Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников
– Ой ли, бывших в вашем деле не бывает, доктор Виктор. Между прочим, вы кандидат каких наук? Небось, защитили диссертацию с грифом «секретно», а не «ДСП»?
– Кандидат технических наук… С грифом «секретно». – После внушительной паузы ответил Викторов. И уже с нажимом, даже с определенной угрозой в голосе. – Не педалируйте здесь вслух тему с моим прошлым, принадлежностью к службам. Я вас предупредил. Это в ваших же личных интересах, если не хотите нежелательных приключений на свою задницу…
После отменного ужина втроём с фрау Зиберт внизу в ресторане, они вдвоём переместились наверх. Просторный шикарный номер Викторова был отделан под кабинет с двумя спальнями, с письменным столом, секретером, книжными полками, двумя диванами несколькими компьютерами с большими мониторами, факсами, прочей техникой. Викторов жестом пригласил Ветрова занять удобное, обитое кожей, низкое кресло рядом с изящным журнальным столиком. К початой бутылке «Хеннеси» на столике тут же добавилась непочатая бутылка марочного «Наполеона», минералка и порция лимонов..
Доктор Виктор плюхнулся в кресло напротив Ветрова, распечатал бутылку «Наполеона», плеснул коньяк в бокалы, предложил каким-то странным усталым голосом:
– В этих апартаментах будем обходиться без тостов… – Он взболтнул коньяк в бокале перед самым носом и с восторженным выражением лица вдохнул коньячный аромат. – Я пригласил вас сюда в день завершения работ по нашей системе… – Он сделал паузу, подчеркивая важность вербализации – «нашей системы» – прежде чем перейти к обсуждению деловых аспектов. – Потому что здесь никто нас не пишет, как в ресторане, потому что вы можете задавать здесь ваши прямые вопросы, причем на все вопросы получите исчерпывающие ответы. Я же понял, что вы хотели что-то прояснить для себя, обыгрывая скользкую тему: «Кто вы, доктор Виктор?» по примеру фильма «Кто вы, доктор Зорге?» Так?
– Не без этого. Я так и не понял, на кого работает доктор Виктор…
– Ах, как вам хочется узнать обо мне – кто я? Отвечаю, я – давший присягу СССР человек из из научно-технической разведки. Таким даже вы меня знали по прошлой жизни. А потом я принял немецкое гражданство, занимаясь бизнесом в наукоемкой сфере компьютерных и коммуникационных технологий – с моим выбором ключевых партнеров с российской стороны. Вас устраивает ответ?
– Устроит, если вы назовете эти ключевые российские персоналии, – спокойно парировал Ветров. – Вы же обещали поговорить по душам. Естественно, отстаивая интересы моего Отечества, я задаюсь вопросом. Почему в списке ключевых персоналий нет имени человека, внесшего самый существенный, основополагающий вклад в систему… Вы знаете, кого я имею в виду – Лосева. Без его гениальных алгоритмов нынешняя система, со всеми прибамбасами, которыми я её здесь дооснастил, – фуфло тряпочное…
– Хорошо, ключевые персоналии в холдинге с российской стороны – это… – Он нервно хохотнул и изменил официальную тональность на шутливую. – Ты да я, да мы с тобой… А еще Сорин, Серин, Клопов… А дальше – по особому, неведомому мне списку Клопова… Это всё акционеры холдигнгас долями в проекте… Вот так-то, дорогой Алексей Алексеевич…
– А как же Андрей Лосев? Почему его имени нет, доктор Виктор?
– Вы, Ветров, хотите включить в список ключевых создателей и движителей системы покойного друга? Похвально! Но я еще в школе читал что-то из этой мыльной оперы – «Мертвые души» называется… Чичиков, помните такого, был обуреваем подобной идеей нажить капитал, используя неживой человеческий фактор… Кто же покойнику выделит долю в выгодном бизнесе?.. Если вы хотите записать его долю на свое имя – пожалуйста, никто не будет возражать…
– А кому возражать, кстати?
– Есть такие, – отрезал Викторов.
– Господа Клопов, Сорин и Серин, продвинутые системщики и изобретатели, присвоившие себе право распоряжаться интеллектуальной собственностью погибшего гения?
Викторов уставился на Ветрова, как на помешанного. Машинально плеснул ему и себе в бокал коньяку. Осушил залпом и хлопнул в ладоши.
– Вот теперь вы и раскрылись, Ветров… Хотите торговаться… Хотите не продешевить… – Он глянул на часы. – За шесть-семь часов для первой презентации системы. Потому и гнали, чтобы успеть быстрей… Чтобы диктовать условия… Как ни странно, мне всё стало ясно и понятно именно сейчас… Подшефный Клопова, Сорина и Серина показывает характер здорового честолюбца… Раньше ухом не вели, не возмущались, что ваше начальство доклад с публикациями подготовило, где алгоритмы вашего гениального друга «развили» и дали его алгоритмам свои имена… Изобретения вашего друга «забили» тоже под своими именами… Вам тогда было всё по барабану, потому что вам путь к диссертациям, к книге открыли… Тогда вам не нужны были никакие гарантии… А сейчас вдруг на чужбине оные потребовались… Пусть будет так… Вы требуете гарантий – каких, во имя чего?.. – Он пьяно ухмыльнулся. – Ради богатства, славы и чинов, безопасности своей и близких?
– Ради всего, доктор Виктор.
После непродолжительного молчания Викторов тихо промолвил:
– Всё я гарантировать не могу, но кое что, конечно, в моих силах, если будете соблюдать правила игры… Пока вы их соблюдали, вы и члены вашей семьи были в безопасности… – Он снова пьяно хохотнул. – Разве не чудо, что вы до сих пор живы и невредимы в отличие тех, покинувших этот мир…
– Ведь вы догадываетесь о том, что, я работая с системой, получив доступ к ее ядру и оболочке в машинных внутренних кодах, сделал так, что система в любой момент может самоунитожиться, рассыпаться в прах и пыль, если я исчезну… Догадываетесь, что я ее «заминировал» под гарантии безопасности семьи и друзей, включая первостепенность и непреложность первенства имени ее создателя – Андрея…
На доктора Виктора было жалко смотреть. Он безжизненно и пьяно вдавился в кресло, глядя ненавидящими глазами на Ветрова.
– Так я и думал, что вы постараетесь выйти из-под контроля…
– Не волнуйтесь, доктор Виктор, презентация пройдет на самом высшем уровне. Можете не беспокоиться…
– От этой рабочей презентации-демонстрации для узкого круга лиц зависит практически всё – быть или не быть победе в Большой Игре.
– Вы тоже ведете свою Большую Игру?
– А как вы думали, Алексей Алексеевич, неужели вы думали, что я только жалкая подвластная пешка в чьих-то козырных руках?.. Придется вам что-то рассказать, чтобы вы чего-то хоть поняли в моей игре. И всё же хочу, чтобы вы хоть чуть-чуть меня, грешного, поняли… Перед прогоном, вообще и в частности…
– Слушайте и мотайте на ус… Вы же еще месяц с гаком в моем полном распоряжении… А там посмотрим…
– Посмотрим… – Ветров слушал до глубокой ночи Виктора, решившего выговориться в разговоре по душам, чтобы затем смотреть правде в глаза и не жалеть ни о чём.
32. После прогона
После презентации с
