Александра Маринина - Когда боги смеются
Я всегда приходил заранее, часа за полтора-два до начала. Нет, я не пытался выследить ее или увидеть, это недостойно моего мира и моей королевы подстерегать, поджидать. Все должно идти своим путем, и однажды планеты сойдутся в то положение, при котором мой мир перейдет из фантазии в реальность. Я приходил заранее, потому что знал: моя королева уже здесь, и весь воздух вокруг этого места пропитан ею, ее запахом, ее мыслями, ее волшебным голосом. Я просто бродил вокруг здания, впитывая в себя эту таинственную и прекрасную ауру, и ждал момента, когда королева явит себя публике. Пока еще не мне, пока еще только дешевой и безмозглой публике, возбужденно гогочущей и наполняющей святой воздух вокруг моей королевы запахом пива, пота и похоти. О, как я ненавидел эту публику! Но моя королева сделала свой выбор, и я должен его уважать. Каждое ее решение для меня свято, как и каждое ее желание.
Сегодня планеты наконец встали должным образом, и миры поменялись местами. Я проходил мимо служебного входа в здание, в котором меньше чем через час должно было состояться явление публике, как вдруг дверь приоткрылась и чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулся и увидел ее. мою королеву. В спокойной темноте ночной улицы, озаряемой лишь фонарями и огнями проезжающих автомобилей, она выглядела немного не такой, какой я видел ее во время явления на публике, на ярко подсвеченной сцене, прорезаемой разноцветными лучами. Она была еще прекраснее и гораздо моложе. Тогда, во время случайной встречи на улице я не смог как следует рассмотреть ее, потому что она все время разговаривала с какой-то женщиной и часто поворачивалась ко мне спиной, кроме того, нас разделяло расстояние и прохожие на улице и пассажиры в троллейбусе и метро. Теперь же мы стояли лицом к лицу, и я чувствовал на своей щеке ее дыхание. Она сделала приглашающий жест, и я последовал за ней в темную прохладу длинного неосвещенного коридора, захламленного какими-то пустыми ящиками, плакатами и сломанными стульями.
- Нас не должны видеть вместе, - произнесла она так тихо, как только ветер может прошелестеть.
- Я понимаю, - так же тихо ответил я.
- У нас очень мало времени, - сказала она.
- Я понимаю, - покорно повторил я.
- Я знаю о том, что ты сделал ради меня. Спасибо тебе. У меня никогда в жизни не было защитника.
- Я рад это слышать. Мне хотелось, чтобы ты узнала, но я не был уверен, что ты это одобришь.
- Ко мне приходили из милиции. Они уже знают, что ты делаешь это ради меня. Они хотели, чтобы я помогала им тебя поймать. Я отказалась. Я не хочу, чтобы тебя поймали. Я хочу, чтобы ты был на свободе.
- Спасибо. Я всегда знал, что ты - самая лучшая. Ты - моя королева, только ты можешь распоряжаться моей жизнью.
- Мне нужна твоя помощь. Ты ведь не откажешь мне?
- Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь.
Через пятнадцать минут я выскользнул, из прохладного коридора на улицу и ушел, унося на губах терпкий вкус ее единственного, но такого долгого и страстного поцелуя. Впервые за все время я не стал дожидаться ее явления перед публикой. Моя королева открыла мне мое предназначение, и отныне я должен все силы и возможности употребить на то, чтобы оправдать ее доверие.
Ей нужны деньги. Нет, она не просила у меня взаймы, она рассказала, где и как их можно достать. Есть некая женщина по имени Ольга Плетнева, она замужем, но имеет любовника, очень богатого. Если пригрозить ей разглашением ее супружеской неверности, она заплатит. Своих денег у нее не так много, но у ее любовника они есть. Адрес этой дамочки известен, так что большого труда не составит проследить за ней, выяснить, где у них любовное гнездышко, и сделать фотографии или снять на видеокамеру. Телефон ее тоже известен. Никаких проблем.
Моя королева оказалась даже более несчастной, чем я предполагал. Конечно, наблюдая ее явления перед публикой, я даже на миг не допускал мысли о том, что в этих явлениях она предстает в своем истинном облике. Однако по наивности я полагал, что этот облик избран ею намеренно, ибо позволяет зарабатывать на жизнь путем потакания низменным вкусам тех, кто приходит на ее концерты, давясь собственным слюнявым вожделением. Оказалось же, что моя королева невыносимо страдает от того, что ей приходится делать, а денег это занятие приносит совсем немного, только-только на прожиточный минимум. Для того же, чтобы вырваться из надоевшего образа, нужны совсем другие деньги, а не эти жалкие копейки. Настоящие Большие Деньги, которые позволят ей больше не заниматься постылым ремеслом. Деньги, которые дадут возможность стать счастливыми нам обоим. Она так и сказала: "Мы не сможем быть вместе, пока мы нищие. Достань деньги, заставь ее заплатить - и мы с тобой уедем отсюда". Из ее торопливых объяснений я понял, что для нее особенно важно раздобыть деньги именно таким способом. Чтобы Ольга Плетнева их принесла. Она ничего не объяснила, но по ее дрогнувшему голосу, когда она произносила это имя, я понял, что Ольга Плетнева для нее не просто источник возможных доходов. Эта женщина означает для моей королевы нечто большее. Какая-то обида, ссора, конфликт. И это только подстегнуло мою уверенность в том, что я должен выполнить свое предназначение. Никто не имеет права обижать мою королеву.
Глава 14
В половине десятого утра Настя вернулась домой и без сил упала в постель. Такого разочарования она давно не испытывала. И горечь поражения не становилась меньше от тех слов благодарности, которые ей пришлось выслушать в связи с поимкой преступника, которого давно уже искали коллеги, специализирующиеся на раскрытии грабежей и разбойных нападений. Задержанный по фамилий Василенко имел приятное обыкновение высматривать свои жертвы в магазинах, ресторанах и прочих местах, где людям приходится доставать кошельки и бумажники. Работал он один, поэтому предпочитал нападать либо на женщин, либо на пьяных мужчин, либо на трезвых, но явно уступающих ему в комплекции и физической силе. Был Василенко прост, удачлив и неприхотлив, он совершенно не стремился получить миллион долларов и желательно сразу и вполне довольствовался куда более скромными суммами, при условии, разумеется, что они поступают регулярно. Пополнял он свой бюджет примерно два раза в неделю, и для того, чтобы стать его жертвой, достаточно было иметь в кошельке долларов двести-триста, можно и в рублевом эквиваленте или в любой твердой валюте. К моменту сегодняшнего задержания на счету Василенко было три десятка эпизодов, зафиксированных за четыре месяца.
"Фанат снова не пришел в клуб, - думала Настя, лежа в постели и делая вид, что пытается уснуть. - Или пришел, но мы его упустили. Осталась последняя надежда - Женя Рубцова. Вот сейчас, пока я валяюсь тут как старая тряпка, Игорь Лесников показывает ей видеозапись. Съемка с семи точек должна была перекрыть все помещение дважды, даже самые дальние уголки. Ускользнуть от камеры Фанат не мог ни при каких условиях, если только он был в клубе. А если не был? Вот сейчас раздастся звонок и Лесников скажет, что Женя опознала своего поклонника. Дальше все будет просто. Группа "Би-Би-Си" продолжает выступать, а оперативники ищут среди присутствующих совершенно конкретного человека с совершенно определенной внешностью. Находят его и разрабатывают. А если Женя никого не узнает, то вопрос повисает без ответа: то ли он опять не пришел в клуб, то ли она его просто не может узнать. И что делать со всем этим? Искать его по признакам внешности станет невозможным, а рисковать больше нельзя, выступления группы придется прекратить, пока Фаната не поймают. Но если группа перестанет выступать, то тогда вообще непонятно, где его искать, этого придурка. Так-то он хотя бы на выступления приходит, пусть не каждый раз. как выяснилось, но приходит. Место встречи - место выступлений группы "Би-Би-Си". Место встречи изменить нельзя, как учил нас бессмертный киношедевр..."
Настя незаметно провалилась в сон. Последнее, о чем она успела подумать, был знаменитый сериал "Место встречи изменить нельзя", и снился ей Володя Шарапов, но почему-то внешность у него была вовсе не такая, как у актера Конкина. Шарапов в ее сне был похож на французского актера Филипа Нуаре, он находился уже в банде Горбатого, сидел за одним столом с бандитами и горячо говорил: "Ну посмотрите на меня, ну какой я мент, я старая усталая черепаха". А Карп Горбатый с лицом Армена Джигарханяна (тут сон не погрешил против кинематографической реальности) ехидно отвечал ему: "Ты не черепаха, мусорок, ты новорожденная ящерица, резвая и сильная. А ну-ка докажи, что ты не ящерица. Сыграй нам на пианино". И Настя понимает, что играть-то придется ей, а не Шарапову. То есть Шарапов как-то раздвоился в ее сне, одна его часть, видимая, была Филипом Нуаре и сидела за столом, а другая часть, невидимая, была Настей и должна была немедленно принять решение: что же такое сыграть, что должно убедить Карпа Горбатого в том, что Нуаре-Шарапов действительно старая усталая черепаха, а не молодая резвая ящерица. Откуда-то из глубины сознания выплывает информация о том, что если играть увертюру из "Силы судьбы" Верди, то это как будто получится черепаха, а если увертюру из "Сицилийской вечери" - то ящерица. Настя пытается вспомнить "Силу судьбы", она же хорошо знает эту оперу, но в голову назойливо лезет именно "Сицилийская вечеря", перебивая все остальное и не давая вспомнить нужную мелодию. "Ну что задумался, мусорок, язвительно произносит Горбатый. - Не знаешь, чего играть-то. Не черепаха ты, а ящерица. Мент, стало быть. Ты не бойся, мы тебя не больно убьем. Но убьем, это ты не сомневайся". Шарапов-Нуаре с ужасом смотрит на Шарапова-Настю, и Настя понимает, что обязана немедленно что-то решить, иначе Шарапова-Нуаре убьют, а может быть, и ее вместе с ним. Она кладет руки на клавиатуру и начинает играть "Утешение" Листа. "Ты что играешь? - презрительно говорит Горбатый. - Листа и я смогу сыграть, невелика премудрость. Ты мне про черепаху сыграй". И тут Настю осеняет. Она улыбается и начинает петь, аккомпанируя себе, песенку из старого мультфильма про львенка и черепаху. "Вот, Горбатый, - произносит Шарапов-Нуаре, - ты хотел про черепаху. Убедился теперь?"
