри, я хочу понять: он их заново завел на новой системе или перекопировал старые?
Джонатан нетерпеливо переминался за моей спиной, пока я вчитывалась в тексты Игоря.
– Старые. Новые тоже есть, но и старые здесь. Значит, перекопировал.
– Тогда…
– Думаешь, он перенес весь свой архив сюда? Включая файл «Оля»?
– Именно.
– Но его нет!
– Одно из двух: либо Игорь его сам спрятал, либо его стерли.
Джонатан открыл какое-то окно, что-то отметил – новая система была ему явно знакома – и снова вернулся в «Проводник», разглядывая его самым тщательным образом.
– Нет, он секретных документов не создавал…
– Или их уничтожили?
– Весьма вероятно, весьма… Если он перенес сюда все свои прежние файлы, то должен же быть в списке документ под названием «Оля»? И раз его нет – то его стерли. Кто-то сообразил, что он мог тебе оставить записку… Или просто искали что-то другое, наткнулись на эту записку – и стерли…
– Может, он ее записал на этих СD-ROM?
– Нет. На них нельзя писать, с них только читать можно.
– Значит, никакой надежды?
– Ну, почему же никакой… Эту новую систему, Windows 95, еще мало кто знает… Тут есть одна интересная штучка, «мусорная корзинка» называется… – Джонатан снова забегал курсором по экрану. – И там хранятся все удаленные файлы… И если кто не знаком с новой системой, мог и не догадаться… Вот! Смотри!
На экране возникло окошко, в котором был недлинный список документов. И среди пяти названий было одно – «Оля»!
– Джонатан, ты гений! Вот, – указала я нужную строчку.
Через несколько секунд я уже разглядывала короткий текст, с недоумением переводя Джонатану набор фраз, без заглавных букв и без знаков препинания, с несколькими опечатками:
«вторник 5 декабря
спешу еду в париж надеюсь тебя найти
маловероятно но если разминемся ты в опасности
здесь не живи
у мамы тоже
спрячься у подруг никому не говори что приехала не звони…»
Мы с Джонатаном переглянулись. Именно это нам и посоветовал сделать дядя Уильям…
«…единственный шанс спастись действовать быстро и анонимно
иначе все равно найдут даже за границей
разыщи акушерку елену петровну куркину работала в роддоме ленина в 70е годы, теперь ахматовой.[10]
пусть расскажет про
слышу лифт возможно ко мне
главное – светлана зазорина лидер политдвижения новая экономика президент общества русские женщины за демокр…»
Я уставилась на Джонатана. Во мне все дрожало. Джонатан подождал и, видя, что я способна лишь молча трястись, сказал негромко:
– Эту запись надо сохранить… Здесь ее могут найти и стереть. Не знаешь, где обычно лежат чистые дискеты?
Я указала Джонатану на полку с коробочками дискет. Джонатан быстро управился с перезаписью, распечатал записку Игоря на бумаге, записал перевод под каждой строчкой и аккуратно положил листок вместе с дискетой во внутренний карман пиджака.
– Судя по всему, Игорь не приходил сюда с 5 декабря, даты написания записки. Иначе бы он ее закончил, верно?
– То, что он давно не был в квартире, понятно по запаху. Игорь курит крайне редко, когда нервничает – что он делает тоже крайне редко, – и потом сразу же выбрасывает окурки и хорошо проветривает квартиру. Но, может, он все-таки уехал в Париж? – спросила я с надеждой.
– Оля, если он уехал почти месяц назад, то неужели бы он не нашел тебя за это время?
Я не ответила. Все было и так ясно.
– Пойдем? – спросил Джонатан осторожно.
– Я хотела бы взять кое-какие вещи… Ты не думаешь, что этот файл, «Оля», лучше совсем стереть?
– Ни в коем случае. Я его отправлю обратно в «корзинку», где он и был. Если сюда придут, то никто не должен догадаться о нашем визите. И вообще о твоем пребывании в Москве. Так что и вещи придется оставить. Купим все, что тебе нужно.
– Да! – вскочила я. – Пойдем отсюда!
Выбравшись со двора, мы сели на метро и через десять минут были на Тверской. Джонатан завел меня в первое попавшееся кафе, заказал кофе, поднес зажигалку и, увидев, что я слегка отошла от шока, посмотрел вопрошающе.
Я только покачала головой, не находя слов.
– Дядя, к сожалению, оказался прав, – заговорил Джонатан. – И насчет Игоря, и насчет тайны вашего рождения. О которой, судя по всему, знает эта акушерка.
– Что мне теперь делать, Джонатан? Нужно попробовать найти Игоря, понять, что с ним случилось! Он в опасности, это же ясно! Если еще жив… Записка датирована 5 декабря – как раз в тот день я разговаривала с мамой, и она мне сказала про одноклассника Зайцева, а Игорь пришел во время нашего разговора и закричал, что меня не слышно! В тот же день вечером я в первый раз следила за Шерил и увидела парня в джинсовом костюме, Диму то есть… Почти месяц прошел с тех пор, Джонатан! И именно с тех пор Игорь пропал. К нему в тот же вечер пришли… Кто? И что с ним сделали?! Боже мой, прав твой дядя, прав, это-то и ужасно!
* * *Если бы в этой дачной тюрьме был телевизор, Игорь бы его смотрел. Если бы здесь были книги или хотя бы газеты, он бы их читал. Если бы здесь был компьютер, он бы поработал.
Но ничего этого здесь не было, и нечем было занять мозги, чтобы вытеснить оттуда паршивые вопросы, которые навязчиво лезли в сознание.
…Игорь никогда не задавал лишних вопросов. Ни другим, ни самому себе. Зачем они нужны, эти вопросы, лишние уже потому, что на них чаще всего либо нет ответа, либо не хотят дать ответ?
Но лишнее лишнего в вопросах – сам ответ. Он, как любая другая информация, вынудит тебя принимать его в расчет, уточнять собственную позицию по отношению к нему, принимать решения, делать выбор…
Выбор, который очень часто сделать невозможно.
Или не хочется.
Поэтому, когда его попросили взяться за розыски двух девушек, он не стал спрашивать – зачем? Он не стал спрашивать у самого себя: с какой целью? Он просто взялся за поручение. И стал искать.
И нашел.
И одна из них оказалась Оля. Его Оля…
Разве он с самого начала не понимал, зачем девочек ищут? Разве он не догадался, что они кому-то мешают? И даже кому именно?
Если бы он позволил себе хоть на секунду сосредоточиться на подспудных причинах и весьма вероятных следствиях этого поручения, то был бы вынужден признать, что все понимал прекрасно. Но ведь у Игоря принцип: не задавать лишних вопросов. А нет вопросов – нет и ответов. Нет и ненужных мыслей, нет лишнего понимания того, что тебя вовсе не касается.
Он никогда не предполагал, что может наступить такой момент, когда непрошеные ответы на незаданные вопросы станут возникать сами собой, всплывать из подсознания. И тогда, как бы ни сопротивлялся его разум, как бы ни пытался скрыться, защититься от безжалостной правды – вдруг станет отчетливо ясно, зачем их ищут.
