Татьяна Светлова - Голая королева
Теперь же, не скованная памятью и привычками, Алина будто выпросталась из пут летаргического сна. «Амнезия как радикальное средство от всех комплексов», — усмехнулся про себя Кис, наблюдая за Линой. Жизнелюбие било в ней ключом, она была радостна и шаловлива, — она была очаровательна. И Кис, хоть и причислял себя к поклонником совсем иного типа женщин?, быстро и без боя попал под ее обаяние.
Весь вечер Алексей был в ударе. Он рассказывал анекдоты и смешные случаи из своей практики, он острил и с неуловимой ехидцей произносил имя «Андрей». Им было хорошо с ним, ему было хорошо с ними; все шло чудесно. Кис, изображая персонажей, о которых говорил, ходил по комнате, размахивал руками, строил рожи и время от время выглядывал в окно.
— Что у тебя там, лошадь привязана? — спросил его Алекс.
— Не совсем… Осел, скорее. И — пора мне уходить. Я обещал ему дать ему морковку.
Они тепло распрощались. «Проводи меня» — шепнул Кис в ухо Алексу.
Плотно прикрыв за собой дверь, Алексей сказал:
— Мне показалось, что за тобой следят.
— Кто? — опешил Алекс.
— Не знаю. Я не сразу придал значение тому, что увидел — очень уж нелепо было предположить, что кто-то может за тобой следить.
— Что ты увидел?
— Торчал какой-то хмырь против ваших окон. Когда я подъехал поближе, он уже испарился. Я тебе говорю, я сначала не придал значения, но пока поднимался к вам, у меня эта фигура с задранной головой перед глазами стояла…
Она мне не понравилась.
— Ты поэтому в окно выглядывал все время?
— Да. Но он больше не появлялся.
— Он тебе не показался знакомым?
— У него было кепи с длинным козырьком и черные очки… Нет, не показался.
— Вечером? Черные очки?
— У них такая мода дурацкая, у молодежи… Если это не часть маскарада, конечно.
— Кто может за мной следить? Зачем?
— Не имею понятия. Но я этим займусь. Ты не замечал, у тебя на хвосте никто не сидит, когда ты на машине едешь?
— Я не смотрел, мне в голову не приходило! Ума не приложу, кто, зачем?
— Я тоже не вижу, зачем… Ладно, оставь это мне. Я понаблюдаю.
Но ближайшие дни не принесли никаких результатов. Кис и его помощник Иван следовали за Мурашовым на работу, с работы, дежурили у дома — никто не появлялся, ничего подозрительного не было.
— Тебе показалось, должно быть. В конце концов, не один я тут живу, вон сколько окон! Этот парень мог в любое из них смотреть! — сказал ему Алекс.
— Это верно… И все же ты иногда поглядывай вокруг. Ладно?
Не прошло и трех дней, как Алекс наткнулся на этого «хмыря». У него выдалась возможность приехать домой в перерыв, чтобы пообедать вместе с Линой.
Подъезжая, он увидел парня в темных очках и в кепи с длинным козырьком, который, присев на корточки, разговаривал с маленьким мальчиком, — наверное с братишкой, решил Алекс. Спустя пару дней он опять видел его днем, входящим в подъезд дома напротив.
— Да, в очках, в кепи, примерно моего роста… Ну точно, он. Он здесь просто живет, Кис, обычный парень, — говорил он по телефону Алексею. — Тебе показалось. Да и то — кому надо за мной или за Линой следить? Ты прямо кино какое-то детективное придумал!
— Ладно, — проворчал Кис, — издержки профессии.
Оба испытали облегчение и вскоре забыли об этой истории.
Во всяком случае, Алекс.
Глава 35
На исходе третьей недели Лина отважилась выйти на улицу. Дома больше было невмоготу сидеть, погода стояла чудесная, тепло и солнечно, бабье лето, самое начало октября. Мысли о прошлом, о больнице, о Муже, о том, что ее ищут, отступили, сделались далекими и недействительными. Жизнь с Андреем давала ей чувство уверенности и защищенности, страхи ее рассеялись, и черный ящик был списан в утиль.
Ей не был знаком этот замоскворецкий район и она решила не уходить далеко от дома. Прогуливаясь вдоль улицы, она разглядывала людей, люди разглядывали ее. Лина знала, что она хороша собой и это ее радовало. Это было как подарок…
Она спомнила свое ощущение после комы, когда сознание только вернулось к ней, и она еще не успела понять, что у нее амнезия. Ей казалось, что она просто не совсем проснулась и поэтому не до конца все понимает. Ничего более объемного, чем «я — это я», в ее восприятие не умещалось. Как выглядит это "я" и как его зовут, было неизвестно и, в общем, даже не очень-то важно. Ее глаза видели собственное тело под простыней и худые бледные руки поверх — первый образ "я". Потом ей сказали, что ее зовут Алина. Она не знала точно, вспомнила ли она это имя или оно ей просто понравилось, но имя показалось ей подходящим, родным и легко прижилось.
Следующим этапом знакомства с собой было зеркало. Она робко заглянула в него, боясь разочарований, но отражение дружественно вернуло ей образ, который она без особого стеснения нашла просто прелестным. Она почувствовала себя приятно польщенной вниманием природы, наделившей ее такой внешностью, и провела немало времени перед зеркалом, изучая свое лицо и тело и доверительно беседуя со своим отражением.
Теперь Лина шла по улице, предаваясь неиспытанному — или забытому? — удовольствию ловить на себе взгляды, встречать восхищение и признание в мужских глазах. А сегодня она особенно хороша: Андрей купил ей линзы, и очки больше не скрадывали ее глаза. И потому на нее смотрели все — подростки, молодые мужчины, пожилые… По той стороне улице — Лина видела краем глаза — синхронно с ней шел какой-то парень в черных очках и кепи с длинным козырьком и, хоть его лицо и было скрыто больше, чем наполовину, она знала: он смотрит на нее.
Женщины — те тоже смотрели, но совсем иначе. Их взгляды были строго-оценивающими, даже придирчивыми, и она вдруг почувствовала себя недостаточно хорошо одетой. Конечно, вещи, которые ей покупал Андрей, были совсем неплохими, но… Но все эти длинные широкие юбки и просторные майки совершенно не соответствовали ее вкусу! И ей ужасно захотелось немедленно накупить себе туалетов, одеться красиво и даже вызывающе.
Она продолжала свою прогулку, разглядывала витрины, заходила в лавочки и магазинчики, изучала, примеряла, пробовала косметику и духи. Ей хотелось все купить: и всякие штучки для дома, и подарок Андрюше, и себе… много чего, все! «Я, должно быть, была страшной кокеткой в прошлой жизни» — решила она, уловив то необычайное вдохновение, которое вызывали в ней красивые вещи.
Но купить было ничего нельзя, у нее не было денег. Не страшно, завтра Андрей ей даст деньги и она сюда снова придет и все купит.
Но как-то неудобно. Неудобно брать деньги у Андрюши…
А как же тогда? Как живут другие люди, другие семьи, где женщины не работают?
Но то семьи, а мы что? — Любовники! Это не то же самое.
Почему не то же самое? Мы живем вместе. Мы любим друг друга. Это и есть семья, разве нет?
А ведь я никогда не смогу выйти за Андрюшу замуж… Я замужем! Уже замужем!
Можно развестись… Но как…
Ну и ладно, мы будем жить так. Даже лучше!
Вечером она рассказала Андрею о своей прогулке. Он очень обрадовался, что она решилась выйти погулять, — это ей будет на пользу! Он ей оставит денег и завтра она сможет пройтись по магазинам и купить себе, что приглянется.
Вот так, все просто и нормально, все, как в настоящей семье. У них настоящая семья, с Андреем.
От этой мысли сделалось необыкновенно легко и радостно. Алина даже удивилась: совсем недавно, в больнице, одна только идея, что она должна жить в какой-то семье, ей казалась убийственной! А вот теперь у нее такое ощущение, будто она только и делала всю жизнь, что мечтала иметь семью, дом, полный любви и уюта… Словно у нее никогда раньше этого не было, и она отчаянно истосковалась в безнадежном ожидании счастья…
Собственно, наверное так и было? Она ведь сирота. Хорошо, что она не помнит, как плохо ей было жить без мамы с папой…
Право, в амнезии есть свои плюсы.
… Кис нет-нет, да и возвращался мысленно к той сцене у дома, где поселились Алекс с Алиной: высокий парень в черных очках и кепи с длинным козырьком, задрав голову, пристально вглядывается в окна…
Конечно, Алекс прав: не одни они в этом доме живут. Но все же их окна выходят на эту сторону — раз, и парень смотрел на верхние окна, а они-то как раз на последнем этаже и живут — два… Может, там просто рядом окошко девчонки, которая ему нравится? Может, может….
Алекс уверен, что парнишка этот живет по соседству. Дай-то Бог. А все же как-то свербит у Киса внутри.
С другой стороны, кому они нужны, голубки влюбленные?
Разве что Филиппу?
Что собой представляет Филипп, Кис толком не знал. Тройное убийство говорило о многом, но неоткуда было узнать и понять, что именно и как его связывает с Алиной. Гена отнекивается от всего, а может и впрямь не знает…
Да, у них были когда-то отношения. Сохранил ли он до сих пор к ней чувства? Мучает ли его — до сих пор! — ревность? Почему он убил Георгия? А убил его, вне всякого сомнения, Филипп: его отпечатки нашли на полене…
